«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Далее последует коктейль, – заявил Фессье. – Сью, куда ты подевала бутылку, которую я принес?
– Она на кухне, – отозвалась девушка. – Я схожу.
Однако на кухню Сью и Фессье отправились вместе. Прислонившись к раковине, они переглянулись.
– Что самое странное, я ничуть не сомневаюсь, что он не врет, – признался Фессье. – С таким же успехом он мог бы излагать мне закон всемирного тяготения; я бы столь же безоговорочно ему поверил.
– Но кто он такой?
– Не знаю. Знаю лишь, что он… настоящий. Я убежден.
– Психическое излучение…
– Ты боишься? – тихо спросил Фессье.
Девушка взглянула в окно:
– Послушай, Сэм. Мы ведь верим в силу тяготения, но из окна слишком сильно не высовываемся.
– Э-э-э… У нас есть две возможности. Одна – уйти через черный ход и никогда больше не возвращаться. Вторая…
– Если он способен жонглировать психическим излучением, словно мячиками для пинг-понга, он может убить нас или… или превратить в двух отморозков, – заметила Сью.
– Угу. Мы могли бы уйти через черный ход, но мне не хочется даже думать о том, как стеклянный куб с корешком внутри будет гоняться за нами по всей Лексингтон-авеню. И что я здесь стою и думаю? Дай-ка…
Фессье завладел бутылкой и от души к ней приложился. После нескольких глотков возвращение к удивительной покупке показалось им напрашивающимся выходом.
– К-кто ты вообще такой? – спросил Фессье.
– Я же говорил, что далее последуют вопросы, – сказало существо. – Знаю я вашу расу. Вечное любопытство. Может быть, когда-нибудь…
– Ты опасен?
– Многие благословляли меня. Я стар. Я – легенда. Ты упоминал сказку об Аладдине. Я – прообраз джинна из бутылки. И лампы, и вещей мандрагоры, и гомункула, и сивиллы, и еще сотни прочих талисманов, которые упоминаются в ваших легендах. Но я не являюсь ничем из них. Я – сверхиГланн.
Сью и Фессье стояли перед ним, безотчетно держась за руки.
– Сверх-кто? – переспросила девушка.
– Была такая раса, – сообщило существо. – Не человеческая раса. В те времена организмы часто мутировали. ИГланны обладали разумом, но их мозг работал иначе, нежели ваш. Они могли бы дожить до современной эпохи, но их погубил ледниковый период. Вот. У вашей науки есть свои слепые пятна, потому что вы люди и обладаете человеческими ограничениями. У вас, к примеру, бинокулярное зрение и всего шесть чувств.
– Пять, – поправил Фессье.
– Шесть. У иГланнов тоже были свои ограничения. В одних отношениях они были более развитой расой, чем ваша, в других – менее. Они пытались найти способ выжить и работали над созданием формы жизни, которая обладала бы абсолютной приспособляемостью, абсолютной неуязвимостью, чтобы потом в соответствии с этим изменить свою физическую структуру, чтобы ледниковый период и прочие опасности не уничтожили их. Человек может создать сверхчеловека – обычно в результате генетического сбоя. ИГланны создали сверхиГланна. А потом вымерли.
– Ты – сверхчеловек? – уточнила Сью, слегка запутавшись.
– Нет. Я – сверхиГланн. Это из другой оперы. Сверхчеловек теоретически не будет иметь человеческих ограничений. Но, скажем, сверхсобака – будет. Я – сверхиГланн, на которого не распространяются ограничения иГланнов, но некоторые вещи, которые можете делать вы, мне не под силу. И наоборот, я – легендарный талисман, я могу исполнять ваши желания.
– Ну и где мой скептицизм? – вздохнул Фессье. – Хотя, вообще-то, при мне.
– Ты не подвергаешь сомнению мое существование. Только мои способности. Если ты думаешь, будто я могу за ночь отгрохать дворец, то будешь разочарован. Но если тебе хочется дворец, я могу подсказать тебе самый простой способ его получить.
– Что-то это начинает смахивать на «Акры алмазов»[41]. Если ты примешься рассказывать мне, как упорство и труд сделают меня президентом, мне останется только надеяться, что это сон. Хотя и во сне мне не нравится, когда меня учат жить.
– У вас бинокулярное зрение и всего шесть чувств, – сказало существо, – поэтому вы не можете ясно видеть шаги, которые приведут к определенному исходу. Я же смотрю на ваш мир и на все, что в нем происходит, как бы с высоты птичьего полета. Я вижу, какие ручьи впадают в какие реки. Так вы хотите дворец?
Оба отказались.
– А чего вы хотите?
– Не знаю, хотим ли мы чего-нибудь, – сказала Сью. – Хотим, милый? Не забывай про бесплатный сыр.
– Человеческая «народная мудрость», основанная на подозрительности и теории зеленого винограда, – заметило существо. – Взгляните на нее трезво. Разве зло всегда бывает наказано? А я не злой в человеческом понимании этого слова. Я слишком стар, чтобы задумываться даже о правомерности подобных терминов. Я могу дать вам то, что вы хотите, но у меня есть свои пределы. Мои жизненные силы невелики. Время от времени мне нужно отдыхать и восстанавливать их.
– Ты имеешь в виду спячку? – спросил Фессье.
– Это не сон, – возразил человечек-мандрагора. – Сон мне неведом.
– Полагаю, все хотят преуспеть на своем поприще. Если бы…
– Изучай творчество Пикассо и критские памятники. – Существо назвало еще несколько видов искусства и упомянуло книгу, о которой Фессье никогда не слышал.
– Ну, так я и думал. Упорство и труд все перетрут.
– В тебе скрыты определенные силы, а также определенная самобытность и талант. Полноводность реки можно оценить количественно, но самой реке это не под силу. Я знаю, какой потенциал в тебе заложен. Запруди реку в определенных местах, выкопай новое русло или позволь ей самой пробить себе выход. Я ведь говорил, что не могу отгрохать дворец за одну ночь.
Фессье молчал, но Сью подалась вперед, губы ее приоткрылись.
– Действия Сэма никому… никому не навредят?
– Некоторым определенно навредят.
– Ну, я хочу сказать… никто не умрет, чтобы Сэм мог занять его место?
– Разумеется, нет. Возможно, при альтернативном развитии событий пострадает меньше народу, чем если бы вы никогда со мной не встретились. Думаю, существует вероятность-возможность, что в конце концов этот человек подхватит смертельную болезнь и заразит еще десяток
