Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, вот оно как. Специальные агенты, четвертая смена. До сегодняшнего дня я ведь вас в глаза не видел. А тут такое. Пожалуй, мое начальство теперь одним отгулом не отделается.
– Это верно. Но полагаю, что теперь у тебя появилось еще одно начальство, инженер первой категории, Марк Смолин. – Гаврила отступил в сторону. К Марку приблизился человек в строгом деловом костюме.
– Молодец, парень. Быстро соображаешь, находчив, стрессоустойчив. Далеко пойдешь. И нам бы хотелось, чтобы эти шаги ты делал вместе с нами. – Незнакомец протянул Марку раскрытую ладонь, в которой лежал жетон похожий на бляху полицейского. Личный номер, витиеватый узор, и по центру – щит с шестеренкой вписанной в замысловатый треугольник. А поверх всего этого отчеканена надпись «Заслон».
– Один вопрос, – Смолин внимательно посмотрел в глаза собеседнику.
– Слушаю.
– Что случилось с предыдущим инженером этой смены?
– Разумный интерес, я в тебе не ошибся. Он временно прикомандирован в качестве усиления к другой группе. В этой смене ты оказался лишь потому, что по штату ей положен инженер. В сегодняшний выход она считалась «тыловой». Мы не ожидали таких событий. Определенно, наше представление о периодичности и географии появления порталов пополнились новыми данными. И надеюсь… новым членом организации?
Смолин подумал, взвесив все «за» и «против» и медленно взял жетон.
Гаврила одобрительно показал Марку большой палец: – Добро пожаловать в Орден!
Человек в костюме удовлетворенно кивнул: – Ну вот и отлично, документы оформим позже. А сегодня отдыхай, впереди у тебя много интересного.
Марк шагал по тоннелю, пропуская людей, которые сновали туда-сюда убирая последствия работы портала.
«Интересно, – думал он, – каково это, пахать на двух работах сразу? Потяну ли? С другой стороны, и денег больше. И выходных. Ну а раз две работы, то отпусков сколько? Тоже два. Но дело вовсе не в этом. “ГорКоллектор”, Орден, ну как они без него справятся? Сегодняшняя смена тому пример. Этому городу нужен не только талантливый музыкант, но и хороший инженер».
Смолин быстро покопался в словаре коммуникатора и достав маркер размашисто написал на ранце – Trahit sua quemque vocatio – «Каждого влечет его призвание»
Потом повесил на грудь «заслонку», взял бердыш и позвякивая камертоном пошел к выходу.
Александра Райт. «Эра Заслона»
Прежде, чем оказаться на пороге великого открытия, человечество оказалось на грани полного вымирания.
Шел две тысячи двести шестьдесят седьмой год или сто восемьдесят третий год отчаянной борьбы за жизнь.
Почти двести лет назад землю поразил вирус, который ученые по сей день не смогли купировать. Он не щадил никого. Ни иммунитет, ни размер кошелька роли уже не играли. Вирус сравнял шансы. Он попадал в организм человека через дыхательные пути и спустя считанные секунды поражал все клетки тела. Люди, которые были послабее, умирали сразу от полиорганной недостаточности. У людей с хорошим иммунитетом было от нескольких часов до нескольких лет не очень качественной жизни.
Вирус был агрессивным и очень умным, стоило ученым приблизиться к открытию действенной вакцины, как он мутировал и уже не поддавался лечению. Ни одна известная вакцина в мире не способна была его остановить. Этот вирус был подобен бойцовскому псу, которого систематически натаскивали таким образом, чтобы в бою он не оставлял противнику ни единого шанса.
Он получил название «Пси», так как главной целью вируса было поразить мозг человека и его нервную систему. Он разрушал нейроны. Человеческий мозг больше не мог посылать сигналы телу или делал это с большой задержкой, что существенно затрудняло двигательные и другие функции организма или вовсе погружало человека в вегетативное состояние.
Оставшиеся в живых ученые со всего мира объединились для решения этой проблемы. Все они были поражены вирусом, который частично или полностью парализовал их тела. Дети, которые появились на свет у зараженных матерей, с самого рождения являлись носителями вируса, но это давало им преимущество. Вирус в их телах вел себя менее агрессивно. Конечно, человечество могло бы положиться на удачу, в надежде на то, что с новыми поколениями вирус и вовсе выродится, но никто не хотел умирать. Жажда жить пробуждается с новой силой в том, кто осознал, что обречен.
Со дня «Пси» до этой самой секунды население планеты сократилось на девяносто процентов. Никто не знал, смогут ли лучшие умы земли найти решение, но все знали, что сегодня, завтра и послезавтра люди снова будут умирать.
Технологическое развитие серьезно откатилось назад, так как все имеющиеся ресурсы были направлены на поиск лекарств. Осталось лишь несколько заводов неподалеку от Питера, которые обеспечивали выживших товарами первой необходимости, еще медицинско-исследовательский центр «Эра» и научно-технический центр «Заслон». На плечи этих организаций легла ответственность за продолжение жизни.
Стрелка часов давно перекатилась за полночь и неумолимо продолжала свой бессмысленный марафон. Катя вторые сутки сидела над пробирками, не смыкая глаз и почти не вставая с места. Каждый раз, когда ей казалось, что вот-вот она найдет решение, оно ускользало от нее. На первом этаже исследовательского центра располагались палаты с носителями вируса, которые согласились принять участие в экспериментальном лечении. К большому сожалению, добровольцев было вдвое, а то и втрое меньше, чем вариантов вакцин. К счастью, экспериментальное лечение по большей части хоть и оказывалось неэффективным, но хотя бы не усугубляло течение болезни. Ученые были очень осторожны, даже деликатны, каждый потерянный пациент приближал человечество к полному вымиранию. Осложнялось это еще и тем, что вирус не оказывал ровным счетом никакого влияния на другие виды. А это значило, что помимо «Пси», охоту на людей теперь вели еще и дикие животные.
С одной стороны от диких животных Питер и его окрестности защищал залив, а с других глухая десятиметровая стена.
Исследовательский центр «Эра» располагался практически у самой северной стены. Сквозь приоткрытое окно Катя слышала, как из-за стены доносится голодный вой волков или одичавших собак, точно было не разобрать, иногда к ним добавлялся медвежий рев и жалобный скулеж, а потом на некоторое время все прекращалось. Уж лучше было слышать зверей, чем, закрыв окно, погрузиться в транс под стоны испытуемых и других больных.
Закончив с очередной формулой, Катя поднялась из-за стола. Одной рукой она оперлась на костыль, в другую взяла стойку с пробирками и, подволакивая левую ногу, пошла к холодильнику. «Пси» обошелся с Катей довольно гуманно, ей досталась мышечная атрофия левой ноги и нарушение сна. Впрочем, учитывая ситуацию в мире,
