Женщина, ее физическая и духовная природа и культурная роль - Паола Ломброзо

В особенности же изощрились они в искусстве играть глазами, вздохами, улыбками, полусловами — одним словом, тем, что теперь называется «флиртом». Некоторые находят, что это игра, не достойная женской скромности. И действительно, когда девушка делает глазки каждому встречному мужчине, при полном равнодушии к нему, только для того, чтобы вызвать его поклонение и вскружить ему голову — это несносно и глупо. Это, так сказать, дилетантская и наименее симпатичная сторона кокетства, которая однако также имеет свое оправдание и объяснение в том факте, что кокетство нравится мужчине. Женщина — кокетка, потому что мужчина желает, чтобы она была такою. Поэтому, так как женщина, по крайней мере в нашем обществе, не имеет другого исхода для освобождения, как только покровительство мужчины в браке или вне брака, то она, естественно, старается развить в себе те способности, которые лучше всего могут привлечь мужчину и завоевать ей его покровительство, и применяет свое искусство к каждому мужчине, при каждом удобном случае, без особенного разбора.

Мужчина любит, чтобы женщина была хорошо одета и привлекательна, чтобы она удовлетворяла его эстетическим требованиям и его чувствам, чтобы она, одним словом, умела нравиться ему. Женщина стремилась действовать сообразно с этими желаниями и стала заботиться о своей персоне и о своем туалете, стала белиться и румяниться, придумывать прически, начала изучать гармонию цветов и форм в одежде, она изобрела самые утонченные подробности моды, прически, кокетливые манеры, игру глаз, нежные и коварные улыбки. Кроме того женщине, чтобы быть избранной, недостаточно только нравиться вообще: она должна нравиться более других своих подруг и соперниц. Отсюда происходит то соревнование, которое изощрило ее искусство, ввело в него элементы хитрости, расчета и страсти.

Этот способ борьбы — исключительная принадлежность женщины. Мужчина идет прямо к цели, не скрываясь, не прибегая к хитростям, потому что он по природе своей исполнен энергии, силы воли, так как всегда имеет возможность стремиться к тому, что ему нравится, при полной вероятности получить желаемое. Женщина к тому же знает, что время ее расцвета ограничено, что красота ее блекнет по прошествии первой молодости, и что у мужчины много развлечений, которые могут отдалить его от нее — и вот все ее кокетство сообразуется с этими данными. Она научилась обольщать надеждами, не рискуя своей репутацией, обнаруживая свои чувства лишь настолько, насколько это ей кажется нужным, вести три, четыре любовные интриги одновременно, с полным хладнокровием выжидая благоприятного момента, чтобы затянуть петлю.

Эта игра кокетства мало разнится от столь грациозной и скромной игры любви. Здесь разница только в оттенках, заметных лишь для острого и опытного женского глаза. И здесь и там — то же усилие привлечь к себе внимание, та же ласковая настойчивость взгляда, та же горячность и то же волнение, тот же страстный шепот — как у влюбленной, вкладывающей в эту игру всю свою душу, все свое сердце и всю себя, так и у кокетки, которая проделывает всю эту мимику любви подобно хорошей актрисе, не отдавая этой игре ни крупинки своего истинного чувства.

Мужчины удивительно наивны и неопытны в этом случае и никогда не умеют разобраться в чувстве, которое выказывает им женщина. Чересчур веря в свою неотразимость, они с удовольствием принимают каждый знак интереса или предпочтения и не подозревают обманчивости и преднамеренности выказываемых им чувств. Вследствие этого мало-мальски кокетливой девушке редко не удается быстро и выгодно выйти замуж, потому что мужчина, даже более умный и добрый, чем она, легко запутывается в ее сетях, тогда как редко бывает, чтобы девушка привлекла к себе мужчину единственно обаянием своей скромности и своей добродетели. Следовательно: так как мужчина обыкновенно не умеет отличать кокетку от истинно любящей женщины, то женщина, выказывая ему чувства, которые ему нравятся, находит себе полное оправдание в успехах своего кокетства.

Тем не менее любопытно видеть, какими глазами мужчины и женщины смотрят на столь распространенный способ завоевания мужчины женщиной — на кокетство. Как мужчина, так и женщина с негодованием отвергают, как обиду, одна — обвинение в пользовании этим средством, другой — указание на то, что имел глупость попасться на эту удочку.

Женщина утверждает и повторяет, что любовь, симпатия, страсть толкнули ее на крайние и чрезмерные проявления чувства; мужчина же ни минуты не будет сомневаться в том, что самая прелестная, самая очаровательная женщина действительно поддалась обаянию его физических и нравственных качеств, в силу которых и приняла предлагаемую им любовь.

Здесь-то кокетство и находит свое оправдание. Если кокетство и любовь так схожи по своим внешним проявлениям, а главное, если они дают одинаковые результаты, то вполне понятно и до известной степени справедливо, что они часто заменяют друг друга и взаимно помогают друг другу. Когда покупатель находит, что поддельные камни так же хороши, как и настоящие, то продавец поддельных камней не обязан разуверять его в этом мнении; если мужчину так легко заманить кокетством, то не женщине же доказывать ему, что он ошибается. Да нельзя даже осуждать и то чувство стыдливости или скрытности, благодаря которому женщина утверждает, что она действовала в силу самого искреннего чувства любви, а не с помощью кокетства или из расчета.

Следовательно, мужчина отчасти сам виноват в кокетстве женщины, так как слишком охотно и легко поддается обману, слишком часто принимает мишуру за золото, кокетство за любовь. Если бы мужчина не воображал себя таким высшим существом, таким неотразимым победителем, которому всякое выражение любви и восхищения кажется натуральным и законным, он научился бы различать те тонкие, но тем не менее ясные оттенки, которые существуют между любовью и кокетством. И от этого его победа нисколько не потеряла бы своей приятности и своего очарования, потому что и истинная любовь также способна прибегать к кокетству, еще более грациозному и интересному, кокетству, не наносящему ущерба искренности и бескорыстию более глубокого чувства.

Мужчина не имеет порока кокетства, но зато обнаруживает другие соответствующие формы тщеславия и, между прочим, чрезмерное социальное честолюбие. Мужчина стремится к социальному положению, дающему славу, популярность, богатство, с такою же энергией, с такою же готовностью пожертвовать всем, как женщина — к красоте, которая доставит ей господство над мужчинами; и как женщина измышляет и употребляет бесчисленное множество хитростей, чтобы выказать признаки красоты, которою не обладает, точно так же мужчина стремится придать себе иллюзию известного социального значения: он претендует не только на общественные и политические должности, действительно доставляющие власть и служащие как бы показателем его превосходства, но стремится также просто к внешним атрибутам, к титулу этих должностей; мужчины хотят «фигурировать», даже не имея авторитета власти. Есть так много мужчин, просто-напросто покупающих этот титул за деньги, столько подставных депутатов, «соломенных» претендентов. Они совершенно напоминают женщин, добивающихся путем кокетства поклонения, которого иначе никогда бы не удостоились: поклонения чисто формального, но сравняющего их, по крайней мере внешним образом, с самыми красивыми и привлекательными женщинами.

Что женское кокетство имеет главною целью замужество — это доказывается тем, что, достигнув этой цели, женщина обыкновенно перестает заниматься собой, тогда как кокетки обречены на кокетство пожизненно, по своей профессии нравиться мужчинам.

Кокетством называют также любовь к нарядам, к украшению своей особы, не покидающую женщину и после замужества и не служащую уже оружием завоевания. Я со своей стороны, как, вероятно, и большинство людей, знаю женщин, уже не молодых, не имеющих ни малейшего желания возбуждать страсти, поглощенных заботами о муже и детях и тем не менее все еще одержимых страстью к нарядам. Здесь вступает в силу совершенно другой фактор: соперничество между женщинами. Роскошные платья и украшения становятся для женщины символом и вывескою социального положения, богатства, и, следовательно, дают мерку ее социального значения. Мужчины стремятся к тому же иными средствами: ордена, дипломы, успех политический и профессиональный для них имеют такое же значение. Но и эти недостатки, и эта пустота, в которых упрекают женщин, коренятся, как мы видели, в условиях среды и воспитания. Кокетство есть одно из немногих средств, данных ей для того, чтобы добиться мужа и независимости. Если бы женщина допущена была к участию в социальной жизни, если бы она могла использовать свои интеллектуальные силы, выказать свои способности в мире искусства и на общественных должностях; если бы мужчина искал и ценил в женщине высшие ее качества: ум, трудоспособность, продуктивность — то есть то, чего женщина ищет в мужчине, тогда, по всей вероятности, женщина, удовлетворяя своему инстинкту привлекать к себе мужчину, бросила бы ухищрения кокетства для более благородного оружия — серьезной и продуктивной деятельности.