Потеряшка - Константин Хвостополосатов

– Тут и корабли хозяев есть? – чуть ли не облизнулся я.

– Не про твою наглую морду, – ехидно ответила Мадам. – Тебе их запустить силенок не хватит, не тот уровень. Да и хватит уже нарушать незыблемые инструкции.

– Слушай, Мадам, а можешь мою родную систему найти? – с надеждой спросил я. – Мы, в общем-то, заблудились, определиться бы с местоположением.

– Да, у тебя о своей родине сведений меньше, чем о чужой, – ответила Мадам, видимо вынув из меня всю подходящую информацию. – По таким данным найдется с полмиллиона звездных систем только в этой галактике. Будете обследовать?

– Скидывай в память "Бурундука", – расстроился я. – Будем.

– Ладно, не вешай нос, – ответила Мадам. – Может, еще вернешься по прямому назначению.

– Слушай, а дай хоть одним глазком взглянуть на твоих хозяев, – не вытерпел я. – Кто они?

– Идите, мил человек, идите, – картинно помахала ручкой Мадам. – Кто они, зачем они, что они. Это все вопросы не про вашу скромную персону.

Мадам выдворила меня с планеты на шлюпке. Как я ни клянчил, получить что-то из техники или вещей ее хозяев, Мадам осталась неприклонной. Даже сувенира на память не обломилось. Траекторию для "Бурундука" я просчитал до Маятника, как задумал еще в массивах Мадам-стража. В общем-то, я почему-то верил военным Алуриса и дядюшке Ссорташшу в частности, но вера верой, а мера мерой. Стоило немного и подстраховаться. Контролировать глубину погружения у нас возможности не было, так что маршрут пролегал в пределах одного набора параметров многомерности. Время в многомерности – семьдесят одни сутки. Краппс когда узнал, слегка ругнулся. Но принялся к подготовке, ибо это был реальный и очень долгожданный выход из крутых неприятностей. И хоть я подозревал, что Мадам не бросит нас в пути, коленки у меня немного "играли". Фактически нас должны были запустить, как пулю, обеспечив изолирующим полем нужных параметров и энергией к нему. Хоть убейте, сказать, куда Мадам собиралась накачать энергию, не смогу.

Стартовое погружение прошло спокойно. Мадам на дорожку пожелала спокойного пути:

– Всяким авантюристам передайте, чтоб не лезли, везения на всех не хватит. Кстати, маяки сигналов предупреждения действительно не работали, сбои в двух памятных массивах. Теперь работают!

– Да, Мэм, – сказал я. – Хорошо, Мэм. И Вас туда же Мэм.

– Что туда же? – возмутилась стражница, вполне ориентируясь в людских понятиях.

– Целую, Мадам, целую, – рассмеялся облегченно я, чувствуя, как спадает с плеч тяжесть безвыходного положения.

10. Десять.

Мы все устали, и устали, прежде всего, морально. А сбросить напряжение в весьма ограниченном пространстве космического корабля возможность имеется далеко не самыми разнообразными способами. Так что вряд ли кто удивится, если я скажу, что мы устроили большую пьянку. И поскольку какие-либо события все это время происходили в основном со мной, то болтал больше всего на посиделках именно я, сильно рискуя напрочь потерять чувствительность главного рабочего органа любого политика – языка. Понятное дело, что меня пытали долго и даже местами со знанием дела. Но рассказал я, как и положено настоящему герою, далеко не обо всем, да и не совсем так, как оно случилось на самом деле. Пусть же все, утаенное от друзей, и останется на моей совести.

Краппса нам с Шилой перепить не удалось. То ли его "спиртное" оказалось слабее, то ли организм прочнее, но мы с капитаншей едва успели уловить момент перед тем, как начали "стекать" под стол. Исключительно с трудом припоминается героическое шествие на ватных ногах до моей каюты, где и провалились в сон.

Проснувшись "утром", я обнаружил оставленную мне записку, где обвинялся практически во всех сметрных грехах по отношению к своей подруге, наказание за которые обещалось исключительно суровое. И меру своего залета я смог окончательно постичь, лишь узнав, что, оставив в наше с Шилой распоряжение всего "Бурундука", Краппс удалился в свою стазис-капсулу. Деваться мне стало совершенно некуда, ибо даже стазис-капсула не спасла бы меня от угатованной мне участи.

В первую очередь, вменив мне халатность по отношению к своей подруге, Шила устроила моей персоне бледный вид на ближайшие пару дней и макаронную походку на всю последующую неделю, окунув по самую макушку в межполовые отношения. Лично мне показалось, что столь беспрецендентная ненасытность в моей подруге проснулась из-за элементраной нервной перегрузки. Судя по всему, Шила уже и не надеялась ни покинуть местную "паутину", ни повстречаться со мной. Я, собственно, противиться даже не пытался, смакуя моменты эйфории избавления, которая в любом случае обещала испариться в ближайшие неделю-другую.

Когда любовная лихорадка пошла на спад, достигнув предела прочности наших тел, мы с Шилой еще раз бессовестно надрались, даже не подумав позвать Краппса. Лишь хорошенько проспавшись, мы посчитали наш отпуск оконченым, о чем безотлагательно оповестили Анну. Если честно, я немного побаивался, что чрезвычайно долгий переход рано или поздно превратит в подобие противных обязанностей любое благое мероприятие, но ошибся. Оказывается, Анна все потраченное мной на беседы с хозяйкой спасательной системы время зря не растранжирила, совершенно невероятно отшлифовав наш летный симулятор.

Благодаря трудам Анны, в обновленом боевом симуляторе мы участвовали как три разные стороны. Играть и тренироваться стало в разы интереснее. Учебных расладов, собственно, оказалось не так уж и много. Мы с Шилой управляли "Бурундуком", а Анна тремя истребителями, бывало наоборот: мы с Шилой играли парой истребителей, а Анна брала на себя виртуального "Бурундука". Самым востребованными противостояниями оказались, естественно, парные состязание, где недостающих пилотов заменяла Анна. Занятие так увлекло нас, что почти полтора месяца пролетели, как неделя. Цепь наших боев с полей сражения виртуала, не сильно часто, но регулярно перекидывающуюся в реал на поля из простыней, прервала Анна. Жестко заявив, что наши организмы исключительно нуждаются во сне, наша домоправительница заблокировала симулятор, практически приговорив нас к стазис-капсулам.

Как ни крути, а пришлось загрузиться в искусственный сон, потому что жить по нормальному распорядку оказалось воистину выше наших с Шилой сил. Тяга к порядку в тот момент у нас обоих имелась исключитльно отрицательная. Шила сдалась как-то сразу, да и я, снедаемый в одиночестве навалившимися раздумьями по поводу надвигающейся встречи с друзьями и воспоминаниями о них, долго сопротивляться не стал и провалился в блаженное на тот момент безвременье.

Окончание прыжка сложно было бы назвать простым. В отличие от погружения, возврат к реалу осуществлялся в несколько этапов, и все они проходили как серия малых перескоков, державших в сильном напряжении и меня, и двигатель. Два раза вываливались какие-то блоки в системе энергоснабжения, и один раз что-то забаловалось в двигателе. Тут уже Осе пришлось показать высший пилотаж. У меня попросту не нашлось времени наблюдать, как он выкручивался, но одно то, что мы вернулись в мир реала живыми и практически невредимыми, много стоило.

Окончательно выйдя в реал, я долго не мог отделаться от мысли, что процесс все еще продолжается. Хорошо Анна, увидев мое состояние, дала знать, что все закончилось. Права была Мадам-страж, работенка оказалась мне "по плечу", только вот сделал я ее, далеко не один раз чувствительно получив "под дых", да и точка выхода могла похвастаться точностью разве на оченку "ужасно".

Но расслабиться нам не дали. На дальних подходах к Маятнику на нас попытались напасть два отмороженных глубоким космосом грузовика, переделанных под корабли боевого сопровождения. Нам повезло, что Ося не начал проверку систем, положившись на довольно спокойное и свободное от пиратов космическое пространство маракуя. Скорее всего, дала о себе знать привычка, приобретенная на параганских буйных просторах. Наше противостояние закончилось, супстя всего пару минут боевого контакта. К общему облегчению, выпущенные "сладкой парочкой" ракеты нам удалось обнулить, а своими мы воспользоваться, так и не успели.

Все выяснилось столь же неожиданно, как и началось. Помогла несдержанность на язык артиллериста одного из нападавших кораблей. Парень начал крыть нас, куда попало, называя чужими именами. Не особо залезая в карман, Капитанша ответила ему тем же макаром. После недолгого молчания случились еще более недолгие переговоры, закончившиеся извинениями со стороны погорячившейся парочки.

Подведенные итоги выявили у нас выбитую броневую плиту в корме и две опечаленные плиты на носу, включая дыру в обшивке и выведенную из строя дублирующую подсистему охлаждения генератора защитного поля. Собственно в нос и пришелся первый неожиданный для нас удар. Потом мы только и делали, что уворачивались, благо, грузовик – далеко не чета разведчику. Нападавшие на нас практически не пострадали, если не считать с пяток дырок в одном из кораблей, куда я умудрился дать пару очередей из нашего главного орудия в самом начале боя. Снаряды нашего ЭМИ орудия пробили защитное поле и палубу жилых помещений, которые на момент боя оказались пусты, так что никто не пострадал, разве что лишился кое-каких личных вещей, унесенных в космос вместе с атмосферой. Именно по этой причине самой большой неприятностью оказались сами дыры.