Центробанки на службе «хозяев денег» - Валентин Юрьевич Катасонов

За разговорами о возможном банковском кризисе в Италии СМИ почти не обратили внимание на то, что в конце ноября в соседней Португалии началось быстрое обесценение бумаг (облигаций) ведущих банков этой страны – Novo Banco и Caixa Geral de Depositos. У этих и других банков – проблема, похожая на проблему итальянских банков – высокий удельный вес невозвратных кредитов. Правительство Португалии, как стало известно, готовило план спасения крупнейшего банка страны Caixa Geral de Depositos на сумму, равную примерно 5 млрд евро. Обвал бумаг этого банка произошел в результате того, что высшие менеджеры банка ушли в отставку, протестуя против принятия закона, требующего обнародование доходов и активов банковских руководителей. Правительство, правда, заявило, что отставка не повлияет на его готовность оказать финансовую помощь ведущему банку страны. Аналитики банка Barclays подсчитали, что банковскому сектору Португалии понадобится порядка 7,5 млрд евро, чтобы вывести их из-под пристального внимания европейского финансового надзора[280]. Вроде бы не такая уж и большая сумма по сравнению, скажем, с Италией. Но, во-первых, масштаб экономики Португалии несравненно меньше. Во-вторых, проблемы государственных финансов Португалии – одни из самых острых в ЕС. В 2015 году дефицит бюджета этой страны составил 5 % ВВП, а суверенный долг– 129 % ВВП. Примечательно, что банки Португалии настолько слабы, что ни один из них не участвовал в упомянутом выше стресс-тесте банков ЕС. Также не приняли участие в тестировании банки Греции. Как сообщил регулятор ЕВА, банки этих стран пройдут тестирование отдельно, причем результаты обнародованы не будут, чтобы не провоцировать панику.

Возвращаясь к теме стресс-теста, проведенного этим летом, следует отметить, что у половины из обследованных банков был выявлен недостаток капитала. В десятку ведущих европейских банков с недостаточной обеспеченностью капиталом вошли: австрийский Raiffeisen, ирландский Bank of Ireland, испанский Banco Popular, итальянский Unicredit, британский Barclays, немецкий Commerzbank, французский Socete Generale, немецкий Deutsche Bank, испанский Criteria Caixa, австрийский Erste Group.

В центре внимания мировых СМИ оказался немецкий Deutsche Bank, над которым тучи стали сгущаться еще до обнародования результатов стресс-теста. В данном случае постарался Международный валютный фонд, который еще в июне назвал состояние немецкого банка вызывающим серьезную тревогу. Дополнительный удар Deutsche Bank получил в результате того, что его американское отделение не прошло стресс-тестирование, которое проводилось в США. Капитализация Deutsche Bank стала стремительно падать. Рейтинги банка еще более упали после того, когда в СМИ попала информация о том, что на балансе Deutsche Bank находится астрономическая сумма производных финансовых инструментов (ПФИ) – от 42 до 70 трлн долл. Верхняя оценка сопоставима с годовым ВВП всех стран мира. Активы в виде ПФИ могут не отражаться в балансе банков, поэтому банки могут скрывать этот вид активов, пользуясь двойной бухгалтерией. Нет никакой гарантии, что у других европейских банков нет таких же гигантских запасов ПФИ, которые могут оказаться финансовыми минами замедленного действия.

Свою лепту в подготовку всеобщего европейского банковского кризиса вносит также Европейский центральный банк. Он настойчиво продолжает реализовывать программу «количественных смягчений». Проще говоря, накачивая европейскую экономику деньгами, которые он выпускает в обмен на закупаемые долговые бумаги государств-членов ЕС. Деньги в Европе становятся почти бесплатными. Это выражается в том, что процентные ставки по депозитным и кредитным операциям банков приближаются к нулевым отметкам. А иногда даже опускаются ниже нуля. В этих условиях заниматься банковским бизнесом становится проблематично. Судя по всему, неприятности у Deutsche Bank начались с того момента, когда руководство немецкого банка попыталось урезонить президента ЕЦБ Марио Драги и убедить его свернуть программу количественных смягчений, ведущую Европу к пропасти суверенных дефолтов и банковских банкротств. По мнению ряда экспертов, Deutsche Bank не лучше и не хуже других европейских гигантов. А особые проблемы у него возникли из-за дерзкой попытки поставить заслон на пути опасной политики ЕЦБ.

Банковская Европа: союз эфемерен, а крах вполне реален

Июль 2017 года

«Объединенная Европа» пережила финансовый кризис 2007–2009 гг. тяжело и вышла из него крайне ослабленной. Одним из наиболее слабых элементов конструкции Европейского союза стала банковская система. Без ее укрепления не представлялось возможным преодоление пришедшего на смену финансовому кризису кризиса долгового, а также общее оживление экономики ЕС.

В целях дальнейшего укрепления экономики ЕС лидеры стран союза в 2012 году предложили создание банковского союза. Это произошло на мартовском саммите ЕС в Брюсселе, где идею поддержали представители всех 27 стран-членов. Цели банковского союза – разработка и внедрение общих норм деятельности для банков всех стран-членов ЕС, создание общеевропейского контроля над деятельностью банков, обеспечение функционирования банковской системы без поддержки со стороны государства. Последнее было особенно важным, поскольку во время недавнего финансового кризиса странам Запада (не только Европе, но также Соединенным Штатам) пришлось бросить на спасение «тонущих» банков гигантские суммы из государственных бюджетов. Фактически спасение банковской системы осуществлялось за счет налогоплательщиков. Это вызвало большое возмущение среди общественности и оппозиционных политиков. Феномен государственной поддержки называли «банковским социализмом». Начиная с 2007 года, государства ЕС выделили проблемным финансовым организациям более 675 млрд евро (757 млрд долл.) в виде капиталов и кредитов, а также 1,3 трлн евро в виде гарантий[281]. На саммитах «Большой двадцатки», «Большой восьмерки», «Большой семерки» и других авторитетных международных форумах в 2009–2011 гг. лидеры государств давали торжественную клятьу, что такого больше не повторится. Что спасать банки должен кто-то другой, но не государство и налогоплательщики.

Можно сказать, что датой рождения банковского союза ЕС стало 15 апреля 2014 года, когда под здание союза было заложено три краеугольных камня – три закона (директивы), которые в тот день были приняты Европейским парламентом: 1) о реструктуризации и реорганизации банков; 2) о создании единого механизма санации проблемных банков; 3) о создании единой системы гарантий банковских вкладов.

4 ноября 2014 года родился общеевропейский банковский надзор, функции которого стал выполнять Европейский центральный банк (ЕЦБ). Правда, на него была возложена задача осуществлять надзор лишь над крупнейшими банками Евросоюза, число которых было определено в 130 (примерно), речь шла только о банках из еврозоны, конкретного списка банков на тот момент еще не было. Остальные банки должны были оставаться (до поры до времени) под надзором своих национальных Центробанков и иных финансовых регуляторов.

Представляется, что апробация некоторых новых подходов к управлению банковским сектором началась еще до официального рождения европейского банковского союза (ЕБС). Я имею в виду так называемый «кипрский эксперимент». Напомню, что весной 2013 года на Кипре неожиданно разразился банковский кризис. Одна из его главных причин – проведенная накануне