Ошибки богов. Тетралогия (СИ) - Танков Вячеслав

***

– Шкет, ты еще, шкет! – снисходительно улыбнулся ангелид, глядя на мои потуги создать огненный меч. У меня выходило что угодно: кнут, дубина, фаербол, но только не мечи.

– Ладно, хватит потеть, – великодушно разрешил тренер. – Рано тебе еще пытаться освоить такие тонкости. – Присев напротив, он доверительно положил мне на плечо руку. – Ты отлично владеешь заклинаниями, не требующими особых навыков. Иначе говоря, кинуть в цель огненный шар или исцелить больного, тем более, лечения ты желаешь всей душой. С теми навыками, в которых ты не уверен, и создание затруднено.

– Но ведь ты говорил, что за меняя все решает подсознание? – выдавил я смущенно.

– Все, да не все! – наставительно учил меня Омникус. – Случись так, что ты будешь в окружении, можно попытаться, конечно, воспользоваться магией, но тебе катастрофически не хватает боевых навыков, опыта. Даже завалив все вокруг метеоритами, ты не будешь застрахован от стрелы в спину. Работать сразу с несколькими видами стихий, причем разного уровня, ты еще не обучен. Это чересчур сложная ступень. Держать щит, автоматически лечить и, при этом, непрерывно атаковать врага – на это способны только архимаги, которых осталось совсем немного в нашем мире. Ну и ангелиды. Но мы не вмешиваемся в дела земных существ, хотя когда‑то…

Он запнулся, с таким лицом, будто едва не выдал мне сокровенную тайну своего народа…

***

Другой пленник на контакт идти не пожелал, забившись в дальний угол. Я понял только, что убитые на площади были из одного с ним каравана, захваченного сегодня утром дикими кентаврами.

Есть нам не давали. Так закончился тяжелый день, и наступила не менее тяжкая ночь.

– «Надо бежать!» – думал я, отчаявшись. – «Но как? Куда?!» Но оставаться тоже было самоубийством. Плюнув на все, я подошел к воротам сарая. Разумеется, они были заперты снаружи, и, вероятно, охранялись. Недолго думая, я положил ладонь на высушенные доски и скомандовал огненный щит. Сарай занялся быстро, и уже через минуту, я смог выломать доски и, кашляя, выбежать наружу, чтобы тут же быть сбитым с ног. Нависший надо мной лошадиный круп к вопросам не располагал, но времени у меня не было, и, лежа на спине, я приказал, целясь рукой в незащищенный живот:

– «Лезвие ветра!»

Кентавр упал двумя разными половинками на землю, заливая меня своей кровью, а сзади раздался судорожный вздох. Обернувшись, я увидел при неверном свете факелов своего сокамерника, и смог его рассмотреть. Это был упитанный зверолюд с собачьими ушами.

– Не стой! – прошипел он. – Сейчас здесь будет все стадо! Бежим!

И мы помчались со всех ног к виднеющемуся лесу, слыша за спиной ржание разбуженного лагеря. Чуда не случилось, и вскоре нас заметили и прижали к лесу. Кто‑то из лучников, ослушавшись приказа главной, ранил моего спутника в живот, и теперь он истекал кровью. Наплевав на все, я кинулся к нему, прикладывая руки к его животу и исцеляя его.

Но как только стрела выпала из закрывшейся раны и купец, не веря своим глазам, поднялся на ноги, ощупывая место, где только что была смертельная рана, по нестройным рядам кентавров пронесся ошеломленный вздох. Вперед выехала вождь, глядя на меня пронзительным взглядом голубых глаз. Какие‑то несомненные отблески интеллекта в них все же были.

– Ты! – сказала она властным гортанным голосом. – Идешь со мной! – махнув в сторону толстяка. – Этого на алтарь! – и развернулась, чуть не сбив меня на землю задней частью.

Моего бывшего сокамерника тут же схватили и увели в сторону места казни. Он не переставал верещать до звука тупого удара, после которого лагерь погрузился в совершеннейшую тишину.

Я шел следом за размахивавшей хвостом полулошадью, и искал пути побега. К сожалению, сзади меня неотступно шли еще два кентавра с оружием наготове. Доведя меня до отдельно стоящего шатра, они поклонились вождю и исчезли. Та указала мне на темный проем и сильно толкнула в спину, стоило мне только замешкаться. Не удержавшись, я полетел внутрь, падая на расстеленные соломенные тюки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Значит, ты – тот самый Избранный, о котором твердят все в округе. – Надменно возвышаясь надо мной, говорила кентавриха. Пока она болтала, я как следует, рассмотрел ее. Огромная грудь была перетянута тонким ремнем, из‑за чего казалось, что она была совершенно обнажена. Верхняя часть принадлежала красивой, но мускулистой девушке. Длинные золотистые волосы спускались до самого крупа. Кубики пресса скорее притягивали взгляд, нежели отталкивали. А вот дальше начиналось самое интересное. В том месте где у человеческой женщины начинаются ноги, ее плоть переходила в лошадиный круп, причем без каких‑либо следов превращения. Это была также естественно, как ушки на зверокошках, при отсутствии ушей там, где они были у людей. Кроме того, область спереди была закрыта передником, как будто там было что скрывать.

– Меня не интересует, почему ты оказался именно здесь и именно сейчас, как и предсказывала старая кляча, – продолжала предводительница. – Но это очень вовремя. Завтра тебя отведут к памятнику Предков, как и было завещано. Твоя жизнь будет зависеть только от того, как ты себя поведешь, хуманс. Будешь паинькой – и ничего с тобой не случится. Попробуешь сбежать, – умрешь в мучениях. Дошло?

Она прогарцевала по обширному шатру, совершенно не опасаясь меня. Интересно, а что мне сейчас стоит заморозить ее или разрезать лезвием ветра и сбежать?

Словно прочитав мои мысли, она повернулась и нависла надо мной:

– Если ты планируешь убить меня и сбежать двуногий, то я тебя разочарую. Стоит тебе только выйти отсюда одному, как тебя нашпигуют стрелами. Мы чтим заветы Предков и Духов, но у нас свои порядки и твои высшие силы не имеют здесь власти.

Внезапно, она ехидно улыбнулась, и наклонилась ближе.

– А знаешь, Избранный, а я давно не забавлялась с вашими самцами. Пожалуй, стоит вспомнить старые навыки. – Тут же, без всякого перехода, она упала на передние копыта, сильными руками сдергивая с меня штаны, подобно тому, как заботливая мама сдергивает памперсы с обкакавшегося младенца, и стащила с себя передник, открывая….

Да, как бы это ни было странно, но между передними копытами, там где у коней грудь, а у девушки, растущей из лошади должна была быть раковина, она и находилась. Интересно, а что тогда было у нее под хвостом?

Как ни странно, но я почувствовал дикую эрекцию, хотя обстановка совершенно не располагала к этому. Навалившись на меня и практически лишив свободы действий, кентавриха, удобно устроившись, озадаченно смотрела на мой ствол.

– Странная висюлька! – наконец изрекла она. – Ты точно не Минос? Может, болел в детстве? – Не ожидая моего ответа, она приподнялась, устраивая мой орган удобнее, и рухнула на него всем телом, едва не ломая мне достоинство! Застонав от боли, я попробовал передвинуться, но чертова кобыла намертво пригвоздила меня к земле, полностью обездвижив массой тела. Пришлось лечиться прямо внутри нее, ибо боль была адская. Предводительница, ничего не замечая, увеличивала темп, постанывая от удовольствия. Через пару минут она потеряла всякий контроль, навалившись на меня всей своей огромной массой. Я уже на автомате залечивал полураздавленные конечности, как вдруг ощутил, что она кончила и отвалилась назад. Чувствуя неудовлетворенную злость и желание хоть как‑то отомстить за все унижения и боль, я вскочил и, одной рукой схватив ее за длинную гриву, а другой за огромную грудь, и вставил ей прямо в широко раскрытый от удивления рот, чувствуя, как он проходит в ее горло. К слову сказать, она не пыталась кусаться или противостоять мне, с покорностью принимая мою месть. А когда я зафонтанировал своей местью внутрь ее горла, она невольно закашлялась, но не сделала никакой попытки оттолкнуть меня. Мои ноги дрожали от перенапряжения, когда я вытаскивал своего солдата из ее ущелья. Кентавриха, все еще подрагивая, смотрела от меня немного удивленным взглядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– А ты хорош! – восхитилась она, наконец. – Я давно не ощущала такого удовольствия. Пожалуй, поиграю с тобой еще немного, хуманс.