Партизаны не сдаются! Жизнь и смерть за линией фронта - Владимир Ильин

Чтобы правдиво и документально написать ее, я связался с Гудковым Н. П., и мы договорились вдвоем писать все эпизоды боевых действий бригады. Николай Петрович регулярно, начиная с 3.09.1978 г., мне писал письма, одно за другим. И даже сам приехал ко мне в Егорьевск 22.03.1979 г., и мы с ним записали на магнитофон 16 его рассказов о действиях партизан бригады, которые послужили материалом для написания книги. Кроме того, я имел большую переписку и встречался с бывшими партизанами нашей бригады: начальником штаба Руколем Я. Ф., радистом Котовым Н. И., пом. комиссара Журавским И. И., врачами Курмаевым Б. С. и Слесаревым И. Г., партизанами Журавской М. И., Журавским А. И., Шафранским В. И., Красинским В. Г., Евсеенко Е. В., с комиссарами отрядов Голиковым А. Г. и Смирновым К. В., с разведчиком Михайлиным В. Г., пом. комбрига по следственным делам Захаревичем С. А., медсестрой Слесаревой Е. И. и др.

В августе 1986 г. я получил от горкома партии Егорьевска рекомендательное письмо на разрешение посещения в Минске Партархива в Институте истории партии при ЦК КПБ, где мне удалось получить 19 страниц копий важнейших документов о боевой и политической деятельности партизан бригады Гудкова. (Фонд № 3500, опись № 4, коробок № 8, дело № 38, страницы 4–120.)

Использованы также некоторые рукописи, которые мне любезно предоставил автор книги «За родные хаты» Журавский Аркадий Иосифович. На основании многочисленных документов и воспоминаний партизан бригады Гудкова я и написал эту книгу.

А теперь, Сусанна Владимировна, Ваш черед. Расскажите, пожалуйста, поподробнее о вашей группе и о себе.

— Мне это непросто, Владимир Петрович. Ведь более 55 лет я хранила в своем сердце то, чего никогда не смогу забыть. Лишь в марте 2002 г. в телепередаче «Жди меня», пытаясь разыскать своего боевого товарища Бориса Буланова, пропавшего без вести, когда был с разведгруппой «Кросс» заброшен в Восточную Пруссию, я впервые раскрыла свою душу и сразу — многомиллионной аудитории. Так уж получилось… После этой передачи было много откликов. Встречающие меня на улице и в транспорте люди задают мне множество вопросов. И до сих пор мне приходится отвечать на них. Поэтому я позволю себе выполнить Вашу просьбу.

Наша группа состояла в основном из бывших разведчиков Дятьковской бригады и соседних с ней на Брянщине бригад. Командир ее, полковник Орлов Г. И., после соединения с армией был назначен начальником разведотдела штаба Западного фронта (впоследствии 3-го Белорусского). Вот он и стал комплектовать группы из известных ему людей. Командиром нашей группы стал капитан Тишевецкий, бывший начальник разведки соседней бригады. Только радисты и переводчик не были на Брянщине. Рудольф — поляк, служил в немецкой армии, еще в начале войны сдался в плен, все время работал в штабе переводчиком и просил направить его к немцам в тыл. Наш командир согласился взять его и не пожалел об этом.

Выбросили нас в районе Сенно, несколько северо-восточнее заданного района. Все быстро собрались, только со мной произошла заминка: мой парашют зацепился за верхушки трех сосен, и я повисла: груз тянет меня вниз (рация с питанием — 24 кг), а стропы парашюта — вверх. Еле дотянувшись до финки за голенищем, я обрезала стропы и провалилась в снег, под которым была вода. Ребята вытащили меня оттуда, и очень скоро я смогла передать «Хозяину» о нашем «благополучном» приземлении, если не считать произошедшего со мной и того, что Костя разбил свою рацию. Все это, видимо, произошло потому, что бросали нас с очень малой высоты, не более 300 м. Как мы появились в бригаде Гудкова и чем занимались, Вы, Владимир Петрович, уже рассказали. Не повторяясь, я попробую несколько дополнить.

Чтобы взорвать железнодорожный эшелон под Толочином и вернуться на базу, ребятам пришлось преодолеть около 90 км, и не по прямой, наезженной дороге, а по сугробам, под которыми болото, в обход немецких гарнизонов. Кроме того, «…железная дорога хорошо охраняется: через каждый километр вышка, в ней 2 часовых, смена через три часа, для проверки пути включается прожектор, болото, примыкающее к дороге, заминировано», — доложил Рудольф своим товарищам, проведя разведку. Преодолев все это, мокрые, измученные, продрогшие ребята вернулись на базу и, не успев просохнуть, готовы были отправиться на новое задание. А Рудольф вообще не мог быть без дела. Сразу спросил командира: «Куда завтра ходить будем?» Узнав, что никуда, огорченный, лег спать, а на другой день с утра начал строить снежный городок во дворе. Все с удивлением смотрели, а командир спросил ребят: «Почему не помогаете?» — «Не умеем», — ответили они. «Так заготавливайте материал», — подсказал он им. И к вечеру снежный городок был готов. Изумительное зрелище! А утром снова в путь.

Вот и сейчас они как будто стоят у меня перед глазами, особенно Хасан и Борис. Оба небольшого роста, Хасан — тихий, скромный, с неброской внешностью, но с железной волей парень. «Он смел, но разумен, понапрасну не рискует. У него удивительная интуиция», — говорил о нем командир. А Борис — непоседа, балагур, с пронзительными карими глазами, но, как и Хасан, всегда стремящийся туда, где опасней. У них не было никакой специальной подготовки, но, как истинные патриоты нашей Родины, они приближали день Победы, как могли.

К сожалению, рация Кости была разбита, и я работала одна. Командир никуда меня не брал и ни с кем не отпускал, боясь потерять радистку, а значит — и связь с центром. Мне было очень обидно, но он был непреклонен. Однажды он сделал запрос о своей семье, оставшейся в Киеве. Скоро пришел ответ, что его жена и сын погибли в Бабьем Яру. Это послужило толчком к нашему сближению.

Добавлю немного о боевой операции под Богушевском. Борис, Хасан и Рудольф готовы были туда идти, но Гудков обещал дать проводника только через день. Ребята были недовольны, так как кругом тает, скоро вообще невозможно будет туда добраться, тем более что расстояние в два раза больше, чем до Толочина. А может быть, эта задержка и к лучшему: во-первых, потому что встретили группу с двумя радистами и грузом, где оказалась рация для Кости, а также много боеприпасов и продовольствия; во-вторых, вернулись Николай, Виктор и Алексей из соседних бригад. Можно усилить группу, отправляющуюся на задание. Так и сделали. За старшего снова пошел Хасан.

Ребят не было более двух недель. Но уже через день после взрыва разведка донесла, что вблизи станции Богушевская группа смельчаков, преодолев усиленную охрану, проволочное заграждение и ров, поверх льда заполненный водой, взорвала и сожгла железнодорожный состав: два паровоза, две цистерны с горючим, 18 вагонов с живой силой и техникой. Более двух суток гитлеровцы разбирали завалы. Довольные ребята принимали поздравления от встретившихся им партизан и сами поблагодарили их за помощь: они подорвали бронетранспортер, гнавшийся за нашими ребятами. Хасан искупался во рву, когда, подложив мину, скатился с насыпи, поэтому весь дрожал от холода. Рудольф предложил ему свое белье и офицерский мундир. Хасан никак не хотел брать его, но под натиском друзей согласился, зашел в кусты и переоделся. По-дружески подтрунивая над «фрицем», все пошли на базу бригады новых друзей. Там обсушились, отдохнули и отправились в обратный путь.