Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

Тогда пошли на компромисс. Мастер Иштван забрал мою куртку и ушел к портным, а к вечеру я получил такую же куртку и колет в придачу, рубашку такую без рукавов, красиво прошитые серебряными нитками и украшенные золотой проволокой. Вот как, хорошо получается у мастера Виктора теперь проволоку вить. Ну и все остальное — полудрагоценные камни вместо застежек, шнуры утяжные с золотыми кисточками, и сама кожа белого цвета.

Получился вот такой вот Элвис Пресный, король Рок–н-рола с большой буквы… Ну, видел я его выступление по ящику от мозгов, когда он в белой косухе и темных очках песню пел. Красиво было. Ему б мои лосины точно понравились.

И вот я сижу, принимаю своих подданных.

Один за другим подходят, кланяются, радуются мне.

Сначала стайка давешних студентов, которые изъявили желание город защищать. С этими приветствовал, с трона спустился, руки пожал, в зал — то есть в сад пригласил. Студенты, парни чуть меня постарше и две девчонки, держались в основном настороженно. Пообщались, я поулыбался, внимательно в лица вглядываясь, вдруг на будущее пригодятся в хорошем смысле, и студенты дружной такой бандой отправились в сад, где уж и еда, и все остальное готово.

Повара расстарались, поворачивались на здоровенных вертелах целиковые туши быков, каша местная в здоровенных котлах доходила, вот ещё и истинно королевское угощение — суп. Ага. Едят тоже специальной такой королевской ложкой, с вензелем королевского дома, первый опыт штамповки мастера Виктора. Сегодня доступно для всех, угощайтесь. Матушка Ивонна извела последние специи на это дело.

А что, пробовали да хвалили.

За студентами повалила опора и надежда трона из ташкентской эмиграции. Все, кто на островах прятался, и даже чуть тех, кто решил не сматываться. Отец Виктора, барон Вольг, граф Шотеций, шатающийся барон Пуго, графиня Чи, купцы, главы городских гильдий… Кроме мастера Андрея, его так и не было. Гонцов‑то к нему послали, конечно, да вот… Снова какие‑то бароны, графы, рыцари.

Кланялись, лебезили, радовались и поздравляли меня с чудесной победой, обзывали "обласканного милостью богов", о как. Я поначалу удивился, да потом‑то все равно стало, несут и несут фигню какую‑то. Вежливо киваешь и радуешься, что к тебе пришли такие замечательные люди.

Компания студентов, участвовавших в защите города. Принял всех разом, выразил надежду и поблагодарил, студенты постарались оторвать взгляды от кувшинов с вином на столах и сфокусировать на мне. Не стал томить долго, махнул рукой, отпуская. К чему разговоры, когда можно выпить?

Пришел и Первожрец, как не прийти. У меня с ним как раз важный разговор был готов… Надо, надо с ним пообщаться. Взгляд у него какой‑то не очень хороший, подозрительный, я бы даже сказал цепляющий.

С Первожрецом парочка рабов, темнокожих, несли какую‑то ересь в корзинах, я уж и забыл‑то, как они выглядят, двое служек женского полу в маскирующих фигурку балахонах–рясах, и в общем‑то всё.

Его Высоко. Преосвященство. Нам посулил на небе райское блаженство. Выдав положенную долю политесов друг другу, разошлись. Первожрец уплелся куда‑то в сумерки замкового сада.

Вот красота. Следующий аристократ щеголяет покроем штанов как у меня, и куртка‑то… Куртка‑то тоже, надо же! И остановился, так показал невзначай… Это ж уметь надо!

Только сейчас вспомнил, что счастливая компания студентов тоже выделялась, у половины‑то точно штаны моего покроя были!

— Очень рад видеть вас на балу, почтенный барон! — Говорил я.

На скулах уж кожу сводить начало от улыбок.

О… Еще один. Это что такое? Я пришел к тебе на хаус в тертых джинсах леви страус? О, вот ещё один, ничего себе.

— Барон Шорк, это что такое? — Спросил я в сторону, когда поток немного прервался. — Почему они все такие вот штаны носят?

— Так это же королевский покрой. — Сказал мне барон Шорк. — Последняя мода. Все теперь так ходят, особенно у студентов модно стало. У меня племянница заказала себе тоже, в мастерской шьют — могу сказать в какой…

— Обалдеть просто. — Наследство мастера… Блин… Забыл. Мастер Лорин, старый портной. Который мне куртку шил. Значит, у него появились наследники?

Подлюга–память сразу услужливо подбросила лицо мастера Лорина, слепые глаза глядели в небо, кусок синей ткани глубоко врезался в рот.

— Ваше Величество… — Очередной аристократ, крепенький мужичок в расшитом серебром колете, за ним небольшая свита — тощая как палка жена и дочка с удивительно блядовитым выражением лица. И все тоже в джинсе, вот так… На дядьке штаны джинсовые. И куртка очень по покрою на мою похожа, разве что его больше расшита золотом и серебром.

— Рад видеть вас на празднике, почтенный барон…

Ну и так по накатанной.

Под деревьями уже мелькали тени, слышались тосты, выкрики.

— За короля!

— Слава королю!

— Ура!

Это студенты дорвались до вина и с радостью употребили.

Ну, пора открывать, что ли? Там, на стенах, уж с фейерверками заждались. А студенты сейчас напьются, точно говорю! Они хоть и средневековые, но студент всегда студент. Хитер, ленив, прожорлив. Ну и патриотичен иногда, не очень правда понятно почему.

О, вот и послы припожаловали. Граф Лиордан, который Черный лис, небольшая свита — всего лишь три слуги, которые несли какие‑то вещи. Подарил мне граф роскошно выделанный кафтан из зеленого сукна, я улыбнулся ему мило, и граф удалился куда‑то в толпу.

Князь Моличи поприветствовал меня как родного, тепло так, задержался взглядом на фонтане, оценил, а потом в толпе его глаза сразу же нашли Ждана, и князь явно спешил от меня избавиться, чтобы о чем‑то без помех договориться. Вместе с графом прибыли две тонкие изящные дамы лет двадцати, с большими… Хм… Глазами.

Граф Остен и граф Рук явились едва ли не под руку, оба в сопровождении жен и детей. У графа Остена хмурый паренек меня помладше, у графа Рука полная капризная девочка в пышном платье. Супруги, что у того, что у другого совершенно не выделяются, почтенные матроны. Для таких мастер Иштван отдельный угол в саду исполнил, со скамейками, лампами, легким вином и даже с выступлением каких‑то там певцов храма Фрейи Ильронийской.

Но кланялись все, девочка вот только неудачно книксен исполнила, чуть не свалилась, на меня уставившись. Хмурый паренек поклонился хорошо, красиво, словно всю жизнь этому учился. Как робот.

— Ваше Величество! — Присела передо мной в книксене уже знакомая мне тайная любовь Виктора, Закатная маркиза Нина.

— Маркиза, рад вас видеть. — Равнодушно ответил я.

— Ваше Величество.

А вот это уже не маркиза, это какой‑то иной хмырь с ней рядом.