Наследие. Трилогия (ЛП) - Нора Кейта Джемисин

Он негромко смеется:

— А мне нравится твой голосок…

— Папа, да тебе все нравится, что я делаю!

Однако услышанное прочно завладело моими мыслями, и я говорю:

— Это значит, я могу не только рисовать? Например…

Мое детское воображение бессильно постичь безбрежные возможности магии. Тем паче что младшие боги еще не пришли в мир и не показали нам всех ее преимуществ.

— Например, превратить крольчиху в пчелу? Или заставить распуститься цветы?

Он некоторое время молчит, и я чувствую, что он предпочел бы ничего не говорить. Он никогда мне не лжет, даже если я задаю вопросы, на которые ему не хочется отвечать.

— Не знаю. Иногда, когда я пою и верю, что что-то произойдет, — это и происходит. А иногда… — он медлит, ему почему-то неловко, — иногда все случается и без моего пения. Пение — дверь, но вера — ключ, который отпирает ее…

Я касаюсь его лица, силясь понять, отчего ему не по себе.

— Что такое, папа?

Он ловит мою руку, целует и смеется, но меня не проведешь. Я ухватила, уловила: ему страшно. Ну, самую чуточку.

— Ты просто подумай, — говорит он. — Допустим, ты берешь человека и внушаешь себе, что он — камень. Начинаешь верить, что живое стало мертвым. Что получится?

Я честно пытаюсь это обдумать, но я еще слишком мала. Мне все — забава. Отец вздыхает, улыбается, гладит мои ладони…

*

Я вытянула руки, крепко зажмурилась, вообразила вокруг себя целый мир и что было силы уверовала в него.

Руки аж сводило, они жаждали осязать, и я представила себе плотную глинистую землю. Ноги хотели на чем-то стоять, и я поместила их на эту землю и еще притопнула, породив глухой звук, ибо кругом был полный жизни воздух. Легкие рвались дышать, и я наполнила их восхитительно прохладным воздухом, влажным от росы. Когда я выдохнула, тепло дыхания породило облачко пара. Видеть его я не могла, но страстно верила, что оно было. И точно так же я знала, что всюду разливается свет, совсем такой, как когда-то рассказывала мама. Утренний свет сквозь туман, ранняя весна, бледное, только что вставшее солнце…

Тьма упорствовала.

Солнце. Солнце! СОЛНЦЕ!

Кожи коснулось тепло, и болезненный холод бежал прочь. Я села на пятки, глубоко и с наслаждением дыша запахами свежевскопанной земли и чувствуя, как теплый свет гладит сомкнутые веки. Мне хотелось что-нибудь услышать, и я решила: да будет ветер! Легкий утренний ветерок, чтобы разогнать туман. Ветерок послушно налетел, шевельнул волосы, и они защекотали шею. Я не позволила себе изумиться, чтобы не давать пищи сомнениям. Мир вокруг меня был еще хрупок, он так и порывался стать чем-то другим, а именно — беспредельной ледяной тьмой…

— Нет, — быстро произнесла я и порадовалась звуку собственного голоса.

Теперь кругом был воздух, чтобы разносить звуки.

— Теплый весенний воздух, — продолжала я вслух. — Сад, ждущий, чтобы его насадили. Останься со мной!

Мир остался, и я открыла глаза.

Я могла видеть его.

Удивительным образом место показалось мне знакомым. Я сидела на садовой террасе родной деревни; там я почти все время оставалась совершенно слепой, потому что магии в Нимаро было совсем немного. Я отчетливо видела всю деревню один-единственный раз, в день, когда…

…Когда умер мой отец. В день, когда родилась Сумеречная госпожа. Тогда я видела все-все.

И вот теперь я воссоздала этот день, обратившись памятью к той напитанной магией вспышке. В воздухе дрожали серебристые волокна утреннего тумана. Я помнила: большая угловатая тень по ту сторону сада была домом. Только не могла сказать, не принюхавшись и не сосчитав шагов, наш это дом или соседский. Ветер шевелил у моих ног нечто колкое: там колыхалась трава.

Я вызвала все это из небытия.

Недоставало только людей. Я поднялась на ноги и прислушалась. Сколько лет я здесь прожила, но не помнила, чтобы в подобный час было так тихо. Всегда слышались какие-то звуки. Птицы на деревьях, козы на задних дворах, плач младенца…

Вселенная словно бы вздрогнула и подернулась рябью.

— Я дома, — услышала я собственный шепот. — Я дома. Просто утро очень раннее, все еще спят. Да, все так и есть.

Рябь прекратилась.

Да, этот мир был реален, но все еще чудовищно хрупок.

Я по-прежнему оставалась в пустом царстве тьмы и холода. Мне всего лишь удалось создать вокруг себя некий пузырь, отгородивший меня от безумия. И теперь я должна всячески поддерживать его, укреплять, верить, подтверждать его всамделишность, чтобы не лопнул.

Дрожа, я вновь припала на колени и погрузила пальцы в рыхлую влажную землю. Да, так лучше. Надо сосредоточиться на мелочах, на самых обычных вещах. Я поднесла горсть земли к носу, вдохнула. Глазам своим я не особенно доверяла, но вот что касается прочих чувств…

Но тут на меня накатила неожиданная усталость. Я выдохлась так, как, по идее, вроде бы не должна была. Сжимая горсть земли в кулаке, я обнаружила, что моя голова клонится, а веки тяжелеют. Я в самом деле не выспалась, но дело было в чем-то другом. Я очутилась где-то в незнакомом и странном месте и до смерти перепугана. Казалось бы, один ужас должен согнать с меня всякий сон!

И прежде чем я успела проникнуться этим новым несчастьем, пространство сотрясла все та же странная дрожь… А потом где-то позади глаз у меня взорвалась раскаленная боль. Я закричала, выгнулась назад и прижала к лицу перемазанные землей руки. Все мое сосредоточение разлетелось вдребезги. Я почувствовала, как рушится пузырь фальшивого Нимаро, как врывается и облепляет меня тошнотворный пустой мрак…

И вот тогда-то…

…Я боком шлепнулась на что-то твердое, да с такой силой, что воздух вышибло из легких.

— Ну вот ты и тут, — проговорил невозмутимый мужской голос.

Он показался опять же знакомым, только я была не в состоянии думать и рассуждать. Я ощутила прикосновения чьих-то рук; меня перевернули на спину, убрали с лица волосы. Я попробовала отдернуть голову, но в глазах тотчас всколыхнулась сверлящая боль. Если бы не предельная усталость, я бы взвыла.

— С ней все в порядке?

Новый голос принадлежал женщине. Она стояла где-то чуть подальше мужчины.

— Я не уверен.

Эти слова ощущались как божественные, каждое — точно оплеуха. Я даже зажала уши ладонями и застонала. Хоть бы они тут все замолчали!..

— Это не обычное ошеломленное состояние, — сказал кто-то.

— Мм… да, пожалуй, что нет. Похоже, это какое-то следствие ее собственной магии. Она прибегла к ней, чтобы защититься от моей силы. Поди ж ты! — Он отвернулся, но его самодовольство осталось на моей коже, точно слой слизи. — Твое доказательство…