Рассмешить богов - Оксана Панкеева

Именно к нему и принес агент Соколов два пучка волос, добытых с расчесок пропавших региональных координаторов, и задал обычный для мага вопрос – живы ли эти люди, а если да, то где их следует искать.

На поиск Харлампий работал без всякой дымовой вспомогаловки, на чистой Силе, так как эта отрасль магической науки была его специальностью и давалась без особого напряжения. Едва подержав в пальцах материал, он тут же с уверенностью сказал, что этот человек жив. Чем сильно огорчил клиента, поскольку живой дед Макс не сулил клиенту ничего приятного.

– А точнее можно? – попросил Соколов, не особенно надеясь, что ему сейчас выдадут диагноз с прогнозом.

– Отчего же нельзя, – добродушно согласился маг и сосредоточенно прикрыл глаза. – Вот, можно точнее. Жив твой знакомец, но без памяти. Лежит где-то. Хорошо так лежит, удобно… Видно плоховато. Маг он, что ли?

– Маг, – кивнул клиент, не вдаваясь в подробности.

– То-то так плохо видно, щиты на нем. Сыскать не смогу, уж не обессудь. От поиска он закрыт, крепко так закрыт, будто нарочно не хочет, чтоб его нашли. Зеркало и работать не станет.

Понятное дело, не закрывайся Макс постоянно своими щитами, его б давно уже нашли старые знакомые, огорченные пропажей коллеги.

– Ну что тебе еще сказать… – продолжал маг. – Лежит, значит, без памяти… Худо ему совсем… что-то с головой, не вижу, что именно… девку вижу рядом.

– Девку? – потрясенно переспросил дядя Гриша, отказываясь верить, что Макс даже «без памяти» как-то ухитрился подцепить даму.

– Вроде девка… молодая… Ан нет, баба. Беременная. Красивая, грудастая, справная такая… сам бы не отказался…

Мэтр неожиданно осекся и несколько секунд подбирал слова. Потом уже совсем другим тоном добавил:

– Одного глаза у нее нет.

– Хоть примерно можешь сказать где? – почти взмолился клиент, не видя возможности логически объяснить невероятный факт, что Макс каким-то образом оказался рядом с пропавшей королевой Ортана. – Не в Мистралии?

– Не могу. Кажется, еще дальше Мистралии. Но не уверен. Ничего толком не скажу. Вот разве что могилка там неподалеку есть… Покойничка чую. Маг похоронен. Давно, несколько веков уж лежит.

– Спасибо, – вздохнул дядя Гриша и протянул второй трофей. – Оставь, раз уж там щиты… Вот этого погляди, будь добр. У него точно никаких щитов нет.

– И этот живой! – охотно откликнулся специалист. – Верно, никаких щитов. Можно зеркалом поглядеть. Только не нравится мне что-то… Гм… Парамоша, а тебе этот знакомый очень дорог?

– То есть?

– Ты сильно расстроишься, если я скажу, что там дело пахнет палачом? Только на это лучше не смотреть, – предупредил Харлампий.

– Показывай, – категорически потребовал клиент, уже просчитывая возможные неприятности, в которые мог попасть самонадеянный Жорик. – Я тебе не шут придворный, а боевой офицер!

– Ну как знаешь, воля твоя… – Мэтр Харлампий отложил «материал» и снял покрывало с рабочего зеркала. – Давай поглядим.

Полированная гладь стекла прояснилась, явив наблюдателям солидную, прекрасно оснащенную пыточную камеру. Региональный координатор Бранкевич, растянутый нагишом на четырех веревках, выглядел убого и непредставительно. Голос его, сулящий палачу всяческие соблазнительные перспективы, был жалок и плаксив. Палач невозмутимо курил, не обращая внимания на нытье объекта.

– Зря старается, – заметил маг, прислушиваясь к чему-то недоступному простым смертным. – Палач его не слышит. Он глухой.

– А можно уточнить, где это все происходит? – попросил дядя Гриша, чувствуя что-то вроде злорадства при виде бедственного положения коллеги. На его взгляд, подобный опыт пошёл бы Жорику только на пользу. Господам с завышенной самооценкой полезно прочувствовать собственную ничтожность и бессилие перед обстоятельствами. Но это в случае последующего удачного спасения, а если этого дурня там до смерти замучают, то ничего полезного он не почерпнет…

– Сейчас скажу, отчего ж нет… Ортан. Даэн-Рисс. Где-то… э-э… сейчас, попробую направление определить…

Дверь камеры отворилась с громким стуком – и в кадре на мгновение мелькнула знакомая долговязая фигура, а также известная всему континенту антиобщественно короткая стрижка. И зеркало погасло.

– Харлампий! – вскричал агент Соколов, понимая, что сейчас пропустит самое важное. – Что случилось? Я должен это видеть! Мне нужно знать, что он скажет!

– Что ж, знать, не повезло тебе, Парамоша, – развел руками специалист. – Тот, кто вошел, амулет носит защитный. От магического наблюдения. Очень сильный амулет, два магистра двенадцатой ступени над ним работали. Ничего мы не увидим, уж извиняй. Что-то ты совсем с лица спал, так все плохо?

– Ты видел, кто вошел? – с печальным вздохом поинтересовался дядя Гриша.

Магистр аккуратно занавесил зеркало и равнодушно пожал плечами:

– Не разглядел.

– И правильно сделал. А вот я разглядел. У тебя случайно нет в продаже нательной краски?

– Солнце с тобой, Парамоша, я такими зельями не торгую. Сам же знаешь, это не по моей части.

– А у кого можно купить? Готовую, прямо сейчас?

– Спроси Митрофана, что на бульваре Ивана Драконоборца. У него такие эльфийские зелья бывают. Жена делает. Может, тебе хорошего провидца посоветовать?

– Спасибо… – в третий раз вздохнул благодарный клиент и достал из кармана увесистый кошелек. – Провидец тут не поможет. Сколько с меня?

Старый полевой агент без всяких провидцев мог предсказать и собственную дальнейшую судьбу, и возможные последствия для нескольких миров. И то и другое вполне тянуло на небольшой конец света.

Кантор успел выстрелить один раз. Увидеть результат ему уже не удалось – ливень свинца обрушился с неба, выкосив все живое на участке стены, где стояли стрелки. Кантор с размаху ударился о камень, чувствуя, как из него вышибло дух, и подозревая, что с ребрами повторилась та же история, что в первый день весны. Самое скверное, винтовка выскользнула из рук и упала вниз. Единственное утешение – патронов в ней осталось всего три штуки.

Из лежащих рядом товарищей признаков жизни не подавал ни один. Только Пассионарио приподнялся, со стоном сообщая, что у него сломаны все ребра. Кто-то снизу надрывал голос, крича, чтобы стрелки немедленно покинули стены и где-нибудь укрылись: Раньше-то чем думал? Кому тут чего покидать, три десятка трупов – все, что осталось на этом участке… Может, другим повезло больше…

– Что, говоришь, кольчуга колдовать мешает? – зло прошипел Кантор, сплевывая кровь, и подхватил вождя и идеолога под руку. – В башню, быстро! Там в развалинах еще можно спрятаться!