Дама с единорогом - Ольга Романовская

Графиня покраснела. Она должна была догадаться.

(«Хороша и, чёрт возьми, знает, что хороша! А когда краснеет… Думаю, матушке она понравится. Пусть съездит в Орлейн, познакомится с ней, развеет её сомнения — она безумно ревнива, как и все женщины»).

— Итак, Вы поживёте немного в Орлейне, а там посмотрим.

— Где? — переспросила Жанна.

— В моем замке у Рединга, Вам там понравится. Я дам Вам денег на дорогу и скажу, что передать на словах матушке.

— Но я не хочу уезжать! Я родилась здесь…

— С каких это пор Вам разрешено мне перечить? Отныне моя воля для Вас закон, — нахмурился Роланд.

— Я не смею перечить Вам, но дороги сейчас плохи…

— Черт с Вами, упрямая женщина! Вы немного обождёте с отъездом, но при первой же возможности я отправлю Вас с братом к матери.

Она кивнула, молясь, чтобы этот день не настал.

— Я слышал, Вы несколько стеснены в средствах… Не проще было попросить денег у меня, чем на свой страх и риск искать сомнительных покупателей шерсти?

— Я не нуждаюсь в деньгах, благодарю.

— Я не позволю своей жене одеваться, как нищенке, заниматься чёрной работой, посылать слуг к ростовщикам. Не порочьте имя Норинстанов! Надеюсь, этого Вам хватит на первое время. — Он отвязал от пояса кошелёк, высыпал на ладонь гость монет и протянул супруге.

— Я не могу их принять, — попыталась отказаться Жанна.

— Берите и забудьте про гордость. Отныне Вам придётся во всём мне подчиняться.

— Хорошо, я возьму их. Но за это я отблагодарю Вас обедом.

— Нет уж, Вы другим меня отблагодарите. — Норинстан притянул её к себе и поцеловал в губы.

— Сейчас нельзя, это грех! — Графиня покраснела и отстранила от себя его руки. — Лучше пообедайте.

— Но не заниматься же этим на сытый желудок! — нахмурился граф.

— Сейчас пост, и даже мысли об этом порочны, — пробормотала Жанна. — К тому же у меня есть дела по хозяйству…

— Никаких дел, если я приказываю! — топнул ногой Роланд.

— Я не могу.

Она выскользнула в соседний закуток и уже оттуда спросила:

— Вы приехали один?

— Со мной только мои люди. Вас так беспокоили дела — а Вы тратите время на пустые разговоры, — с издевкой заметил Роланд.

— Вовсе не пустые. Ваши люди — не бесплодные духи, их тоже нужно накормить, — рассмеялась Жанна и скрылась из виду.

— Чёртова кукла! — хмыкнул граф и вернулся к столу. Налив себе элю, он удобно устроился у камина.

— Сэр Элджернон, сэр Элджернон, как же это Вы так? — донеслись до него причитания служанки.

— А ну-ка приведи его сюда! — крикнул Роланд. Посмотрим, что там из него вырастет.

Разглядывая стоявшего перед ним мальчишку, Норинстан пытался найти в нем сходство с сестрой и покойным бароном.

— Нет, все же, порода не та, — решил он. — Хлипкий и трусливый. Еще бы, если вокруг одни бабы!

— Ну, что случилось? — как можно мягче спросил Роланд.

Элджернон молчал. Он весь сжался под его взглядом, съежился, будто котенок.

— Упал он, — ответила за него нянька.

Да, хлипкий и неуклюжий.

— Ты хоть знаешь, кто я?

— Да. Дядя, — выдавил из себя Элджернон.

Интересно, кто рассказал мальчишке? Может, супруга?

— Ну и трус же Вы, сэр Элджернон! — усмехнулся граф. — Я-то думал, у меня племянник, а не племянница.

— Я не девчонка и не трус! — насупился юный барон.

— Тогда хватит держаться за юбку! Ничего, я выращу из тебя настоящего мужчину.

Элджернон впервые посмел поднять на него глаза. Страха в них стало меньше, появилось любопытство. Ты у меня верхом ездить научишься. Хочешь ездить верхом?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Наверное. Я лошадей не люблю, мне собаки больше нравятся.

Хоть что-то, а то он решил, что мальчишка вконец обабился. Дэсмонд в его годы был не таким, да и он сам с удовольствием вертелся то на конюшне, то во дворе. А этот сидит дома с женщинами…

— Будут у тебя собаки, — улыбнулся Роланд. — Ладно, ступай и поторопи сестру.

Жанна долго не могла найти Дэсмонда. Наконец ей сказали, что деверь в конюшне.

Когда она вошла, он внимательно наблюдал за тем, как чистят его коня.

— Прошли бы в дом, составили компанию мужу. Помнится, Вы так хотели снова его увидеть.

— Я скоро приду, — не поворачиваясь, ответил он.

— Дэсмонд, почему Вы такой нелюдим? — улыбнулась Жанна и погладила потянувшегося к ней иноходца.

— Вовсе я не нелюдим! — обиделся юноша. — Просто о чем с Вами разговаривать?

— Я не так уж глупа, как кажется, — рассмеялась графиня, — хотя, увы, и не заменю Вам Ваших товарищей. Наверное, Вы по ним скучаете?

— Вовсе нет. Может, мы пойдем в дом, а то Вы легко одеты… — заботливо предложил Дэсмонд. Жанну порадовало, что, выбирая между ней и лошадью, он выбрал её. Всё-таки он славный юноша, и девушкам, наверное, нравится. Он чем-то напоминал ей покойного брата; только Герберт был младше, и бородки, пусть даже редкой у него не было, во всяком случае, она её не помнила. — Кстати, как мне Вас называть?

— По имени, — пожала плечами Жанна. — Или называйте графиней, если Вам так удобнее.

Он взял её под руку и помог взойти на крыльцо.

— Вам тут не страшно одной? — Дэсмонд по-прежнему предпочитал обходиться без обращений.

— Конечно, нестрашно! Да и потом, разве я одна? В замке много людей, и от них столько шума, что порой хочется хотя бы немного посидеть в одиночестве — а не получается.

— А Вы любите одиночество?

— Не то, чтобы очень. Но что это мы всё обо мне, совсем я Вас заболтала!

— Нет, — он удержал её руку, — поговорите со мной немного! Понимаете, — запинаясь, начал объяснять Дэсмонд, — я так давно не был дома, не видел мать и сестер… А тут Вы…

— Вряд ли я похожа на Вашу мать, — рассмеялась Жанна. Ей не хотелось возвращаться к мужу — так почему бы не поговорить с ним? В новом доме ей нужны союзники, а Дэсмонд, кажется, был дружелюбно настроен, нужно было закрепить свои начинания.

— Конечно, не похожи, — покачал головой Дэсмонд. — Мама совсем другая, хотя тоже красивая.

— Так я красивая? — Она невольно улыбнулась, заметив его смущение.

— Красивая, брату так повезло. Я всегда думал, что у него будет такая жена, самая лучшая, потому что мой брат самый лучший.

— Вы любите брата?

— А разве можно его не любить? — искренне удивился Дэсмонд. — Он меня вырастил, я всем ему обязан и убью любого, кто посмеет встать у него на пути.

Потушив свечу, граф присел на постель и погладил жену по волосам. Она лежала, прикрыв глаза, и, казалось, уже спала. Её волосы пропахли дымом, руки — пряными травами, которые она растирала для ужина, и ему нравилось это смешение запахов. Уткнувшись головой в её шею, он поцеловал её.