Инопланетянин (сборник) - Юрий Тупицын

Уотсон, нимало не задумываясь об утилитарной стороне контринвазии, со всей страстью погрузился в поиски. Уж такая была у него натура: чем сложнее, чем неразрешимее казалась проблема, тем с большим азартом, с неистовством одержимого он отдавался ее решению. Это свойство натуры было не только достоинством, но и недостатком Уотсона, тормозившим его собственно научные успехи и толкнувшим в итоге в объятия военного ведомства. На исходе второй недели изнурительной работы Чарльз Уотсон нашел блестящее решение от противного — и снисходительно принял самые искренние и сердечные поздравления от Джона Кейсуэлла. В соответствии с его предложениями вскоре был отдан решительный и четкий по форме и весьма туманный по перспективному смыслу приказ по шифровально-секретной службе. В соответствии с этим приказом при объявлении тревоги «Инвазия» все документы по этой программе должны быть во избежание утечки информации по трансцендентным каналам в порядке высшей срочности направлены в один из отделов ФБР. А изюминка решения Уотсона состояла в том, что он предлагал искусственно обострить мировую ситуацию так, чтобы вздернуть уровень трансцендентности событий до закритического уровня и вызвать компьютерный сигнал тревоги — тревоги, связанной с началом инопланетного вторжения на Землю! Кейсуэлл предложил было ограничиться «малой кровью» — вызвать тревогу за счет неисправности компьютера, но Уотсон решительно отверг эту идею. Во-первых, неисправность нужно организовать, а стало быть, привлечь к этому делу квалифицированных специалистов из центра управления. Конечно, потом их можно убрать, но это уж слишком явные следы! Нельзя так рисковать. Во-вторых, неисправность компьютера будет установлена в считанные минуты, в самом лучшем случае ситуацию тревоги можно растянуть на несколько часов. А этого мало для контринвазии! Нет, тревога должна быть натуральной, естественной. Для этого следует выждать, когда уровень мировой трансцендентности сам собой поднимется, а потом провести своего рода трансцендентную диверсию. Хищение золота в достаточно крупных размерах невероятным, неземным способом! Наличие в контрольной программе компьютера развитых золотых акцентов заставит его сработать и выдать тревогу о начале космического вторжения. Поддержать эту ситуацию на протяжении полутора-двух суток не составит труда.

…Принеся заслуженные поздравления Уотсону, Кейсуэлл забросил самую частую сеть в преступный и околопреступный мир в надежде найти талантливого, неординарного исполнителя и таким образом вышел на Эндимиона Клайнстона. Кейсуэлл сразу же распознал одаренность этого несколько таинственного человека и повел с ним личную игру, решив заполучить его в свое распоряжение, а потом полновесно использовать. Он тогда не решал проблемы — как использовать, сначала надо было проверить Клайнстона в серьезном деле. Сначала контринвазия, а потом уже все остальное! Эта встречная программа сначала шла как нельзя лучше. Неожиданно и радикально личную игру Кейсуэлла спутал совершенно непредвиденный визит супругов Ланфельд в банк, из которого буквально на их глазах Клайнстон вынес принадлежащие им слитки золота… Еще в ходе контринвазийных мероприятий советник сделал все, что мог, дабы выйти на Клайнстона, убедить его, что произошла досадная случайность и их «золотое» пари сохраняет полную силу. А когда ликвидация программы «Инвазия» была закончена, на поисках Клайнстона Кейсуэлл сосредоточил все силы, которые еще находились в его собственном распоряжении. Человек, способный вскрывать сейфы, как консервные банки, умевший проходить сквозь стены и воскресать из мертвых, стоил любых трудов и усилий!..

…Дверь открылась, и на пороге показался Клайнстон.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровался он с советником и, обращаясь уже непосредственно к Харви, добавил: — Все в норме, Рэй. Нашел кое-что любопытное. Разобраться по-настоящему не было времени, но на всякий случай я обесточил это устройство — вырубил предохранители.

Харви слушал Клайнстона, но смотрел на Кейсуэлла. Он подметил, что советник снова дрогнул психологически — этот надлом проглянул даже сквозь стену странного, похожего на равнодушие спокойствия. Может быть, в глубине души все-таки надеялся, что Харви блефует, говоря о прямом альянсе с Клайнстоном. Может быть, рассчитывал на непонятное устройство, которое на всякий случай обесточил Клайнстон.

— Джон Кейсуэлл, — представил Харви советника. — Эндимион Клайнстон.

— Мистер Кейсуэлл! — Клайнстон вежливо подождал, пока советник обратит на него свое сознательное внимание, и продолжил: — Мы вычислили программу «Контринвазия», но нам неизвестны некоторые ее существенные, касающиеся непосредственно нас детали. Вы не могли бы нам уточнить их?

— Понимаю.

Советник успел хорошо сориентироваться, а поэтому, хотя и говорил достаточно долго, но по верхнему слою ограничился минимум-миниморумом сведений. Фактически он сослался на формальный приказ о ликвидации программы любой ценой, процитировав Пола Кристи, что терпеть ныне программу «Инвазия» — все равно что курить послеобеденную сигару, сидя на открытом бочонке с порохом. Зато он подчеркнул и даже гиперболизовал свой личный интерес к таким профессионалам экстракласса, как Рэй Харви и, в особенности, Эндимион Клайнстон.

— Я сожалею, — с искренним, однако же и театрально-ханжеским огорчением заключил он, — что такие мастера своего дела уйдут из моей деловой сферы.

Это был тот самый поворот беседы, который безошибочно предсказал Линклейтор и дал по этому поводу определенные инструкции.

— Мы могли бы и восстановить контакты, — не замедлил забросить подготовленную наживку Харви.

Из актера-ханжи Кейсуэлл мгновенно превратился в делового человека.

— Каким образом?

— Не сразу, сэр. После некоторой паузы.

— Каким образом? — переспросил Кейсуэлл с оттенком нетерпения.

— Мы дадим вам знать о себе через некоего Хилари Линклейтора. Вы, конечно, хорошо осведомлены о существовании такого человека. Его благополучие будет надежным свидетельством вашего расположения к нам.

— Я принимаю ваше предложение.

— Благодарю, сэр. Однако одна немаловажная деталь: Линклейтор ровно ничего не знает ни о маршруте нашего полета, ни о конечном пункте назначения. Так что в этом аспекте не помогут ни золотые горы обещаний, ни допросы третьей степени.

Кейсуэлл недовольно поморщился.

— Я принимаю ваше предложение, — суховато повторил он. Получив встречное деловое предложение, советник сразу же почувствовал себя в седле. — А напоминание о допросах третьей степени не вполне тактично, Харви.