Девятое правило волшебника, или Огненная цепь - Терри Гудкайнд

— Теперь ни один злой дух не заметит тебя, — выпрямляясь сказал дедушка. — Ты можешь спокойно жить среди наших предков.

Джиллиан тоже поднялась, чувствуя себя очень странно. Преобразованной. То отражение было отражением лица жрицы. Она знала об этом из рассказов дедушки, но никогда не видела таких лиц наяву. И никогда не могла ожидать, что это будет ее собственное лицо.

Она снова наклонилась и осторожно заглянула в водную гладь.

— Это действительно скроет меня?

— Ты будешь в безопасности, — кивнув заверил дед.

Ее заинтересовало, узнает ли Локи ее в нынешнем виде? Не испугается ли? Лицо, глядящее из неподвижной воды пугало.

— Идем, — сказал дедушка, — мне нужно проводить тебя и вернуться к нашим людям, которые решили остаться.

Когда они наконец выбрались из лабиринта каменных колонн и ущелий, перед ними лежали городские кварталы за пределами главной стены, обнесенные стенами поменьше.

Они были на кладбище.

Дедушка махнул рукой.

— Иди вперед, Джиллиан. Теперь это твои владения.

Джиллиан кивнула и направилась к городу, пылающему в свете вечернего солнца. Вид был прекрасен, как всегда, но тоже казался ей незнакомым. Сегодня она видела его новыми глазами. Сейчас она действительно чувствовала связь со своими предками.

Величественные здания выглядели так, будто в них все еще жили люди. Она могла бы увидеть кое-кого из них через пустые отверстия окон, могла бы наблюдать подробности их жизни. Строения были огромными, окруженными высокими колоннами, на которые опиралась крытая сланцем крыша. На каждом этаже выделялись ряды арочных окон. Они с дедушкой бывали внутри некоторых зданий. Было удивительно и странно находиться в строениях таких высоких, что приходилось подниматься по лестницам — прямо внутри здания — чтобы добраться до комнат верхнего этажа. Древние строители казались ей волшебниками, раз были способны творить такие вещи. И сейчас здания, пылающие в золотом солнечном свете, имели поистине величественный вид.

Сегодня она шла по улицам одна, сопровождаемая только духами тех, кто жил здесь когда-то. Чувствуя на лице краску жрицы костей, она чувствовала себя полной в безопасности.

Она была той, кто будет управлять снами чужаков.

Если она хорошо сделает свое дело, чужаки испугаются и сбегут. Тогда ее народ снова будет в безопасности.

Она старалась не думать, что те, кто когда-то жил здесь, пытались проделать то же самое, но потерпели неудачу.

— А вдруг их будет слишком много? — спросила она, внезапно испугавшись картины давнего поражения.

— Слишком много? — озадаченно переспросил он. Сейчас они шли вдоль стены, сплошь увитой лозами дикого винограда, только они и удерживали ее теперь от разрушения.

— Слишком много, чтобы управлять их снами. Я — всего лишь один человек. У меня нет опыта, мне мало лет, и вообще… Я — это всего лишь я.

Его большая ладонь быстро погладила ее между лопатками, добавив уверенности.

— Прожитые годы не имеют значения. Только Он даст силу, которая тебе нужна. — Дедушка предостерегающе поднял палец. — И помни, Джиллиан, в преданиях сказано, что ты должна преданно служить Ему. Он станет твоим господином.

Джиллиан кивнула, и они вошли в район кладбища. У подножия холма располагались простые каменные плиты. Чем выше к вершине, тем могильные камни становились все более роскошными. На некоторых могилах стояли великолепные статуи, изображающие людей в гордых позах. На некоторых плитах было вырезано изображение пламени жизни, означающее свет Создателя. На некоторых были высечены слова любви. И только на немногих был вырезан древний символ; дедушка рассказывал, что он называется Благодатью. На некоторых памятниках было высечено одно только имя.

На вершине холма, в самом центре этого города мертвых росли большие раскидистые деревья. Они и были их целью. Среди деревьев располагался большой склеп, отмеченный огромным великолепно сработанным памятником. Плита была увенчана вазой из серого гранита, в которой лежали маслины, груши и другие фрукты, с одной стороны через край вазы перевалилась виноградная гроздь; все это было вырезано из цельного куска гранита. Дедушка много раз водил ее смотреть на этот памятник, он объяснял, что скульптура символизирует щедрость жизни, что древний скульптор создал ее ценой тяжелого труда и творческих усилий.

Старик смотрел, как она, помедлив, подошла к огромному надгробию, установленному в память о ком-то умершем давным-давно; памятнику, высеченному из цельного куска камня в те времена, когда древний город еще был обитаем. Она вдруг задумалась, как выглядел этот человек, был ли он добрым, жестоким, молодым или старым.

Локи уселся на камень с резными узорами в виде виноградных листьев и взъерошив глянцевые черные перья принялся устраиваться поудобнее. Она была рада, что Локи составит ей компанию в этом пустынном месте.

Джиллиан протянула руку и провела пальцем по буквам имени, вырезанного на сером граните.

— Ты думаешь, что все будет так, как сказано в преданиях? В точности?

— Меня учили, что так должно быть.

— Значит, он придет к нам из Подземного мира? В самом деле возродится из мертвых?

Она оглянулась через плечо. Дедушка из-за ее спины протянул руку, почтительно коснулся каменного надгробия и торжественно кивнул.

— Так и будет.

— Тогда я буду его ждать, — сказала она. — Жрица духов предков встретит его и будет ему служить, когда он вернется к жизни.

Джиллиан бросила быстрый взгляд на облако пыли на горизонте и снова повернулась к могильному камню.

— Возвращайтесь скорее, — попросила она мертвеца.

Под взглядом деда она снова легонько провела пальцами по буквам, высеченным на надгробии.

— Без вас я не смогу управлять снами, — мягко произнесла Джиллиан, обращаясь к имени, вырезанному на камне. — Поспешите, Ричард Рал, и поскорее возвращайтесь в мир живых.

Глава 45 (MagG)

В покинутом городе было пустынно. Удары копыт Са`дина по булыжной мостовой тоскливым эхом отдавались в ущельях безлюдных улиц. Разноцветные ставни на некоторых домах были закрыты, на некоторых — распахнуты настежь. В окнах верхних этажей с крошечными балкончиками, нависавшими над мостовой, были видны плотно задернутые шторы. Проезжая по одной из пустых улиц Никки заметила забытые штаны, грустно свисавшие с веревки, натянутой между вторыми этажами домов. Их владелец давно уже был далеко отсюда.

Тишина в городе была полной, тяжелой, зловещей. Оставленный город вызывал жуткое чувство — городские улицы, где когда-то кипела жизнь, теперь казались всего лишь оболочкой, лишенной содержания. Вид города вызывал в памяти картину смерти, когда умерший выглядит еще живым, будто спящим, но ужасная правда уже не вызывает никаких сомнений. Если жители сюда не вернутся, город и правда вскоре умрет, постепенно превращаясь в позабытые руины.