Русские во Второй мировой - Анатолий Уткин

В главной нацистской газете «Фолькишер беобахтер» описывается новая странная война.

«Русские, которые до сих пор сражались упорно за каждый километр, отошли, не сделав и выстрела. Наше наступление замедляется только разрушенными мостами и авиацией. Если же советские арьергарды все же настигались, то отступающие советские части занимали позиции, позволяющие им продержаться до темноты. Обескураживающим является вторжение в этот огромный район, когда ты не встречаешь и признака своего противника».

Это был не случайный ряд эпизодов. 6 июля новый начальник генерального штаба Василевский добивается от Сталина отказа от тактики 1941 года — стоять, сражаться, погибать, но не отступать. Теперь войскам вменялось именно отступать и отступать по-умному, не теряя людей, технику и общее присутствие духа. Они не всегда делали это в строгом порядке, но фактом является, что армия, так или иначе, сохранила живую силу.

Но в долгие летние дни, когда германские генералы ощутили свою игру, по большому счету, новая советская тактика разумного отступления оправдывала себя все меньше. Это не значит, что слепой навал был бы убедительнее, это просто говорит, что немцы провели игру на высоком подъеме.

«Синий» план реализовывался с германской методичностью, хотя сопротивление советских войск и вынудило германское командование перенаправить острие своего наступления — 6-ю армию — южнее задуманного, вдоль реки Дон. Центром притяжения этой атакующей армии, логикой событий становится — в перспективе — Сталинград. А перед ним красивое пустое поле.

В эти дни у Гитлера было прекрасное настроение, теперь он был абсолютно уверен, что судьба Восточной кампании решена. В состоянии полной уверенности, что наиболее важный для него участок фронта уверенно решает свою задачу, Гитлер обратился к заметкам на время после «Синего» плана. Согласно его директиве, начинается планирование «Операции Блюхер» — германского наступления со стороны завоеванного Крыма через Керченский пролив на Кавказ в обход Ростова и Новороссийска. Убедительным свидетельством этой уверенности стоят по сию пору быки моста, который германские инженеры начали возводить через Керченский пролив.

Союзники, жалуется Гитлер, не только не помогают Германии, но своими внутренними дрязгами и сомнениями мешают концентрации германской энергии. Гитлер обеспокоен судьбой итальянского Южного Тироля после войны и находит выход в присущей лишь ему одному импровизации: германоязычные тирольцы будут переселены из фашистской Италии в Крым. На фоне взятой 7 июля Россоши, переправы германских войск на восточный берег Дона и взятия Лисичанска на реке Донец, такое планирование вовсе не казалось плодом необузданной фантазии. Провидец смотрел на три шага вперед. Льстецы вроде Кейтеля смотрели на фюрера восхищенно.

Однако прежде чем решать судьбу тирольцев в советском Крыму, нужно еще было победить в решающей схватке. Для этого нужно было разместить наступающие силы в оптимальном порядке. 10 июля происходит перегруппирование группы армий «Юг». Фельдмаршал Бок возглавил группу армий «Б» (6-я армия, 2-я венгерская армия, 8-я итальянская армия, 3-я румынская армия). Фельдмаршал Лист возглавил группу армий «А» (17-я армия, 4-я и 1-я танковые армии). Согласно директиве № 41, группа армий «А», продвигаясь из Таганрога и Артемовска по низовью Донца, соприкасается в Миллерове с группой армий «Б», продвигающейся вниз по Дону. 40-й танковый корпус устремляется к Ростову. Паулюс быстро решает дела в Сталинграде и потом он присоединяется к вторжению в Закавказье. Полные оптимизма планировщики из ОКВ решили, что Паулюс возьмет Сталинград сам, особая помощь ему не нужна. Пусть танковая армия Гота сместится южнее, здесь его ждут великие дела и великие горы.

Вообще говоря, фон Бок хотел бы встретиться с Ватутиным как можно раньше. По прежнему опыту и, в частности, по опыту лета-осени 1941 года он знал, чем грозят неприкрытые фланги. Сейчас Бок не хотел бы предельно растянуть линии своих коммуникаций. Но русские отступали, а вермахт с той же скоростью двигался вслед за ними. Представитель старой прусской школы фон Бок чувствовал себя неуютно, новому времени требовались более смелые герои, и Гитлер смещает Бока. Дважды этот военачальник продвигался дальше всех в русские просторы, и дважды его на этом этапе снимали. Такова природа диктатур.

После снятия Бока сложилась неприемлемая для старой военной школы ситуация, над которой Гитлер только смеялся, — две группы армий после ликвидации группы армий «Юг» стали фактически независимыми друг от друга. Гитлера это только радовало, он мог рассчитывать на лояльность молодых воинских волков без престарелых посредников. Да и к чему они нужны были, эти посредники-перестраховщики? Дела продвигались в высшей степени благоприятно; у Гитлера, повторяем, не было лучше настроения со времен капитуляции Франции.

Единственное, что омрачало настроение Гитлера в эти дни, — все более отчужденное и жесткое поведение генерала Гальдера, с которым ему приходилось иметь дело ежедневно. Главной причиной споров становится несравненно (особенно по отношению к 1941 году) малое число военнопленных. Уже 12 июля Гальдер утверждает — и далее это становится постоянным мотивом, — что противник разгадал замысел германского командования и всячески стремится избежать лобового столкновения, отходя на юг и восток, растягивая германские коммуникации. Гитлера такое объяснение не устраивало абсолютно, он утверждал, что Красная Армия находится при последнем издыхании, и требовал от своих полевых командиров ускорить движение.

Гроза на юге

Мысль повести немцев как можно дальше в степи и заставить зимовать на открытом русском раздолье — не новая. Лучше всех ее реализовал фельдмаршал Кутузов. Немцам не нравилась аналогия с Наполеоном, и они бросились вперед, действительно «очертя голову». 13 июля Сталин одобряет план отхода до сталинградского берега. Через несколько дней Сталин звонит в Сталинградский обком ВКП(б) и довольно неожиданно для слушающих его партийных деятелей приказывает им приготовить город к осаде. 21 июля практически все население города выходит с лопатами и носилками рыть земляные укрепления — подобие полукольца с западной стороны.

Разумеется, отход не был задуманно-планомерным, он был вынужденно-отчаянным. Гитлер ставит вопрос о контроле над Волгой в практическую плоскость — германская директива от 12 июля повелевала прекратить транспортное движение по Волге. Германское наступление на юге ширилось, немцы как бы бежали врассыпную. К 12 июля советский Юго-Западный фронт, ввиду поворота Паулюса на юг, теряет свою цельность и начинает крошиться на части. В большой, почти отчаянной спешке создается Сталинградский фронт.

Сталин назначает 12 июля командующим новым фронтом, которому поручается оборона Сталинграда, маршала Тимошенко. Этому герою Гражданской войны дается еще один шанс проявить себя. (Строго говоря, это назначение можно объяснить лишь личными пристрастиями Сталина; у военного руководства страны имя Тимошенко не вызывало воспоминаний о победных делах.) В Ставке уже начинают понимать, что Красной Армии грозит несчастье масштабов Киева и Вязьмы 1941 года. Мудрость Генштаба пока сводится к необходимости удерживать Воронеж — в противном случае освободившиеся немцы ринутся в район Тамбова и Саратова, опасно близко выходя на позиции, с которых возможен охват Москвы с юга. Искусство создания мобильной обороны пока почти недоступно деморализованной отходом и потерями армии.

Ставка едва ли не в оцепенении придает Тимошенко 38 дивизий, но что это за дивизии! Более чем в половине насчитывается менее двух с половиной тысяч бойцов. В четырнадцати дивизиях боевой состав менее тысячи человек. А боевой дух тех, кто держал винтовки? Потрясенные грозными испытаниями, выпавшими на них с конца июня, лишенные строгой логики поведения из-за фактического коллапса войскового командования, они постепенно начинают терять рационально-эмоциональную опору в своем крестном пути на восток. Фронт на Волге! Кто бы не усомнился в своей судьбе, если блеск и гордость городов русских — Киев, Смоленск, Минск, Воронеж — упали к ногам врага, а тот, в свирепой самоуверенности, решил затянуть петлю над Россией между Каспием и Черным морем, владея Днепром во всем его течении, начинает выходить к Волге там, где великая река отрешенно поворачивает к морю?

Сталин в эти дни раздражен в предельной степени. Ему ничего не остается, как согласиться на отход на юго-востоке. (Гелен получает информацию о решении Ставки 13 июля санкционировать этот отход.) Мехлис освобождается от поста руководителя Главного политического управления Красной Армии (пост занял Щербаков). Создается Совет военно-политической пропаганды.