Путь кинжалов - Роберт Джордан

Последние битвы Объединения завершились за две сотни лет до начала службы Бакууна, однако ему довелось принимать участие в подавлении восстаний. Взять хотя бы бунт в Марендаларе: два года сражений и тридцать тысяч погибших, не говоря уж о несчетном множестве обращенных в собственность. Помимо всего прочего, опыт подсказывал ему, что солдат, не упускающий из виду ничего странного, как правило, живет дольше. Отдав приказ сниматься с лагеря и уничтожить следы стоянки, он стал отводить воинов на лесистые склоны. На востоке сгущались тучи: надвигалась еще одна из этих проклятых бурь.

Глава 23

Туман войны, буря битвы

Дождь перестал. Ранд направил Тай’дайшара в обход вырванного с корнями дерева, хмурым взглядом окинув валявшегося рядом со стволом мертвеца – коренастого, широкоплечего малого с морщинистым лицом, уставившего невидящий взор в проплывающие по небу облака. Несмотря на странный доспех из перекрывавших одна другую, покрытых голубым и зеленым лаком пластин, убитый чем-то напоминал Иагана Падроса – вплоть до оторванной ноги.

Валявшийся рядом меч имел резную, в виде женской фигуры, рукоять из поделочной кости, а смахивавший на голову гигантского насекомого лакированный шлем украшали два длинных тонких плюмажа – не иначе как знак офицерского достоинства.

Вырванные с корнями и раскиданные деревья, многие из которых горели, загромождали склон горы на добрых пять сотен шагов, деревья и мертвые тела – переломанные, разорванные в клочья, когда на склон обрушился удар саидин. Большинство в кирасах, разрисованных горизонтальными полосами, и в закрывавших лица кольчужных масках-вуалях. Благодарение Свету, женщин среди погибших не было. Раненых лошадей пришлось добить: просто поразительно, как громко и жалобно кричат кони.

Думаешь, мертвые молчат? – прозвучал в голове Ранда хриплый смех Льюса Тэрина. Ты так думаешь? Нет, они вопиют! Обвиняя меня!

И меня тоже, с печалью мысленно откликнулся Ранд. Я не позволяю себе прислушиваться к ним, но как заглушаешь их голоса ты?

Вместо ответа Льюс Тэрин разразился горестными стенаниями, вспоминая погибшую Илиену.

– Великая победа, – торжественно произнес позади Вейрамон. – Хотя честь от нее не столь велика. Сражение по старинке как-то предпочтительней.

Плащ Ранда был заляпан грязью, а вот Благородный Лорд каким-то образом ухитрялся выглядеть так же, как на Серебряной Дороге. Его шлем и броня сияли. А ведь он не отсиживался в стороне от битвы: когда тарабонцы пошли в отчаянную атаку, противопоставив копья и отвагу Единой Силе, Вейрамон без всякого приказа ответил им встречным ударом и увлек за собой почти всех тайренцев, кроме Защитников. Даже полупьяного Ториана. А также Семарадрида и Грегорина Панара с большинством кайриэнцев и иллианцев. По правде говоря, людям было невмоготу оставаться в бездействии, и они горели желанием ввязаться в какую угодно схватку. Вот и ввязались, причем даже не без успеха. Хотя Аша'маны вполне обошлись бы и без них.

Один только Ранд не принимал участия в сражении: он просто сидел на коне, так чтобы все его видели. И не решался прикоснуться к Источнику, боясь потерпеть неудачу и обнаружить перед всеми свою слабость. Эта мысль ужасала и невнятно бормотавшего Льюса Тэрина.

Помимо незапятнанного плаща внимание к Вейрамону привлекала и державшаяся рядом с ним Анайелла. Она обходилась без обычных кокетливых улыбочек, что, как ни странно, отнюдь не портило ее внешности. Сама она, как и Айлил, в бою, конечно же, не участвовала, но ее Предводитель Конницы поддержал натиск Вейрамона и пал, сраженный тарабонским копьем. Но что общего у нее с Вейрамоном? Возможно, она просто думает, что тайренцам следует держаться друг друга? Может, и так: недавно Ранд видел ее в компании Сунамона.

Башир вел своего коня вверх по склону, обходя мертвецов, но обращая на них не больше внимания, чем на расщепленные стволы и обгорелые пни. Шлем салдэйец привесил к луке седла, латные рукавицы заткнул за пояс. С правого бока и сам Башир, и его конь были измазаны грязью.

– Араком скончался, – сообщил полководец. – Флинн пытался Исцелить его, но беднягу покалечило так, что он едва ли захотел бы жить. У нас уже около полусотни павших, а из раненых многие тоже не выживут.

Анайелла побледнела. Ранд помнил, как при виде изуродованного тела Аракома женщину стошнило. Впрочем, погибшие простолюдины ее волновали не столь сильно.

На мгновение Ранд почувствовал жалость, но не к ней, и даже не к несчастному Аракому. А к Мин, хотя та находилась в безопасности в Кайриэне. Она предсказала смерть Аракома, а также Гуама и Мараконна. Но ему хотелось верить, что видение не открыло девушке, какова будет эта смерть.

Большинство из Аша’манов-солдат снова отправились на разведку, а на широкий луг внизу из сплетенного Посвященными Гедвина прохода выкатывали подводы с припасами и выводили запасных лошадей. Выходившие с ними люди разевали рты, хотя топкую почву у подножия холма изрыло не так сильно, как горный склон. Однако и там зияли почерневшие борозды в пару шагов шириной и в пятьдесят длиной, не говоря уже о ямах, иные из которых едва ли перескочила бы лошадь. Обнаружить дамани пока не удалось. По прикидкам Ранда в бою участвовала только одна, иначе потерь было бы намного больше.

Уже горели костры, в котелках побулькивало варево. На сей раз тайренцы, кайриэнцы и иллианцы не сторонились друг друга, причем не только простые солдаты. Семарадрид протягивал походную фляжку устало потиравшему спину Гуаму. Мараконн и Кэрил Драпанеос, с виду сущий аист, чья подстриженная квадратом бородка смотрелась нелепо на узком, худощавом лице, сидели на корточках у костра и вроде бы играли в карты. Вокруг Ториана собралась целая толпа мелких кайриэнских дворян: они покатывались со смеху, хотя хохотали, возможно, не над его остротами, а над пьяными ужимками.

Легионеры держались особняком, но они приняли в свой круг иллианских добровольцев, последовавших за Падросом. Добровольцы, узнав, как погиб Падрос, стали служить Знамени Света с особым рвением. Сейчас более опытные солдаты знакомили новобранцев с премудростями пехотного строя: как поворачивать, не превращаясь в беспорядочную толпу.

Флинн находился среди раненых вместе с Эдли, Морром и Хопвилом. Наришма мог Исцелять разве что мелкие порезы, так же как и Ранд, а Дашива не был способен даже на это. Гедвин и Рочайд, держа коней в поводу, разговаривали друг с другом в стороне от прочих, на вершине высившегося посреди долины холма. Того холма, у которого воины Ранда рассчитывали застать Шончан врасплох, выскочив из открывшихся вокруг проходов. Погибло пятьдесят человек, и число погибших еще вырастет за счет тяжелораненых. Но не окажись под рукой Флинна и остальных, хоть в какой-то мере способных к Исцелению, армия недосчиталась бы по меньшей мере двух сотен. Гедвин с Рочайдом не хотели пачкать руки и к раненым подходили лишь по приказу Ранда, да и то с недовольным видом. Среди павших оказался и один солдат в черном. Другой солдат, круглолицый кайриэнец, сидел возле костра с совершенно ошарашенным видом: его подбросило в воздух, когда под ногами взорвалась земля. Хотелось верить, что дело только в этом.