Индиговый ученик - Вера Петрук

- Разве бойцы тоже должны платить?

- Наивный. Сегодня за все надо платить. Даже за смерть. Бои Салаграна не каждому по карману. Обычно школы, которые выставляют своих учеников, обращаются за поддержкой к купцам. А те выбирают их, как породистых жеребцов для скачек. Или птиц для петушиных боев. Это как игра. И настоящие игроки в ней - не те, кто убивают друг друга на сцене, а торговцы с толстыми кошельками.

Сахар замолчал, уступив место звенящей тишине ночи. В школе она всегда была особенная. Арлингу не хотелось ее нарушать. Все, что можно сказать, было сказано.

Из-за курчавых кустов сирени лениво выполз истекающий холодом край ночного светила, заставив его плотнее закутаться в куртку. Регарди никогда не любил луну. Ему было трудно улавливать ее равнодушный свет, но с этим еще можно было смириться. Гораздо хуже были чувства, которые она вызывала. Тревога, бесконечное ожидание, крах надежд и глубокое разочарование в мире и самом себе. Обычно он прятался от нее под кронами деревьев или козырьками крыш, но сегодня луна его подловила. Ядовитый свет щедро облил его с ног до головы, поселив в мыслях хаос.

- Почему иман не хочет отпускать меня? - слова вырвались невольно и прозвучали жалобно, словно нытье прокаженного на мостовой. - Чем я хуже вас?

- Может быть, вопрос в том, что ты лучше? - задумчиво протянул Сахар, разглядывая ползущую по краю неба луну. Арлинг еще не чувствовал ее полноты, но догадывался, что сегодня полнолуние. В такие ночи тоска, не имеющая имени, обретала над ним безграничную власть, хороня под руинами прошлого и до самого рассвета завывая на свежей могиле.

Регарди промолчал, не желая привлекать внимание врага, затаившегося в голове. Однако тишина была недолгой, потому что некстати заскулил Тагр. Это было странно. Обычно крысолов боялся луны, предпочитая прятаться от нее в будке. Впрочем, мир менялся. Давно менялся.

- Ты ведь не зря вспомнил о боях, - произнес вдруг Сахар.

- Да нет, просто так спросил, - пожал плечами Арлинг, стараясь казаться равнодушным. - Все о них сейчас говорят.

- Я слишком хорошо тебя знаю, - серьезно произнес керх. - Может быть, лучше тебя самого. Не делай глупостей.

- Не волнуйся, - постарался успокоить его Арлинг, гадая, как так получилось, что он стал оправдываться. - Я знаю о последствиях и не хочу, чтобы школу закрыли.

-Я сейчас не об этом. Сохо говорил с тобой, верно? Звал участвовать без школы, под маской?

- Если честно, то не помню, - осторожно ответил Регарди.

- Я вижу тебя насквозь, драган, - керх крепко схватил его за плечи, словно одних слов было недостаточно. - Ты хоть и с севера, но кровь бежит в тебе быстрее, чем у кучеяров. Я понимаю, что ты чувствуешь. Тебе кажется, что иман тебя предал, друзья забыли, а жизнь проходит мимо. Ты думаешь, что участие в боях Салаграна станет тем глотком воздуха, который поможет сделать шаг вперед. Это не так. Послушай меня, а не того пайрика, который живет в твоей голове. Выгони его сейчас, Ар, потом будет поздно.

Странно, но Регарди ни о чем таком не думал. Его, конечно, заинтересовали эти бои, но лишь потому, что в последнее время слишком много людей уделяли им внимание. Он и не собирался принимать в них участие. И уж тем более не связывал с ними будущее. Хотя, возможно, Сахар озвучил мысли, которые были зачаты, но не успели родиться... Или он обманывал самого себя?

- Все хорошо, - кисло улыбнулся Арлинг, но голос прозвучал неуверенно.

- Ничего хорошего, - грустно протянул керх. - Возможно, мы никогда не встретимся. Ведь это Карах-Антар. Я просто должен... - от волнения керх запнулся, но сумел быстро собраться. - Понимаешь, я уже был в такой ситуации раньше. Жизнь человека могла быть спасена, но я сдался и проиграл. Глядя на тебя сейчас, мне кажется, что боги дали мне второй шанс. Шанс спасти твою жизнь.

- Не понимаю, о чем ты.

- Когда-то другой очень близкий мне человек говорил, что ему совсем не интересны Бои Салаграна. Но это была ложь от начала и до конца, потому что уже тогда он грезил ими настолько, что тренировался по ночам, готовясь принять в них участие. Анонимно. Здесь он был честен. Никто из нас никогда не сможет предать имана.

Сахар сорвал цветок жасмина и задумчиво растер его пальцами, наполнив воздух одуряющим ароматом. Арлингу захотелось пить - в горле отчего-то неожиданно пересохло.

- Ты говоришь о... - выразить в словах внезапную догадку не получилось. Она резала язык, будто колотое стекло.

- О Финеасе, - закончил за него Сахар. - Я мог отговорить его, но не сумел. До сих пор помню тот день. Ты был с иманом в городе, а Фин собрал меня, Ола и Беркута на Огненном Круге, как раз на этом месте, и сказал, что едет в Муссаворат на Бои Салаграна. "Я знаю, что учитель запретил в них участвовать, но я буду выступать не как его ученик", - сказал он тогда, и это прозвучало, как отречение от всего, чему учил нас иман. Такого от Финеаса не ожидал никто. Помню, я сказал ему, что он делает ошибку, а Фин лишь криво усмехнулся. "Жить без ошибок невозможно, а человек в любом случае умирает только раз", - ответил он мне. Мы тогда глупые были, хотя сначала и собирались донести иману. Но Фин убедил нас молчать.

- Неправда, он собирался к больному отцу! - не выдержал Арлинг, перебив керха.

- В этом был весь Фин, - вздохнул Сахар. - В его сказку поверил даже учитель. Потом иман, конечно, все узнал, но наказывать нас не стал. Мы сами себя наказали клятвой молчания, которую я сейчас нарушаю. И делаю я это ради тебя, Лин. Потому что я там был. Сначала Финеас не собирался нас брать, но наше любопытство росло, и мы попросились у имана сопровождать его к больному отцу. Тебе решили ничего не говорить. Фин считал, что ты можешь выдать наш заговор иману волнением или случайно проговорившись. В общем, не суди его, потому что я видел его смерть, и она была страшной. Фин неплохо держался и дошел до третьего круга, когда все разумное перестало иметь значение. Против него выставили двухголового шибанца-великана. Я до последнего момента думал, что это какая-то маска, пока Фин не отрубил ему головы - сначала одну, потом вторую. Но победителем он не стал. Едва шибанец рухнул, как под Фином открылся люк, и он упал в колодец с кислотой, спрятанный под сценой. Вот что такое настоящие бои без правил. Мы не ждали, что Фин выберется, но он выжил и сумел выползти на песок - без кожи, глаз, волос. Тогда он мало напоминал человека. Скорее, пайрика, оказавшегося в нашем мире в своем истинном обличье. Мы бросились к нему, но арену охраняла целая армия наемников, мы даже не смогли пробиться к сцене. Фин еще не успел выползти из ямы, когда против него выпустили нового бойца. Он был в маске, но я хорошо ее запомнил. Голова птицы с ярко-красным клювом и длинными черными перьями. Они опускались ему на плечи, закрывая шею и было похоже, что это не человек, а оборотень из мира духов пришел забрать Финеаса в свое царство. Он отрубил ему сначала руки, потом ноги, а затем голову, наслаждаясь криками толпы и кровью. От Фина я не услышал ни звука. Поверь мне, там собираются не люди, а дьяволы. Хорошо, что бои запретили. И плохо, что они будут проходить в нашем городе. Не понимаю, как у Сохо хватило наглости предложить иману участвовать в них после того, как там был убит его лучший ученик. Не повторяй ошибки Фина, Арлинг. Это не наш путь.