Напарница - Наталья Авербух

— И зачем же? — сердито спросила я, поняв, что вампир, как всегда, говорит больше, чем нужно, но объясняет меньше, чем необходимо.

— Не хотелось его убивать, — равнодушно пояснил напарник. — Я надеялся, что он расскажет всё тебе, пытаясь склонить на свою сторону, но не повезло. Ты слишком волновалась, чтобы продолжать спектакль, а я не выдержал: противно, знаешь ли, стоять и слушать, как этот субъект с тобой заигрывает. Но какая теперь разница? Он всё равно раскололся.

Вампир присел на ручку кресла, и я прижалась к его плечу.

— Что теперь?

— Ничего, — произнёс напарник бесцветным голосом и машинально взъерошил мне волосы. — Дождёмся утренних газет.

Вернувшись домой, напарник снова ушёл в подвал и там проспал весь день. Газеты, разумеется, молчали: новости ещё не добрались из Дейстрии в Острих. В доме уже все знали о произошедшем, и все — даже Лирье — старались выразить мне своё сочувствие. Правда, у инженера оно выразилось скорее в том, что он пришёл ко мне после обеда и битый час расспрашивал о своём бесценном изобретении: каково оно в управлении, какие я выявила достоинства и какие заметила недостатки, а также когда я успела погнуть переднее левое колесо. Ночью напарник велел мне уснуть, куда-то пропал и вернулся только под утро. Тотчас же лёг спать, перед тем отдав некие распоряжения Клоду, который выполнил их только к обеду, съездив в столицу (бог знает, где мальчишка добыл лошадь и куда её девал по возвращении!) и вернувшись с газетой, публикующей перебивки главных новостей Дейстрии: Острих нуждался в свежей информации о своём главном противнике.

Я взяла газету в руки, развернула, но тотчас же отложила в сторону и сделала знак подошедшей Аните, чтобы она не пыталась читать. Узнавать новости было страшно. Я вопросительно взглянула на мальчишку, но он энергично затряс головой:

— Не-не-не, хозяюшка! Я бы и рад прочесть, да не умею!

— Не умеешь читать?! — поразилась я.

— Ага! — кивнул Клод. — Сами подумайте — ну, кто бы меня научил, а?

— Ужасно, — ответила я, не обращая внимания на дерзость ребёнка. — В твои годы, с твоими способностями — и не уметь читать! Анита, ты сегодня же займёшься обучением парнишки.

— Ещё чего! — выкрикнул Клод, но быстро сник под моим строгим взглядом.

— Уметь читать и писать — это всегда и везде быть в курсе произошедшего, мальчик, — менторским тоном произнесла я. — Это общение на расстоянии и…

— То-то вы сами читать боитесь! — выкрикнул Клод и поскорее юркнул за дверь.

— Он не будет учиться, — сочувственно произнесла Анита и покосилась на газету. — Прикажите прочитать, хозяюшка?

— Нет… спасибо, я сама. Потом. А что до Клода, то надо попросить Лирье или не-мёртвых, у них это получится лучше, чем у нас с тобой.

Анита молча присела, не желая ни спорить, ни соглашаться, и вышла из столовой. Я осталась одна наедине с новостями, которые желала и страшилась узнать.

— Перестань, Ами, это глупо, — раздражённо произнёс голос напарника где-то за моей спиной. Я обернулась, и увидела, что он стоит за моим стулом.

— Только сейчас спустился? — уточнила я, стараясь делать вид, что меня не удивляет внезапность появления напарника.

— Поднялся, моя дорогая, — поправил вампир. — Ну-с, что у нас пишут в газете?

— Не трогай! — воскликнула я, увидев в разворачиваемой газете заголовок «переворот в Дейстрии».

— Ты глупая девочка, Ами, — раздражённо отозвался напарник, но газету отложил. — Пойдём в твою комнату, и там поговорим… и почитаем.

— Спрашивай! — предложил вампир, швыряя газету на столик у зеркала и с маху усаживаясь на застеленную кровать. — И садись, в ногах правды нет.

— Твои манеры… — потянула я, но всё же подошла к кровати и позволила за руку себя не то что усадить, а скорее уронить рядом с напарником. Он усмехнулся и поцеловал меня в шею под самым ухом. — Тебе хорошо известно, о чём я хотела с тобой поговорить. И когда именно у меня возникло такое желание.

Некоторое время напарник не отвечал — он целовал меня в шею, чуть царапая кончиками клыков, от чего по спине пробегали мурашки, а кожу под ухом щипало от противоестественно быстрого заживления царапинок.

— Всё это прекрасно! — буркнула я, толкая вампира локтем в бок, — Но ты не ответил на мой вопрос.

— А кто сказал, глупенькая ты моя девочка, что я буду отвечать на твои вопросы? — прошептал вампир и куснул посильнее. Мои глаза в который раз заволокло алым туманом, и я начала понимать, что разговора у нас на сей раз не выйдет. — Я только предложил спросить, но ничего не обещал.

— Скотина… — прошептала я, изо всех сил цепляясь за ускользающее сознание. — Когда Дрон Перте меня обнимал в карете — ты помнишь? — ты вовсе не…

— Глупая! — раздражённо заявил напарник и с силой оттолкнул меня, заставив потерять равновесие и упасть на кровать. — Ну, хорошо, я заранее знал, что готовится налёт. И заранее знал, что его организует твой несравненный Дрон Перте. И сразу понял ловушку. Тебе стало легче от этого?

Я попыталась сесть, но вампир лёгким толчком опрокинул меня обратно.

— Ами, ты скажи — легче или нет?!

— Не легче, — ответила я, ощущая некоторое беспокойство при виде своего разъярённого напарника. — Ты очень сильно рисковал и не мог быть уверен в успехе подобной авантюры.

— Мог, — пожал плечами вампир и протянул мне руку, помогая подняться. — «Устрицы» все позёры. Я точно знал, что Товаль с Греном ищут нас, желая всё-таки взять под свой контроль, и понимал, что ловить их надёжнее всего на тебя, потому что ты самостоятельно не можешь защититься, а я могу.

— И всё это время!.. — вне себя от злости простонала я. — Всё это время, когда ты обещал мне отдых, свободу от всех дел и обязательств — ты просто ждал, когда сработает твоя идея!

— Ну и что? — холодно отозвался напарник.

— Ты обманул меня!

— Вздор! — отрезал вампир. — Я обещал тебе отдых — я его предоставил. Разве я требовал от тебя работу? Заставлял лгать, носить чужие личины, притворяться? Ты хотела отдохнуть — ты отдыхала и, позволь заметить, туман пошёл на пользу твоему лицу, оно как будто посвежело и помолодело.

— Но ты мог бы мне сказать… — прошептала я.

— Нет, — решительно заявил напарник. — Не мог. Ами, девочка моя ненаглядная, ну, скажи мне, какой был бы смысл портить тебе отпуск предвкушением опасности? Особенно такой, которая может и не нагрянуть?

— Но она нагрянула, — нахмурилась я. Вампир обнял меня и прижал к себе.

— Как бы то ни было, — серьёзно произнёс он, — мы отомстили за моего наставника и избавились от преследований.

— И сохранили жизнь Дрону Перте, — хмуро добавила я. Теперь, при свете дня, моя жалость к прожжённому негодяю уже не казалась мне настолько уместной и естественной, как тогда ночью.

— Жалеешь? — спросил вампир, привычно трепля мою причёску.

— А толку? — нахмурилась я. — Меня только тревожат его слова…

— И не тебя одну, — отозвался напарник, протягивая руку за газетой. — Вот чёрт! Проклятье, проклятье, проклятье! Как это его угораздило?!

Я похолодела и робко положила ладонь на плечо напарника, заглядывая в газету. Вампир ткнул в правую колонку на второй странице.

«Пожар в дейстрийском бюро безопасности. На утро после перестановок в правительстве, благодаря которым к власти пришла прогрессивная партия землевладельцев, в окнах здания дейстрийского бюро безопасности были замечены клубы дыма. Прибывшая на место происшествия пожарная бригада погасила пламя прежде, чем оно успело охватить соседние здания, но, как сообщает нынешний руководитель бюро, сгорели все архивы, относящиеся к отделу борьбы с контрабандой, ныне распущенному. Бывший руководитель отдела, господин Марль, накануне отправленный в отставку, был найден в своём кабинете мёртвым. Как сообщают эксперты, смерть наступила в результате выстрела в упор, дейстрийская полиция предполагает самоубийство…»

— Гады, сволочи, мерзавцы! — выкрикнул вампир и отшвырнул газету. — Дьявол, дайте мне только добраться до этого выродка!

— До кого? — спросила было я, но осеклась под угрюмым взглядом напарника. — Ты думаешь, его убили?

— А то нет? — огрызнулся вампир. — Марль был честным человеком, но не героем. И не верил во всю эту патетику вроде капитанов, которые последними покидают тонущий корабль.

Сравнение показалось мне совершенно непонятным, но я промолчала. Вампир дёрнул плечом, сбрасывая мою руку, и сел, сильно наклонившись вперёд, нахохлившийся как необыкновенно худой и сердитый воробей.

— Проклятье! Я помню его ещё зелёным юнцом. Он был третьим начальником отдела на моей памяти: первый — тот, который спас в своё время Карлийля, потом был его заместитель, а потом Марль. Даже тогда он относился ко мне свысока… поначалу-то просто не знал, сколько мне лет, и даже пытался уговорить тогдашнего начальника меня выгнать, мол, не место детям… Потом узнал, испугался. Извиняться приходил. А через неделю всё вернулось обратно. Я, видишь ли, никогда не считал нужным строить из себя важную персону и казаться старше, чем я есть. Сколько мне было тогда? Сорок пять? Пятьдесят лет отроду? А вампиром я был и того меньше, сущий мальчишка! Марль даже пытался выгнать меня — уже потом, когда стал входить в дела как начальник отдела. И ненадёжный я, и опасный, и пристало ли людям прибегать к помощи монстра против других людей? Карлийль тогда ничего не сказал, только увёл меня из столицы, и мы пошли на границу, и выследили там — вдвоём, он тогда не отпускал меня одного на задания — крупную партию контрабанды, и всех, кто с ней шёл, и сдали всех таможенникам, и указали, что работаем от бюро безопасности. Понятно, мы не стали представляться и говорить, кто мы такие на самом деле. И таможенники написали, мол, молодцы у вас работают, надо представить к награде, всё такое… Ух, Марль и разозлился тогда! Ох, он и ругался на нас! Но делать-то нечего, начальство требует наградить героев, и как им объяснишь, что в бюро долгие годы работает монстр, да ещё несовершеннолетний? В конце концов, если на фабриках детей пускают работать, лишь бы платить поменьше, почему нельзя мне работать на правительство? Марль, конечно, мог бы открыть, кто я такой, но справедливо полагал, что руководитель отправит его в лечебницу… тот был человек простой и в сказки не верил. Только в героев, которых надо представить к награде… Так и помирились.