Ошибки богов. Тетралогия (СИ) - Танков Вячеслав

***

… Эль Мачо, ковбой, любимец женщин, траппер и гроза индейцев, крался по тропе войны, приготовив любимый винчестер с выгравированными, на нем шестью черепами. Сегодня целью охотника за головами был известный на всю кругу бандит Кастрато Импотенто. Оскопленный команчами, ярый ненавистник женщин, на чьем счету было уже более десятка безвинных жертв.

Но, добравшись до указанного места, он обнаружил, что логово заброшено уже несколько дней. Возвращаясь обратно, ковбой услышал ржание диких лошадей за лесом недалеко от него. Одним марш‑броском преодолев подлесок, он застыл в восхищении: в лунном свете на лугу гарцевала самая прекрасная кобыла, которая когда‑либо представала его взгляду. Ее дивная грива развевалась на небольшом ветерке, нетронутый седлом круп притягивал взгляд, а ноги, никогда не знавшие подков, были тоньше, чем у лани. В этот момент траппер понял, что больше всего на свете желает заполучить ее. Все остальные мысли растворились, оставив в затуманенном взгляде хозяина только образ гарцующей лошади.

Слившись с тенями, ковбой, выверяя каждый шаг, начал неспешно приближаться в кобыле, самонадеянно отбившейся от стада в поисках сочной травы. Его руки автоматически вытащили и приготовили лассо – страшное оружие Дикого запада. Обычная веревка в руках опытного охотника превращалась как в удавку, так и в ловчий инструмент. Подкравшись на максимально близкое расстояние, на котором прекрасное животное еще не могло учуять его, он собрал все силы для броска и принялся выжидать подходящий момент. Когда лошадь, совсем расслабившись, подошла непозволительно близко, он метнулся к ней, словно голодный лев, бросающийся на добычу, кидая на лету лассо. Кобыла моментально прянула в сторону, оглушительно заржав в тревоге и ужасе, но было уже поздно – веревочная петля туго перетянула ее гордое горло, мешая дышать. Ковбой же, имея за плечами не одну объезженную норовистую лошадь, тут же вскочил на ее круп, как клещ, вцепляясь в ее гриву, и продолжая затягивать лассо. Та, не желая так просто сдаваться и прощаться со свободной жизнью, принялась бешено скакать и ржать, пытаясь скинуть страшного наездника. Через несколько секунд цветущий луг превратился в поле битвы, изрытое копытами. Но уже после пары минут бешеной скачки, кобыла начала постепенно сдаваться. Вскоре, она выдохлась, и пошла усталым шагом, кося глазом на всадника, признавая тем самым его превосходство. Мужественный траппер улыбнулся и спрыгнул с кобылицы. Еще одна восхитительная лошадка была только что добавлена в его конюшню…

***

Упав на кровать рядом с разгоряченной лисичкой, я попытался восстановить дыхание. Получилось у меня это далеко не с первого раза. Кто бы мог подумать, что девушка, практически не имевшая опыта в подобных играх, сможет меня так вымотать? Несмотря на недостачу умения, она с лихвой заменяла это своей гиперактивностью и выносливостью, требуя ласки снова и снова. От ее криков тряслись стены и рушились целые вселенные. Один раз я даже думал, что сейчас ворвутся патрульные с боевыми магами и повяжут меня за чрезмерное насилие надо своим боссом. Но обошлось. Кровать напоминала ледовое побоище: такая же мокрая и в трещинах. Скорее всего, ее придется поменять после этой ночи.

– Святые духи, – произнесла лисичка, распластавшись на простыне. – Я в жизни подобное не чувствовала! Нет, конечно, мы делимся разговорами и тайнами с подругами. И Джанна много рассказывала о тебе. Но ощутить подобное на себе, все равно, что оказаться на небе. Несколько раз подряд!

Вместо ответа, я обнял ее и прижал к себе, чувствуя, как быстро бьется ее маленькое сердечко. Так мы и уснули вдвоем на раздолбанной в хлам кровати.

Утром Иллаой умудрилась даже проснуться раньше меня и привести себя в порядок. Когда я только продирал глаза, она уже гремела внизу посудой, готовя завтрак. Когда я, умывшись и одевшись, спустился вниз, она уже расставляла тарелки на стол, радостно поприветствовав меня. Но когда она потянулась для поцелуя, я понял, что просто не смогу удержаться и опрокинул ее на стоявшую рядом стойку, задирая ее короткий халатик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В общем, позавтракали мы на полчаса позже. Закончив с едой, мы почти сразу пошли в медчасть. Лисичка рассказала, что оповестила всех о сегодняшнем мероприятии, но и без нее я увидел немаленькую разношерстную толпу, собиравшуюся перед небольшим зданием, выкрашенным в голубой цвет.

– Здесь все нуждающиеся в тебе, которых мы собрали по военному городку, – показав лапкой в сторону некотян, сказала Иллаой.

– Погоди, – задумался я, оглядывая выстраивающихся в очередь вояк, – если это только бойцы, то где собирается остальное население?

– У ворот, естественно, – ответила лисичка, не задумываясь ни на секунду. – Мы же не можем пропустить всех, кто хочет, в наши владения. Так что, работы у тебя хватит.

Как только мы приблизились к медчасти, Иллаой принялась раздавать приказы. Разношерстная толпа мгновенно построилась согласно своему распорядку в подразделения.

– Бойцы Сопротивления! Приветствуйте Избранного! – прокричала лисичка, занимая место на небольшом холмике строго по центру выстроившихся вояк. – Пока он с вами – выполнять все его приказы так же, как мои! Не толкаться! Чем быстрее, он управится с вами, тем быстрее поможет остальным!

Раздав еще несколько указаний ближайшим подчиненным, в числе которых я заметил и Порко с Круэллой, она попрощалась и ушла заниматься остальными делами, напомнив, что вечером ожидается прилет Джанны.

Пройдясь мимо почти стройных рядов, я с удовольствием отметил, что большинство имело или старые травмы, к которым уже привыкли, или легкие, не несущие серьезной угрозы здоровью. Дойдя до крыльца, я поманил Круэллу с Порко, которые, казалось, только этого и ждали. Подскочив ко мне, они прижали кулак к груди, как китайские революционеры и радостно поприветствовали меня.

– Девчат, я вижу, что здесь, почти все здоровы, – сказал я девушкам. – Значит, исцеление не займет много времени?

– А как же те, что внутри? – с легким недоумением спросила меня гепардиха. – Мы собрали всех, кто наиболее нуждался в вашей помощи внутри. Многие даже не могут передвигаться.

Чертыхнувшись, я в который раз за последнее время назвал себя идиотом. Резко обернувшись, я дернул дверь и вошел внутрь. Дом был построен по стандартному казарменному принципу – одноэтажное длинное здание с рядами коек, от начала до конца. Я почувствовал некое дежа вю. Совсем недавно, я также зашел в палатку в лагере поселенцев. Там стояли почти такие же ряды страдающих некотян.

– Кру, Порко! Соберите медсестер и врачей. От вас требуется соблюдение порядка. Всех, кто дернется в мою сторону, разрешаю бить на поражение. Шутка. Просто держите их подальше от меня, пока я не закончу со всеми. На всякий случай приготовьте некоторый запас воды и еды, если я перерасходую ману, – скомандовал я напрягшимся напарницам. Те моментально разбежались в стороны, ловя кошек, которые бегали вдоль рядом, меняя повязки и лекарства больным. Через пару минут, весь персонал собрался в стороне, смотря на меня с благоговейным ужасом и восторгом. Пока они бегали, я сидел в позе лотоса и усиленно вгонял себя в состояние «грогги». В принципе, лечить и исцелять я мог и без него, но так мое подсознание реагировал быстрее, и контролировало поток маны самостоятельно.

Закончив, я встал и пошел по рядам, кастуя максимальное исцеление на каждом больном. Большинство пациентов, как бы ни больно это было признавать, были молодыми девушками с самыми разнообразными ранами, нанесенными оружием или острыми зубами монстров. Попадались и отравленные, и проклятые, потерявшие конечность или даже несколько. Были и самцы самого разного возраста и различной расы. Но все одинаково смотрели на меня с яростной надеждой, если были в сознании. А за спиной я слышал вопли безумной радости, радостный плач и ободряющие крики исцеленных. Первые звоночки начались, когда я прошел примерно половину медчасти. Отойдя от очередной девушки, потерявшей руку в схватке с каким – то монстром, срезавшим ее как бритвой, я пошатнулся, а в ушах противно запищало. Оперевшись на заботливо подставленное плечо, я прохрипел, не узнавая собственного голоса:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})