Семь камней радуги - Диана Удовиченко

– Спорю на что угодно, одежды серого цвета там нет, - процедила Виктория.

– Да, один из них сумел уйти, - сказал Велемир.

Аня плакала, закрыв лицо руками. Макс подошел и ласково обнял ее.

– Им было так больно, так страшно! - захлебываясь, прошептала девушка.

– Это же просто наемники, они шли, чтобы нас убить, - удивилась Виктория.

– А лошади? - крикнула Аня.

Макс успокаивающе похлопывал ее по плечу, гладил по волосам, что-то говорил. В душе он был на стороне Ани, потому что его самого поразила сцена охоты. Но с другой стороны, он не мог не осознавать, что появление хищников, возможно, спасло их собственные жизни.

– Отведи ее в шатер, пусть успокоится, - сочувственно сказал Гольдштейн, - Дежурить будешь последним.

Макс взял Аню за руку и осторожно потянул к шатру, не переставая тихо нашептывать ласковые слова. В шатре девушка завернулась в плащ и легла в уголок, сжавшись в маленький комочек. Ее худенькие плечики сотрясались от рыданий. Макс сел рядом и положил руку ей на плечо, приговаривая что-то бессмысленно-ласковое. Он не очень хорошо понимал, что нужно делать и говорить в таких случаях, потому что, как и большинство мужчин, совершенно терялся при виде женских слез и всегда старался избегать подобных сцен. Выручил Роки: пес, умильно повиливая хвостиком, подполз к Ане на брюхе и подсунул лобастую голову ей под руку. Он так жалобно поскуливал и так преданно заглядывал девушке в глаза, не говоря при этом ни слова, что она невольно улыбнулась и принялась почесывать его за ухом. Постепенно Аня начала успокаиваться, и только иногда, обняв Роки, судорожно всхлипывала. Наконец, ее дыхание стало ровным, черты лица разгладились, и Макс понял, что она уснула. Он осторожно, чтобы не разбудить девушку, прилег рядом и укрыл плащом ее и себя. Пес так и уснул в объятиях Ани, морда при этом у него была чрезвычайно довольная. Макс полежал некоторое время, стараясь сосредоточиться и настроиться на нужный сон. Нельзя сказать, чтобы ему уж очень хотелось наблюдать отвратительные картины прошлого, но он давно уже понял, что эти сны необходимы ему, так как дают очень важную информацию. Мысленно приказав себе запомнить имя Верховного демона, Макс закрыл глаза и вскоре уснул, утомленный трудным днем и еще более трудным его завершением.

Глава 65.

Рамир задумчиво рассматривал на свет реторту, в которой плескалась зеленоватая жидкость. Вот оно, его бессмертие! Как легко было приготовить этот эликсир, всего-то составить нужное зелье и опустить в него философский камень! Через три дня эликсир бессмертия был готов. Но Рамир почему-то медлил, все разглядывая и разглядывая его. Он пытался настроиться на торжественность момента, ведь сейчас он станет бессмертным. Но ничего не выходило, настроение было совершенно будничным, как будто, получив философский камень, он растратил все свои запасы радости и ликования. Он оглядел свою лабораторию: в одном углу скорчился Шраххан в облике девочки, в другом, опустив голову, стоял мрачный исполин Карр'ахх. Неожиданно Рамир понял, почему он не ликует. Ему просто не с кем разделить свою радость, не хватает чьего-нибудь восхищения, признания его талантов. Демоны лишь рабы, они вынуждены служить ему, но никакими силами нельзя заставить их полюбить его. Они мечтают о свободе и будут рады любой его ошибке, которая приведет к губительным для него последствиям. И вот сейчас, когда произойдет столь великое событие, рядом нет никого, кто бы это оценил. Рамир задумался. В сущности, всю жизнь он был одинок и никем не любим. И теперь, когда он свободен и может за себя постоять, когда он не боится никого, у него нет учеников, последователей, сподвижников. Его никогда не тяготило такое абсолютное одиночество, а вот сейчас он подумал, что был бы не прочь, если бы рядом с ним оказался преданный человек. Он почему-то впервые за все эти годы вспомнил о своем учителе - Зуливане. Тот всегда радовался его успехам, и, если быть до конца честным перед собой, любил Рамира. "Хватит!", - оборвал он сам себя, - "Если бы ты оставил Зуливана в живых, то никогда не получил бы ни философского камня, ни эликсира! Старик мешал тебе, его дурацкие принципы не позволяли пользоваться черной магией. Ты не был бы тем, кем стал без него!"

Рамир стряхнул с себя остатки задумчивости. Скоро рядом с ним будет любящее сердце, а больше ему никто не нужен! Он поднес реторту к губам и залпом выпил эликсир. Сделав последний глоток, он застыл, прислушиваясь к себе: что должно происходить с его телом теперь, когда оно становится неподвластным разрушительным силам времени? Кровь в жилах, казалось, вскипела, его бросило в жар. Кожу изнутри как будто покалывали мириады тоненьких иголочек, а где-то глубоко поселился приятный зуд, точно в крови образовались крохотные пузырьки и теперь, всплывая, весело лопались, заставляя все тело сладко замирать. Через некоторое время Рамир ощутил восхитительную легкость и уверенность движений. Он будто вернулся в свое восемнадцатилетие. Прекратились боли в пояснице, появившиеся из-за того, что он долгими часами стоял, склонившись, над столом в лаборатории, зрение, в последние годы ослабевшее оттого, что Рамир много читал по ночам, обрело прежнюю остроту, а начавшие редеть волосы стали гуще. Колдун даже на какой-то миг подумал, что и внешне он преобразился, но потом, подойдя к зеркалу, разочарованно вздохнул: ненавистное родимое пятно, длинный унылый нос, кривая шея - все было на месте.

– Ничего, - ободряюще сказал Рамир своему отражению, - С этим мы тоже справимся.

Он обернулся к демонам, сверкающим глазами каждый из своего угла, и усмехнулся:

– Чего встали? За работу!

Шустрый Шраххан выскочил за дверь и побежал в сторону рынка, добывать пропитание. Вообще, все хозяйство Рамира было на нем, и демон неплохо с этим справлялся: он ловко воровал продукты на рынке, когда у колдуна не было денег, чтобы за них заплатить, готовил еду, чистил полы в доме, а также прибирал в лаборатории. Так что Рамир ни в чем не нуждался, по крайней мере, он всегда был сыт. Демоны питались сами: по ночам колдун отпускал их поохотиться, и вскоре по всей округе исчезли бродяги и нищие, а также бесхозные собаки. Рамира это нисколько не расстраивало, напротив, он считал, что горожане должны были бы быть ему благодарны, если бы, конечно, знали, почему так произошло. Что будут есть демоны, когда окончательно переловят тех, у кого нет крова, его тоже не интересовало.

Рамир сурово смотрел на Карр'ахха, который и не подумал сдвинуться со своего места, чтобы выполнить его приказ. Демон отвечал ему тяжелым, полным ненависти, горящим взглядом.