Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха - Тамара Владиславовна Петкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С уважением и любовью…
Анна Гилрой
18.02.1994, США, Бостон
Дорогая Тамара Владимировна! Я прочла Вашу книгу, она перевернула что-то глубоко внутри, перевела меня через точку перевала. И, как странно это ни прозвучит, я многое поняла про себя через Вас. Спасибо Вам большое. Я Вас очень люблю и всегда помню, хотя совсем не пишу.
Крепко Вас целую и обнимаю…
Ефим Рабинович
24.02.1994, США, Бостон
Дорогая Тамара Владиславовна!
…Спасибо большое за Вашу книгу. Она не просто лежит на полке: как говорил Левий Матвей, «Ваш роман прочли». Я прочёл его в несколько вечеров, читал иногда до часа ночи, чего давно уже не было.
«Быть женщиной – великий шаг, // Сводить с ума – геройство», где бы это ни происходило, даже в тех ужасных условиях.
Роман подтвердил моё первое впечатление от нашей короткой встречи в Америке в 88-м году, что Вы – «Женщина, Ваше Величество», как поёт Окуджава.
Ещё раз спасибо за книгу.
Всего Вам наилучшего.
Александр Николаевич Смирнов
19.04.1994, Россия, Тамбов
Глубокоуважаемая Тамара Владиславовна!
Не надеясь, что Вам удастся вспомнить меня, представляюсь – Александр Николаевич Смирнов. Было время – были конкурс чтецов в Ленинграде, замечательные две лаборатории режиссёров народных театров Северо-Запада, на которые «контрабандой» (ибо Юго-Восток) приезжал я. Было любимое Комарово, где так хорошо работалось и отдыхалось… Мы общались там в последний для меня приезд. Я прекрасно помню нашу неожиданную встречу на Невском, подле Акимовского театра, когда внезапный ливень загнал меня в уютный вход в Елисеевский магазин – и я увидел там Владимира Александровича и Вас…
…В прошлом году в разговоре по телефону Коля Рубцов сказал мне о написанной Вами книге воспоминаний, и я вознамерился её прочесть, ожидая, что это актёрские мемуары, к которым в последние годы всё больше лежит душа (за неимением театральных впечатлений, так как Тамбовский театр безнадёжно погас). Достали мне в библиотеке «Жизнь – сапожок непарный»… Трое суток я был подчинён только этому трагическому роману, оставляя на сон 2–3 часа в сутки. Я потрясён. Я восхищён стилем, слогом, подчинён ритму изложения, ослеплён стереоскопичностью лиц, характеров, пронизан остротой переживаний…
Ох, сколько я нашёл схожих моментов! Там, где идёт рассказ о лагерном театре, как всё это знакомо! Только было это на Индигирке и в Сарове.
И вот, прочитав книгу, я вдруг вспомнил наконец, что прочёл-то ведь не роман, сочинённый талантливой писательницей, а её жуткую, полную несправедливости и горя жизнь!
Вспомнил Вас той, которую знал по ленинградским общениям, и поразился снова. Вот эта изящная, элегантная, со светящимся взором, золотоволосая, с острым умом и лирическим складом натуры Тамара Владимировна и та Тамара Владиславовна, проходящая все круги – нет, не Дантова – ГУЛАГовского ада, – одно лицо?
И хоть книга жутка, хоть во время чтения её приходится принимать реланиум и резерпин, но прочтёшь ее, закроешь, и вдруг осеняет мысль: «Нет, духовный человек, даром Божьим отмеченный, не может быть сломлен никакой сатанинской силой!»
Всё можно отнять – близких, любовь (её просто убивают!), здоровье, даже жизнь. Но душу живую, но память сердца, но достоинство, но интеллигентность, но веру, но Бога в душе, но творчество – дудки!
Мне пришлось в лагере оказаться в 1947–1951 годах. Много было тяжёлого, драматичного. Но… это были детские игры, если сравнивать с тем, что выпало Вам. Какая же Вы молодец, что написали эту книгу!
Спасибо миллион раз, и именно за то, что Вы – такая!..
Галина Ивановна Даль
29.05.1994, Россия, Республика Коми, Воркута
Дорогая Тамара Владиславовна!
…Вашу книгу зачитали. Листы на месте, а золотое тиснение осыпалось. Сын обещает покрыть серебрянкой. Читали многие мои друзья: коллеги по ГУЛАГу-Речлагу, соседи, дети, инженеры, учителя, сотрудники «Мемориала». Все в восторге от таланта и ума Филиппа! Я тоже! Но мне такой не встретился. И сейчас своей недалёкостью я рассуждаю так: надо Вам было остаться в роли «тёти». Филипп помог бы Вам переехать туда, где он жил. Помог бы устроиться на работу. И можно было бы ещё одного ребёночка от него родить. Две мои знакомые в Вашей ситуации до сего дня «тёти», любят своих «племянников» – и племянники платят им своей любовью… Жаль, что хорошие мысли посещают нас много позднее.
Я вот сравниваю свою жизнь с Вашей. С 1945 до 1949 года я работала в больнице, в основном – с иностранцами… И так до конца, до июня 1955-го. Работали на улице: очистка снега, строительство железных дорог. Но я вспоминаю людей, а не работу. Со сцены читала «Нунчу», рижский режиссёр «натаскал». Таких людей, как Гавронский, встречала. Видела. Но я их боялась. Очарует, околдует, а потом не захочешь смотреть на «серость». После двух лет любовной переписки, освободившись, я вышла замуж…
Галина Ивановна Даль
23.08.1994, Россия, Республика Коми, Воркута
Дорогая моя Тамара Владиславовна!
…И слава богу, что у сына было хорошее детство, что вокруг был достаток и любовь. А что бы Вы могли ему дать, не имея ни средств, ни своего угла? И каким бы он ещё мог вырасти, нам неизвестно. Главное – он знал своего отца, а самой несчастной из всех была Вера Петровна. Сын, если вести отсчёт от человеческого понимания, должен быть Вам благодарен за то, что подарили ему жизнь, наградили умом, талантами… Ваш долг выполнен сполна! И это не вина, если Вы ждёте от него ласкового взгляда, хорошего слова! С детства в его хрупкую душу заложили что-то, что он не может выбросить, пересилить себя! Но он думает о Вас ежеминутно. Только по натуре своей не может разорвать цепь, которой связан с детства. Постарайтесь не думать, это ещё не трагедия. Образован, обеспечен! Не унижайтесь. И старайтесь ни с кем не говорить на эту тему: Вас не поймут! Будьте сами собой, живите маленькими радостями.
…Каждый день в молитве об усопших поминаю Вашего Филиппа. И жалею, что на моём пути не было такого человека. Ни в литературе, ни в жизни я не встречала такого примера, где бы так любили, так помогли выжить и вытащить из ада. Любил он Вас и любил сына, и действия его были правильны. Он не крал, он оберегал детскую
