Олигархи. Богатство и власть в новой России - Дэвид Хоффман

В апреле Гусинский все-таки потерял контроль над телевизионной станцией. На поспешно созванном заседании совета директоров “Газпром” получил 25 процентов плюс одну акцию в дополнение к уже имевшимся и захватил контроль над НТВ. Старое руководство было отстранено. Кох назначил нового генерального директора, Бориса Йордана, предприимчивого молодого человека, который был партнером Потанина на аукционе, когда продавался “Связьинвест”. Йордан пообещал не захватывать канал с применением силы, но 14 апреля в 4 часа утра приехал на НТВ с охранниками и взял управление им в свои руки. Появление Коха и Йордана на НТВ было встречено стонами и жалобами сотрудников. Киселев и многие другие журналисты ушли. “Газпром” также взял на себя руководство газетой “Сегодня”, первой газетой Гусинского, и закрыл ее. Потом пришла очередь журнала “Итоги”. Однажды утром, придя на работу, сотрудники журнала узнали, что рабочие помещения заперты и все они, включая основателей, главного редактора Пархоменко и его заместителя Машу Липман, бесцеремонно уволены.

Пора мечтаний закончилась.

В течение нескольких лет Березовский упорно добивался сохранения “преемственности власти” после Ельцина. Он наконец нашел в Путине достойного преемника Ельцину. 27 марта 2000 года Путин был избран президентом на четырехлетний срок, чему способствовал Березовский и рабски покорный ему канал ОРТ. Я предполагал, что, добившись наивысшего результата в борьбе за власть, дав России нового президента, Березовский будет испытывать чувство уверенности и могущества. Я ошибался.

Прошло чуть больше года с тех пор, как Примаков испугал Березовского, и олигарх был снова вынужден спасаться бегством. Заблуждался ли Березовский в отношении Путина? Или Путин отбросил его, не желая напоминаний о том, что и он был созданием самого честолюбивого “делателя королей” в России? В то время как Кремль пытался стереть в порошок Гусинского, между Путиным и Березовским также назревал конфликт.

Сначала Березовскому, казалось, не о чем было беспокоиться. Он сказал мне одобрительно, что Путин предан своим друзьям. Чтобы подтвердить это, Березовский рассказал случай из собственной жизни. Весной прошлого года, когда у него были напряженные отношения с Примаковым, Путин пошел на определенный риск, придя на день рождения жены Березовского, который отмечался в клубе ЛогоВАЗа. Путину, занимавшему тогда пост директора Федеральной службы безопасности, должно быть, было непросто появиться в знаменитом клубе Березовского. Но Путин рискнул, хвалился Березовский, чтобы показать, что чувство личной преданности выше политики.

“Я понимаю, что публике было бы очень интересно, если бы Путин, став президентом, посадил Березовского в тюрьму”, — сказал мне олигарх, говоря о себе в третьем лице. Мы сидели за тем же большим столом в особняке ЛогоВАЗа, за которым я часто беседовал с Березовским, хотя на этот раз он казался более спокойным, чем раньше. Он снял спортивную куртку и смаковал красное вино из высокого бокала. “Честно говоря, я не жду этого ни завтра, ни в ближайшем будущем”. Это было 22 марта 2000 года.

Но потом случилось неожиданное. Сначала Путин и Березовский разошлись во мнениях по вопросу о Чечне. В то время как Путин энергично завершал войну против чеченских сепаратистов, Березовский начал призывать к мирным переговорам. Путин попросил Березовского разорвать отношения с чеченскими полевыми командирами. По словам Березовского, он согласился с просьбой Путина, но сказал новому российскому президенту, что военное решение в Чечне невозможно.

Затем Березовского встревожило предложение Путина о более строгом контроле со стороны Кремля за независимыми российскими губернаторами. Демонстрируя свою власть, Путин объявил о намерении поставить семерых новых неизбираемых супергубернаторов над уже имеющимися восьмьюдесятью девятью руководителями регионов. Пятеро из семерых назначенцев Путина были бывшими сотрудниками КГБ или военными. Кроме того, Путин хотел принять законодательство, позволяющее ему увольнять губернаторов. Березовский видел в этом шаг в сторону авторитаризма. Ему нравилась ситуация, при которой независимые губернаторы не были объединены в прочное и единое целое, хотя он и понимал, что при Ельцине Российская Федерация стала похожа на лоскутное одеяло, сильные региональные власти чередовались со слабыми, а губернаторы часто бросали вызов Кремлю. Березовский знал также, что губернаторы играют чрезвычайно важную роль при принятии решений о тяжелой промышленности — алюминиевой и автомобильной, — и его не радовала мысль о том, что вся власть будет сосредоточена в Кремле. Березовский уже пытался заниматься политическим посредничеством не в одном российском регионе и сумел добиться избрания бывшего генерала Александра Лебедя в Красноярске.

Березовский предлагал Путину сделать Российскую Федерацию не столь монолитной, возможно, даже превратить ее в конфедерацию автономных, независимых государств. Но Путин не слушал. Он делал прямо противоположное тому, что советовал Березовский. У них состоялся длинный разговор, вспоминал Березовский, и он понял, что его опасения относительно диктаторских замашек Путина были вполне обоснованными. “Он сказал, что по-прежнему верит в то, что мы должны построить либеральное демократическое государство в России, — сказал позже Березовский, — но мы должны делать это, опираясь на силу, потому что люди не готовы к этому”. “Путин считает, что все должно управляться сверху, — добавил он, — поэтому необходимо концентрировать власть, концентрировать средства массовой информации и руководить бизнесом”.

Березовский написал Путину длинное частное письмо, но российский президент отмахнулся от него. 30 мая Березовский впервые публично порвал с Путиным и опубликовал открытое письмо, критикующее его. Я говорил с ним в тот душный день в особняке ЛогоВАЗа. Он казался измотанным. Спокойствие, которое я заметил в марте, исчезло. Березовский обвинял Путина в “уничтожении некоторых демократических институтов”, в “обмане” российских избирателей, которые лишатся избранных ими местных руководителей, а также в уничтожении региональных политических элит. Такая критика не могла понравиться Путину. 17 июля Березовский снова удивил меня, отказавшись от кресла депутата Государственной думы, в котором он провел всего шесть месяцев. “Я не хочу принимать участие в этом спектакле, — сказал он журналистам, — я не хочу участвовать в крахе России и в установлении авторитарного режима”.

Когда в августе затонула атомная подводная лодка “Курск”, унеся жизни всех п8 человек, находившихся на ее борту, Путин отреагировал бестактно. Телевидение, включая ОРТ Березовского, показало российского президента катающимся на водном мотоцикле во время отдыха в Сочи на берегу Черного моря. Путин казался плохо информированным, не решался принять предложения о международной помощи и неоднократно лгал о судьбе моряков, попавших в подводную ловушку.

Путина возмутило то, как это было подано в программах новостей. Он сказал, что олигархи и их телевизионные каналы разрушают государство, а также армию и флот. Последовало распоряжение немедленно отстранить от эфира Доренко. Путин позвонил Березовскому и пожаловался, что ОРТ сравнил затонувшую подводную лодку с аварией в Чернобыле. Березовский предложил встретиться. Путин сказал: прекрасно. На следующий день Березовский приехал в Кремль и увидел, что вместо Путина его ждет Волошин.

“Послушайте, — сказал Волошин Березовскому, — или вы в течение двух недель отдаете ОРТ, или последуете за Гусинским”.

“Не надо так со мной разговаривать, — ответил Березовский. — Вы кое-что забываете. Я — не Гусинский”.

Березовский попросил Волошина организовать ему встречу с Путиным. Волошин согласился. Он позвонил Березовскому на следующий день в 2 часа дня и предложил магнату приехать в Кремль через час. Березовский приехал. Волошин снова ожидал его в своем кабинете. Пришел Путин, он был напряжен, и Березовский бросился оправдываться, стал говорить о том, как ОРТ освещало гибель “Курска”, включая интервью с вдовами погибших моряков.

“Это помогало, а не мешало тебе, — сказал Березовский, — потому что помочь тебе может только открытость, и ничто другое”.

“Это — все?” — спросил Путин.

“Да, это — самое главное”, — ответил Березовский.

“А теперь я должен кое-что сказать тебе”, — сказал Путин. Он открыл папку и начал монотонно читать. Березовский не помнил точных слов, но суть сводилась к тому, что ОРТ коррумпировано и управляет им только один человек, Березовский, взявший все деньги под свой контроль.

Березовский вспомнил о своем злом гении, о Примакове. Документ был явно подготовлен в рамках кампании, проводившейся против него в прошлом году Примаковым. Это задело Березовского. “Там внизу стоит подпись Евгения Максимовича Примакова? — спросил Березовский Путина. — Зачем ты мне это читаешь?”