Синтез (СИ) - "Токацин"

— Спасибо, атомщик. Теперь мне легче дышать, — он говорил спокойно, и глаза в зеркальном стекле едва заметно светились. — Я могу на тебя рассчитывать… хотя бы раз в месяц?

— Ты знаешь, как что готовить, — сказал Гедимин. — Я дам тебе кислоты. Целлюлозы тут много. Взрывай хоть каждый день.

— Нет, — отозвался Линкен, смещая курс к югу. Далеко справа мелькнули огни — глайдер промчался мимо рудника.

— Я боюсь, — сказал взрывник, не оборачиваясь. — Однажды не смогу остановиться. Или сделаю глупость. Ты вовремя охлаждаешь мозг. А я — нет. Мне не обойтись без тебя.

— Я готов помочь, — кивнул Гедимин, прикрывая окошко и опускаясь на пол фургона. Ему было не по себе. «Это не может быть эа-мутация,» — думал он. «Нас всех проверяют еженедельно. Если бы у Лиска нашли эа-клетки, он не ходил бы по городу. Нет, это не эа-мутация…»

Шёл третий час ночи, когда он, стараясь не шуметь, пробрался в душевую и, плотно закрыв двери, включил воду. Известковая жижа на комбинезоне смешалась с мелкими волокнами мха, за шиворот насыпались иголки, по щекам и шее тянулись неглубокие красные полосы — падение в хвою не прошло даром. Сармат старательно оттирал себя и комбинезон от грязи и досадливо щурился.

— Опять? — дверь лязгнула за спиной, и Гедимин обернулся. На пороге стоял комендант.

— Я соблюдаю гигиену, — пожал плечами ремонтник. — Мой комбинезон окатило грязью.

— С ног до готовы? — Гай Марци подозрительно сощурился. — Зачем трёшь руки?

Гедимин убрал ладонь с ноющего плеча — после нескольких часов работы пневмомолотом катания по мху и цепкие пальцы Линкена, похоже, значительно повредили перенапряжённую мышцу.

— Устал, — сказал он, глядя коменданту в глаза. — Я спать хочу, Гай Марци. Желательно — чистым.

— Тебя исправит только расстрел, — отозвался, неприязненно щурясь, комендант. — Завтра ты будешь в бараке за пять минут до отбоя. Или — на минуту позже — в карцере. Я тебе это обеспечу.

Над аэродромом «Волчьей речки» разносился скрежет взрезаемого металла, шипел под катком остывающий фрил, ветер, гуляющий над посадочными полосами, разносил резко пахнущие испарения. Гедимин сидел на верхнем краю крыши, закрепляя листы покрытия; будь у неё два ската, это место можно было бы назвать «коньком», но крыша просто была наклонена в одну сторону.

— Готов? — донеслось снизу.

— Давай! — отозвался Гедимин, сползая к прислонённым к крыше лагам. Вверх по ним Иджес тянул ещё одно полотно.

— Повезло с ветром, — заметил он, передав Гедимину лист покрытия. — Над Атабаской сейчас ураган.

— Такой ремонт делают летом, — сармат недовольно сощурился на облака, собирающиеся на юге. — При сухом воздухе. Что им помешало подождать ещё полгода?

— Слишком много едкой пыли на крышах, — хмыкнул Иджес и потрогал свой респиратор. — Пока ты плавил фрил в ангаре, лаборанты обошли все здания. Они собрали пробы и отправили в Саскатун. И вот теперь мы перестилаем крыши. Эй, Торкват!

Распылитель фрила, совмещённый с катком, приостановился, его водитель нетерпеливо отмахнулся и поехал дальше.

— Это работа для строителей, — фыркнул Иджес, перемещая лаги на метр в сторону. — Готов?

— Подожди, ещё два самореза.

…Фонарь ещё в начале работы перевесили ближе к известняковой «стене», чтобы она освещала нишу; ещё один источник света был у Гедимина, работающего в узком туннеле. Первый фонарь он оставил для Иджеса — тот работал с нижним участком трубы, укрепляя стены и устанавливая подпорки.

— Что там? — Иджес заглянул в нишу. Гедимин, опираясь на вырубленные в скале ступеньки для ног, ощупывал стыки в самом верху, где самодельная труба врастала в городской водопровод. Напыление фрила-утеплителя отчасти прикрыло их — сарматы только очертили яркими линиями места соединений, чтобы проще было найти их при необходимости.

— Верхний вентиль открыт, — отозвался Гедимин, проворачивая рукоятку. Его ладонь, плотно прижатая к трубе, едва заметно вздрогнула вместе с ней — вода, рухнув вниз, наткнулась на вторую заслонку.

— Открываю средний, — Иджес дотянулся до второй рукоятки. Ждать пришлось дольше — ниже по течению стояли фильтры, и вода текла сквозь них медленно и понемногу.

— Закрываю, — Гедимин перекрыл верхний вентиль и вслед за Иджесом выбрался из ниши.

— Бочку неси, — он наклонился над краном, закрепляя на нём кольчатую кишку, плотно затянул верхнее кольцо. Бочка стояла невдалеке — стандартная, из-под горючего, со швами на боках, — на свалку редко выкидывали целые вещи.

— Готово, — Иджес перекинул кишку через край ёмкости и остановился рядом, придерживая её. — Открывай!

«Ничего не течёт,» — Гедимин посветил в нишу, ещё раз ощупал стыки. «Сойдёт.»

Вода ударила в дно бочки. То, что успело пройти сквозь фильтры, вылилось быстро, ещё пять минут сарматы ждали, пока докапают остатки — и после этого Гедимин, закрыв все вентили, отцепил кишку и вылил накопившуюся в ней воду в бочку.

— Две трети есть, — прикинул Иджес, заглянув в ёмкость, и, зачерпнув немного, понюхал и лизнул. — Анализатора у меня нет, но выглядит чистой.

— Осторожно, — напомнил Гедимин, с подозрением глядя на воду. Посторонних запахов он не чувствовал, видимых примесей не наблюдал, — но набрал немного в склянку и спрятал в нише. «Завтра нужно будет проверить осадок и испарение.»

Пока он отодвигал бочку с прохода и плотно закупоривал её, Иджес открыл нижний и средний вентили и заглянул в трубу.

— Работает, — хмыкнул он. — Настоящий рабочий водоотвод прямо под носом у макак.

— Ещё бы потолок поднять… — Гедимин, забывшись, попытался выпрямиться и теперь недовольно щурился, потирая затылок. Бочка, на две трети наполненная водой, стояла в нише, — для охлаждения пламенного реактора, даже с замкнутым циклом, этого не хватило бы, но для отливки фрила, работы с металлом и мытья рук — вполне.

— Тут уже можно что-то делать, — заметил Иджес, устраиваясь у сухой стены и освещая фонарём углы лаборатории. — Поставить небольшой станок. Лить фрил. Резать металл. Шлифовать камни. Тут даже лазер есть.

— Мне тут нравится, — Гедимин сел рядом. От дыхания сарматов воздух в убежище стал тёплым — или, может, ремонтник сам перегрелся и поэтому ощущал жар, но ему хотелось вылить на себя ведро воды. «Осталось разобраться со стоками,» — он задумчиво посмотрел на стену. «Если выливать всё под свалку, как быстро это заметят?»

— Я бы приходил сюда, если ты разрешишь, — сказал Иджес. — Со своей работой. Только тогда, когда ты не обогащаешь уран. Мне не нравится уран.

— Знаю, — кивнул Гедимин. — Приходи, если хочешь.

Запланированная работа была закончена, и можно было вернуться в барак, но ремонтник не торопился. «Собственная лаборатория. Без комендантов, охраны и лишних командиров,» — он задумчиво усмехнулся. «Любые опыты, по моему усмотрению… и никто ничего не скажет. Может, перенести сюда матрас?»

Последнюю мысль он отбросил — проще было незаметно поставить каскад центрифуг посреди улицы, чем вынести матрас из барака и увернуться от коменданта. «Ничего. Тут и так удобно,» — он немного съехал вниз по стене и уже готов был лечь на спину, но Иджес тронул его за плечо.

— Гедимин, — его глаза странно потемнели. — Помоги мне.

Ремонтник вскинулся, хотел вскочить на ноги, но в последний момент вспомнил о слишком низком потолке и прикрыл рукой макушку.

— Что? — он испуганно мигнул. — Ты поранился?

— Нет, всё цело, — качнул головой Иджес и стянул комбинезон с левого плеча. — Ты сам срезал себе клеймо. Я тоже хочу, чтобы этой метки на мне не было. Но мне духу не хватит. Тут есть резак. Я не буду дёргаться.

Гедимин снова мигнул.

— Чтобы я… срезал тебе клеймо? — уточнил он, разглядывая плечо Иджеса. — Здесь, самодельным резаком? Ты утром не сможешь работать.

— Смогу, — отмахнулся сармат-северянин. — Это только слой кожи. За ночь рана схватится.