Надежды и муки российского футбола - Олег Мильштейн

Здесь возникает одновременно много вопросов. Например, как видят тот или иной футбольный матч сами фанаты, как – правоохранительные органы, в том числе ОМОН, который настолько натренирован на встречу с ними, что, когда их встречает, даже если те тихие, нежные, все равно должен применить свою боевую тактику. Возникает провокация в ответ на провокацию, иногда неясно, кто был первым. Вообще в истории культуры мира вопрос «Кто был первым провокатором?» не имеет ответа. По крайней мере, Иуду я бы к этому рангу не причислял.

Я твердо уверен, что футбол выступает как одна из серьезнейших форм манипулирования массовым сознанием и поведением людей. Для меня это очевидно по всему тому, что происходит в социогенезе футбола, в истории футбола.

Футбол может порождать мифы, но миф о сверхчеловеке, супермене – вряд ли он характерен для футбола. Я был бы более осторожен. Зато футбол создает пространство для развития многих подростковых групп. Раньше это были в основном мальчики, теперь разнополые группы, поскольку в наше время выравниваются полороле-вые характеристики мальчиков и девочек.

Футбол – одно из средств познания реальности и целостности мира, хотя это не есть задача футбола.

Особая философия футбола? Ответ на этот вопрос очень прост: если есть философы футбола, то у него будет и своя особая философия.

В чем отличие российского футбола от английского, итальянского…? Российский футбол, с моей точки зрения, как это ни парадоксально, характеризуется большим альтруизмом. Потому что россияне менее прагматичны, чем англичане или итальянцы, а российские болельщики менее прагматичны, чем английские болельщики или итальянские тиффози. Эта непрагматичность (я не говорю о ней со знаком «+» или «-») идет, мне кажется, от нашей установки на соборность. И тем самым какие-то моменты в российском футболе вызываются нашим подсознанием.

Футбол для Бразилии (прежде всего) и Италии – национальный вид спорта. А национальный вид спорта – это основа для национальной гордости, формирования чувства идентичности (идентификации) себя со своей страной. В шкале ценностей, с помощью которой можно описать массовое сознание того или иного этноса, государства, социальной структуры, футбол у бразильцев и итальянцев (о немцах говорить несколько сложнее) безусловно занимает одно из высоких мест. Я считаю, что футбол выступает как явление национальной культуры. Я думаю, что есть футбольная культура страны: есть футбольная культура Бразилии, есть принятые нормы футбольной культуры в России, есть английская футбольная культура (Англия – родина футбола).

Говорить, что футбол сегодня становится глобальным явлением мировой культуры, можно только с большой осторожностью, так как целому ряду стран мира этот вид спорта вообще не присущ. Но вместе с тем благодаря массовой информации футбол все более и более охватывает сознание населения нашей планеты.

Я бы говорил о футболе как о субкультуре спортивного мира – термин «подкультура» не имеет достаточно корректных критериев. Думаю, что сегодня мы вправе говорить о футболе именно как о субкультуре. Или как о массовой культуре. Называть футбол контр культурой и тем самым давать ему весь набор деструктивных характеристик – это значит обеднять футбол и играть на тех пуритан, которые хотят, чтобы весь мир был спокойным, без-движным, и тем самым двигаться к полной, я бы сказал, асфиксии социальной жизни.

Футбол имеет свою притягательность. Но вопрос о том, насколько магия футбола отличается от магии, например, хоккея или баскетбола, – это вопрос исследований. Исследований, которые могли бы провести наши коллеги социологи, культурологи и психологи. Это вопрос их дисциплинарного исследования, и он требует глубокого и всестороннего анализа различных групп.

Говорить о духовности футбола, баскетбола, хоккея я бы побоялся. Термин «духовность» стал сегодня разменной монетой, и меня огорчает, когда его используют вольно. (Так можно договориться до духовности … туалетной бумаги. Это избыточная ассоциация понятия – в данном случае избыточная ассоциация понятия «духовность».)

Что касается обобщенного портрета футболиста, то его не существует, – существует эмоциональный портрет футбола. Если бы кто-то захотел, он написал бы этнопсихологию футболиста и по ней создал бы этнопсихологию или национальный характер той или иной страны. Национальный характер Пеле – это одно явление, национальный характер Льва Яшина – другое, в каких-то точках они антагонисты, а в каких-то могут совпадать, пересекаться. Футбол интересен, думаю, теми особенностями, которые отличают друг от друга нации.

Великий в прошлом футболист, а потом тренер – это не есть специфическая ситуация футбола. Великий конькобежец, потом тренер, великий футболист, потом тренер – это ситуация не с футболом, а ситуация профессиональной биографии ведущих представителей спорта. Это не жизненный путь от игрока к тренеру. Футбол – это частность, это жизненная биография.

Стереотипы о футболистах как баловнях судьбы, любителях «красивой жизни» присутствуют в нашей жизни, но они вызывают у меня скептическое, ироничное отношение Футбол, если ты настоящий футболист, – это тяжелая работа, тяжелое ремесло, как у любого профессионала в спорте. Это труд, это пот, это веер разочарований, это постоянная борьба за свое место под солнцем. О «красивости» этой жизни могут говорить только те, кто видит человека, который уже одержал победу. Но тогда следует говорить о психологии футболиста, о психологии любимца публики, а футбол здесь ни при чем.

Финансовая сторона футбола. Да, там ходят астрономические суммы, но не футбол в этом виновен, а те менеджеры, которые занимаются футбольным маркетингом. Если люди сами за это платят, пусть платят, я не вижу в этом ничего страшного. Футболисты правильно делают, когда назначают себе цену с учетом конъюнктуры, было бы смешно и нерационально не пользоваться такого рода ситуациями. Ну и здесь же по поводу купли-продажи. Я не понимаю, когда говорят о каком-то «рабстве» футболистов. Существуют правила игры, кто-то их нарушает, кто-то играет по правилам. Хозяин (например, государство) приглашает человека (например, летчика, инженера, ученого) для подготовки к космическим полетам, включает его в определенные рамки зависимости – является это рабством?

Телевидение выступает системой, формирующей установки в любом виде массового спорта, как и в любом явлении жизни вообще. Считайте, нет телевидения – нет и футбола. Вот моя формула. Если мастер перегона трансляции дает одну картинку по футболу, то дилетант дает тройную. Такие мастера, как ныне, к сожалению, ушедшие Синявский и Озеров, это горячо влюбленные в футбол люди. И, добавлю, продукт своего времени. Когда они комментировали, мы видели коммунистический рисунок футбола. В руках комментатора сделать восприятие футбола агрессивным или говорить о футболе, как о поэзии. Поэтому роль комментатора невероятно велика. А отсюда задача подбора комментаторов, телеведущих – от личности комментатора во многом зависит культура футбола, или восприятие футбола как культуры.

Сегодня футболист вряд ли может быть назван гладиатором. Он прежде всего спортсмен, а не шоумен, и действо на футбольном поле – это скорее театр, кино, шоу, где после завершения спектакля, фильма все живы и здоровы.

Футбольный тренер – это учитель, и, как любой учитель, он может быть хорошим и может быть плохим. Когда тренера, как и учителя в школе, делают в обществе козлом отпущения – мол, все дети растут наркоманами или все футболисты хулиганы – это абсурд. Тренеры, ей-богу, это избыточная ноша ответственности, которую добровольно тащит человек, выбравший эту профессию.

Что касается футбольного чиновника, мецената футбола, менеджера, судьи, отвечу так: это разные роли. Или даже так: у каждого свой сценарий. В ряде ситуаций, в нашей стране особенно, роли чиновника и мецената могут совпадать, но это нехорошо.

Футбольный болельщик, на мой взгляд, это человек, который, вглядываясь в нюансы футбола, проигрывает огромное количество ролей, которые хотел бы сыграть в жизни сам.

С моей точки зрения проблема футбола – мирового футбола! – состоит в том, чтобы максимально обеспечить мягкое восприятие этой игры, а не превращать футбол в источник раздора, разгрома и агрессии. Когда футбол перестанет быть только образующей системой, тогда футбол будет в новом обличье. Как сделать так, чтобы люди, смотря футбол, оставались индивидуальностями и не превращались в толпу? Как сделать так, чтобы они не теряли свое «Я», а усиливали его, общаясь с этой замечательной игрой?

Проблема российского футбола – это проблема российского спорта в целом: понять, что их больше никто кормить не будет. Российский футбол, как и другие виды советского спорта, был иждивенцем. Считалось, сиди и спи – придумают другие, за тебя решат, кто будет лучшим футболистом, кто худшим. И здесь, как и во всех областях нашей тогдашней жизни, были «позвоночные» футболисты. Их раскручивали, как певцов. Это было в ущерб футболу, но не в ущерб партийным деятелям, и в этом смысле у нас есть сходство с другими странами. Это иждивенчество, когда футбольные лидеры говорят: «Пусть президент рассудит, пусть премьер рассудит». Это явление опасное и бесперспективное. Выход – нормальная конкуренция в сфере большого спорта, нормальная конкуренция в сфере футбола. Когда будут найдены правила конкуренции, тогда футбол будет более гибкой, более мобильной системой.