Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.) - Липкин Семен Израилевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Объехал Шовшур слева направо ханскую ставку и помчался в страну Замбал-хана. Мало ли, долго ли скакал богатырь, а прибыл он к высокой горе, на которой покоилось небо. Взобрался Шовшур на вершину горы, спешился, окинул долину взором сокола, увидел огненно-красный дворец Замбал-хана, а рядом — стеклянную девичью башенку, подобную орлиному гнезду.
«Здесь живет Зандан-Зула,—решил Шовшур. — Посмотрим, какова девушка, которую сватает мне Хонгор!»
Вперил Шовшур в стеклянную башню взор кречета и увидел великой красоты девушку. Беседовала она с богатырем, у которого насчитал Шовшур семьдесят голов и семьдесят рук. Присмотрелся Шовшур к нему — узнал в нем отпрыска своего старого врага. Это был Тегя Бюс, младший сын свирепого хана шулмусов Шара Гюргю. В тридцати пяти правых исполинских руках Тегя Бюса и в прекрасной левой руке Зандан-Зулы лежала берцовая кость барана. Это означало, что Тегя Бюс и Зандан-Зула жених и невеста. Вдруг протянула Зандан-Зула свою правую руку в сторону Шовшура, посмотрел в эту сторону и Тегя Бюс и покинул башню.
Поник Шовшур молодой головой, стал прохаживаться взад и вперед, погруженный в сокровенные думы. Тогда сивый скакун Оцол Кеке сорвал в ярости железные путы и проржал:
— Почему ты задумался, почему загрустил? Испугался Тегя Бюса? Люди скажут: «В восемнадцать отважных лет выехал он из дому, чтобы стать мужем, но струсил перед одним только видом противника!» Опомнись! Разве не страшнее вечный позор? Или ты, может быть, думаешь так: «Погибну я на поле битвы — не появится в стране Бумбы сын, мне равный!» Не беспокойся: погибнешь ты на поле битвы — родится в стране Бумбе другой богатырь, тебе равный!
Шовшур отвечал мудрому коню:
— Драгоценный мой Оцол Кеке! Не потому я задумался, не потому загрустил, что струсил перед видом противника. А загрустил я потому, что придется мне жить опять в одиночестве. А задумался я потому, что не послушались мы совета мудрого Алтана Цеджи: оказалась бесовкой Зандан-Зула, если дружит она с этим шулмусским отродьем Тегя Бюсом!
Вдруг поднялась пыль до самого неба. То был не вихрь, не смерч, не снег — то скакал вороной богатырский конь. Возвышался на нем семидесятиголовый, семидесятирукий Тегя Бюс. Подъехал шулмус к Шовшуру, и огласилась вселенная громом его голоса, выходящего сразу из семидесяти глоток. Так вопросил Тегя Бюс:
Эй ты, без роду, без племени, без языка,
С огненными глазами тупого быка,
Ветром носимым подобно свистун стреле ,
Изгнанный всеми владыками навсегда,
Нищий бродяга, отверженец на земле,
Эй, говори, откуда бредешь и куда?
Отвечал Шовшур дерзкому шулмусу:
Джангар мой властелин, предводитель дружин,
Ханство мое — одна из алтайских вершин.
Сила моя — несметный великий народ:
Он забывает в сражениях слово "назад"
И повторяет в сражениях слово "вперед!"
Бумба — моя отчизна, где каждый богат,
Все родовиты, нет бедняков и сирот.
Этой страною враг никогда не владел:
Стал я бронею всех человеческих дел!
Тогда попросил Тегя Бюс еще раз:
Эй, простолюдин, бахвал, говорящий со мной!
Если ты — пуп небес и тверди земной,
Если твой меч купался в шулмусской крови,
Чей же ты сын? Имя отца назови!
Рассмеялся Шовшур:
Знай же, что Джангар — отец мой! Я свет увидал,
Первым ребенком родившись у мудрой Шавдал.
Воином стал я, сорок побед одержав!
Кто же ты сам, отверженец всех держав?
Где твоя родина, кто над тобой властелин?
Настал черед отвечать Тегя Бюсу. Так он молвил:
Перед тобою — Гюргю свирепого сын!
Еду я, чтобы детей превратить в сирот,
Еду я, чтобы в раба превратить народ,
Еду я, чтобы нетленных жизни лишить,
Еду я, чтобы людей отчизны лишить,
Еду я, чтобы разбить богатырскую рать,
Еду я, чтобы Шовшура в полон забрать!
Тут начался богатырский бой. Чтобы взглянуть на него, пришли дикие звери из неведомых пустынь, слетелись пестрые птицы из неведомых лесов, приплыли чудовищные рыбы из неведомых морей. Даже бездушные камни катились обвалом с высоких гор, чтобы не пропустить такой битвы!
КАК ШОВШУР ПОБЕДИЛ
ТЕГЯ БЮСА
Наскочил Шовшур на Тегя Бюса, размахнулся и ударил врага своим восьмидесятисаженным мечом. От удара меча посыпались во все стороны искры, но шулмус остался невредимым. Размахнулся Тегя Бюс, ударил Шовшура мечом; посыпались искры, но Шовшур остался невредимым.
Решили они рассечь друг друга надвое.
Вот рассекает один другого от макушки до пояса пополам, но стоит им отнять мечи — обе части срастаются опять, как будто это вода рассекается и соединяется снова.
Бросили мечи, взяли в руки сандаловые копья. Вонзает Тегя Бюс в Шовшура острие копья и, упираясь древком о землю, хочет поднять Шовшура на копье. Не гнется древко богатырского копья, но силы не хватает у Тегя Бюса, чтобы Шовшура поднять, и вырывает он острие назад.Тогда вонзает Шовшур острие копья в Тегя Бюса. Хватает у него силы, чтобы поднять противника, но ломается древко богатырского копья!
Бросили копья, стали натягивать ясеневые луки. Говорит Шовшур противнику:
— Обнажи свою грудь величиною с белую щуку, выставь серое сердце величиною с воробья!
Послушно обнажает свою грудь Тегя Бюс. Целится Шовшур с утра до полудня, выпускает стрелу. Заклубился дым, вспыхнуло пламя, и раздался такой стук, будто стрела ударилась о каменную скалу. Полетели на Шовшура осколки, подобные граду, а Тегя Бюс остался невредимым.
— Моя очередь стрелять пришла? — спрашивает Тегя Бюс.
Да, твоя, отвечает Шовшур и обнажает свою белую грудь, выставляет свое серое сердце.
Прицелился Тегя Бюс, выпустил стрелу, посыпались на него осколки, а Шовшур остался невредимым.
Сказал Шовшур:
— Так мы никогда не кончим боя. Сойдем лучше с коней, не будем травоядных наших товарищей мучить, а испытаем силу мужских плеч и лопаток, которые достались нам от матерей и отцов.
Противники спешились, поставили своих коней на приколе. Засучили штаны из бычьих кож повыше своих колен, засучили штаны из конских шкур повыше своих голеней, вступили в рукопашную битву. Бились они до того, что море превратилось в пустыню, а сухая пустыня стала глубоким морем. Бились они до того, что густые леса и рощи превратились в мелкие щепки, а по могли противники одолеть друг друга!
Крикнул тогда скакун Оцол Кеке:
— Ты же Шовшур, прозванный Лотосом! Ты же богатырь Бумбы, сын Джангара! Если ты будешь побежден, я не дам себя врагу на растерзание, помчусь в Бумбу, и богатыри скажут: «Посмотрите, конь жениха, поехавшего к своей невесте, прискакал назад с пустым седлом». Ужели твое лицо — ступня, не знающая срама, ужели ты снесешь такой позор? А пука, ухватись за красный пояс, а ну-ка, нажми на позвоночный хребет врага стальным локтем!
Забилось сердце у Шовшура в грудной клетке, будто лев заметался в лесной чаще. Ухватился он за красный пояс, нажал стальным локтем на позвоночный хребет врага, поднял Тегя Бюса, перебросил через себя на гранитную скалу, да так, что отпечаток туловища Тегя Бюса остался на граните скалы, а сам он скатился с нее и ушел в землю на семь локтей глубиною.
Подбежал Шовшур к нему и сказал:
— У врага, побежденного в бою, спрашивают последнее желание. Говори: чего желаешь?
— Желаю вырвать жизнь у тебя, а не могу! Делай со мной что хочешь! — отвечал Тегя Бюс.
Отсек Шовшур своим восьмидесятисаженным мечом семьдесят голов Тегя Бюса, отпустил его коня на волю, сел на своего драгоценного скакуна, Оцола Кеке, и помчался к стеклянной башне Зандан-Зулы.
