Общество контроля. Как сохранить конфиденциальность в эпоху тотальной слежки - Джон Фасман

После того как полицейское ALPR-устройство получит изображение номерного знака, офицер может вбить его в базу данных, чтобы узнать, не принадлежит ли он машине, которая числится в угоне или использовалась для совершения преступления. Примерно через неделю после посещения Toplines я провел пару дней в большом полицейском управлении Западного побережья. Я сопровождал патрульного офицера в его дневную смену, и мы ездили на машине, оснащенной ALPR (а также GPS-трекерами, чтобы водитель не менял маршрут и не выбивался из графика).

Незадолго до нашего знакомства этот офицер перевелся из отдела угона автомобилей и все еще по привычке высматривал угонщиков: каждый раз, когда мы останавливались на красный свет, он пробегал глазами по номерным знакам стоящих вокруг машин. Он вводил номера в ноутбук на переднем сиденье и узнавал, есть ли какие-нибудь распоряжения, прикрепленные к этому номеру. За несколько часов он проверил таким образом десятки машин – все были чистые.

Эта привычка может вызвать тревогу: поначалу кажется, будто ты останавливаешь и обыскиваешь каждого человека, оказавшегося рядом на светофоре. Но это не совсем так: он не останавливал машины и не заглядывал в них. Это больше похоже на сканирование людей с помощью точной системы распознавания лиц и вызывает возражения не потому, что это неудобно или навязчиво, а потому, что подразумевает существование огромной базы личных данных, которую полицейские могут использовать по своему усмотрению в отношении граждан, не подозреваемых ни в каком преступлении.

Конечно, реестр судимостей существует, и информация о людях, которые были по закону осуждены за преступления, должна быть доступна полиции. Но кто еще есть в этой базе данных? Как люди туда попали, сколько они там остаются и как оттуда выбираются? Кто еще может просматривать и использовать эту базу данных? И с какими целями?

Эти вопросы настолько беспокоят некоторые сообщества, что те начинают протестовать против применения ALPR. В Делано, штат Калифорния, прекратили использовать эти устройства из-за опасений, что их поставщик Vigilant Solutions имеет контракт с Иммиграционно-таможенной службой (ICE). Власти города Делано беспокоились, что ALPR могут использоваться для депортации людей. Мичиган-Сити в штате Индиана принял решение отказаться от ALPR после того, как городской совет выяснил, что у полицейского управления нет четких правил доступа и хранения данных. Кэтрин Крамп из Berkeley Law по этому поводу написала: «Большинство людей согласны с тем, что в некоторых случаях мы должны использовать ALPR, но проблему для конфиденциальности частной жизни создают не отдельные кадры сами по себе, а сбор и объединение данных».

В июне 2019 года аудитор штата Калифорния инициировала расследование того, как правоохранительные органы штата (четыре агентства) используют ALPR. Ее отчет, опубликованный семь месяцев спустя, подтвердил худшие опасения многих борцов за гражданские права[26]. Обнаружилось, что при обработке и хранении изображений ALPR и связанных с ними данных агентства не всегда следовали практике, которая предписывает адекватно учитывать право личности на неприкосновенность частной жизни. Ни одно из агентств не имело адекватной законодательству штата политики конфиденциальности, а также политики хранения и уничтожения данных. А 99,9 % из 320 миллионов изображений, находящихся в базе данных, были получены с транспортных средств, не связанных ни с какими уголовными расследованиями. Три агентства из четырех пользовались услугами частных компаний для хранения своих материалов, не имея договорных гарантий защиты данных. Три агентства делились данными с сотнями других агентств по всей стране, не выясняя, есть ли у получателей право и необходимость просматривать эти материалы. И ни одно из них не ввело аудированный доступ. Другими словами, офицер любого из этих четырех агентств мог неправомерно использовать изображения, полученные с ALPR, чтобы преследовать людей или следить за транспортными средствами в определенных местах и на определенных мероприятиях, например, в клиниках, кабинетах врачей и на политических митингах. Несмотря на эти риски, рассмотренные агентства практически не проводили аудит поисковых запросов пользователей.

Это кошмарный набор привычек и практик. Во всех городах, кроме самых удобных для общественного транспорта, ALPR могут формировать детальную картину жизни человека. (Распространенный аргумент в защиту ALPR – что эти устройства снимают номерные знаки, а не людей. Но для полиции узнать чье-то имя и адрес по номерному знаку совсем несложно.) Подумайте об этом: если бы ваши местные полицейские целый месяц ежедневно следили за вашей машиной, что они знали бы о вас? Они, конечно, в курсе, где вы живете, но это можно узнать из ваших водительских прав. Они также будут знать, где вы работаете, но для большинства людей это и так уже является общедоступной информацией.

Они в курсе, куда ваши дети ходят в школу, в какое время вы их туда отвезли и когда забрали. Они узнают, если вы посетите клинику для абортов, побываете на политическом митинге или поучаствуете в религиозном мероприятии. Они будут знать, где и когда вы находились, у каких врачей лечились и где, как часто вы заглядывали в винные магазины, рестораны быстрого питания или аптеки с марихуаной, посещали ли вы встречи анонимных алкоголиков. Они посвящены в ваши семейные дела: верны ли вы своему супругу, с кем регулярно видитесь, кто ваши близкие друзья и родственники и где они живут. Выяснят, где вы делаете покупки, а это означает, что они получат хорошее представление о ваших потребительских привычках. Из этого они сделают выводы об уровне вашего дохода и, возможно, о политических пристрастиях: куда вы ходите чаще, в Whole Foods или в Cracker Barrel?

Одобряя использования ALPR без надлежащей политики хранения и очистки данных, мы разрешаем правительству накапливать информацию и создавать подробные личные профили граждан, которые не подозреваются в совершении преступлений. Полицейские могут возразить, что они ничего подобного не делают – ни один офицер не сидит за столом и не создает подобные профили. Подозреваю, подавляющее большинство полицейских действительно этим не занимаются. Но дело не в этом. Дело в том, что они легко могли бы этим заняться – и, опять же, в том, что гражданские свободы в либеральной демократии заслуживают защиты со стороны законодателей и правоприменителей.

Также возникают вопросы о том, как и где собираются данные номерных знаков. Если полицейские просто собирают их на улицах, это одно: здесь у всех равные шансы попасть в ловушку. Но что если они припарковали машину с ALPR возле мечети, где молился подозреваемый в терроризме? Тогда они будут знать всех, кто посещал пятничные молитвы. Что если подозреваемый в терроризме дважды молился там пять лет назад, а полицейские джипы до сих пор появляются каждую пятницу?

Как выяснилось, полиция Нью-Йорка действительно фиксировала номерные знаки