Зверобой - Джеймс Фенимор Купер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторое время Зверобой стоял в нерешительности, не зная, что делать дальше, но наконец повернул назад и присоединился к делавару. В эту ночь все трое расположились лагерем у истоков родной реки, а на следующий вечер торжественно вступили в делаварскую деревню. Чингачгука и его невесту встретили с триумфом; все прославляли их спутника и восхищались им, но прошли целые месяцы, полные напряженной деятельности, прежде чем он успел оправиться от удручавшей его скорби.
Начавшаяся в тот год война была долгой и кровавой. Делаварский вождь возвысился среди своего народа так, что имя его никогда не упоминалось без самых восторженных похвал. А тем временем другой Ункас, последний представитель этого рода, присоединялся к длинной веренице воинов, носивших это почетное прозвище. Что касается Зверобоя, то под кличкой Соколиный Глаз он так прославился, что ирокезы боялись звука его карабина, как грома Маниту. Его услуги скоро понадобились королевским офицерам. С одним из них, как в походах, так и в частной жизни, он был связан особенно тесно.
Прошло пятнадцать лет, прежде чем Зверобою удалось снова навестить Мерцающее Зеркало. Америка уже стояла накануне другой, гораздо более серьезной войны, когда он и его верный друг Чингачгук направлялись к фортам на Мохоке, чтобы присоединиться к своим союзникам. Их сопровождал мальчик-подросток, ибо Уа-та-Уа покоилась уже вечным сном под делаварскими соснами, и трое оставшихся в живых были теперь неразлучны.
Они достигли берегов озера в ту минуту, когда солнце уже садилось. Все здесь осталось неизменным: река по-прежнему струилась под древесным сводом; невысокий утес лишь слегка понизился под медленным действием вод; горы в своем природном одеянии, темные и таинственные, по-прежнему поднимались ввысь, а водная поверхность сверкала, словно драгоценный камень.
На следующее утро мальчик нашел пирогу, прибитую к берегу и уже наполовину развалившуюся. Однако ее удалось починить, и вскоре они отплыли, желая обследовать озеро. Они посетили все памятные места, и Чингачгук показал сыну, где находился первоначально лагерь гуронов, из которого ему удалось похитить свою невесту. Здесь они даже высадились, но все следы становища давно исчезли. Затем они направились к полю битвы и обнаружили человеческие останки. Дикие звери раскопали могилы, и на поверхности валялись кости, омытые летними дождями. Ункас глядел на все это с благоговением и жалостью, хотя индейские предания уже пробудили в его юном уме честолюбие и суровость воина.
Оттуда пирога направилась прямо к отмели, где еще виднелись остатки «замка», превратившегося в живописные руины. Зимние бури давно сорвали крышу с дома, и гниль изъела бревна. Все скрепы были, однако, целы, но стихии не раз бушевали в этом доме, как будто издеваясь над попыткой победить их. Палисад сгнил, так же как сваи, и было очевидно, что еще несколько зим – и бури и ураганы сметут в озеро и окончательно уничтожат постройку, воздвигнутую в пустынных дебрях. Могил найти не удалось. Может быть, вода изгладила всякий след, а может быть, прошло столько времени, что Чингачгук и Зверобой забыли, где находится место последнего успокоения Хаттеров. Ковчег они обнаружили на восточном берегу, куда, вероятно, его прибило северо-западным ветром, который часто дует в этих местах.
Судно лежало на песчаной оконечности длинной косы, расположенной в двух милях от истока; оно быстро разрушилось под действием стихий. Баржа была полна воды, крыша на каюте развалилась, и бревна сгнили. Кое-какая утварь еще сохранилась, и сердце Зверобоя начало биться быстрее, когда он заметил ленту Джудит, реявшую посреди балок. Хотя эта девушка не задела его сердце, все же Соколиный Глаз – так мы должны теперь его называть по-прежнему – с искренним участием относился к ее судьбе. Он достал ленту и привязал ее к прикладу «оленебоя», который ему подарила девушка.
Немного дальше они нашли другую пирогу, а на мысу и ту, в которой когда-то в последний раз съехали на берег. Пирога, в которой они сидели, и другая, которую им удалось найти на восточном берегу, стояли в «замке». Но стена рухнула, пироги, подгоняемые ветром, проплыли через погрузившийся в воду палисад и были выброшены волнами на берег. Судя по всему этому, никто не заходил на озеро с тех пор, как разыгрались последние события нашей истории. С грустным чувством покидали это место Чингачгук и его друг. Здесь они когда-то вступили на тропу войны, здесь они пережили часы дружбы, нежности и торжества. Молча отправились они в обратный путь, навстречу новым приключениям, таким же волнующим, как те, которыми началась их карьера на этом прекрасном озере. Лишь несколько лет спустя удалось им снова побывать здесь, и делавар нашел тогда на озере свою могилу.
Время и обстоятельства обволокли непроницаемой тайной все связанное с Хаттерами. Они жили, совершали ошибки, умерли, и о них забыли. Никто не испытывал такого интереса к ним, чтобы приподнять завесу, скрывавшую их бесчестье. А время скоро изгладит из памяти даже их имена. История преступлений всегда возмутительна, и, к счастью, немногие любят ее изучать.
Такая же судьба постигла Джудит. Посетив однажды гарнизон на Мохоке, Соколиный Глаз всех расспрашивал об этом красивом, но заблудшем создании. Никто не знал ее, никто о ней даже не помнил. Другие офицеры заступили место прежних Уэрли, Крэгов и Грэхэмов.
Только один старый сержант, вернувшийся недавно из Англии, смог рассказать нашему герою, что сэр Робер Уэрли жил в родовом поместье и что там же была леди необыкновенной красоты, которая имела на него большое влияние, хотя и не носила его имени. Но была ли то Джудит, повторившая ошибку своей молодости, или какая-нибудь другая жертва этого воина, Соколиный Глаз так никогда и не узнал.
