Мера за меру - Уильям Шекспир

Кротчайший государь...

(Становится на колена.)

Герцог

Мольбы напрасны!

Взять и казнить его.

(К Луцио.)

Теперь вы, сударь!

Мариана

О государь! - Друг нежный, Изабелла!

Со мною вместе преклони колена,

И буду я тебе служить всю жизнь.

Герцог

Вы просите рассудку вопреки:

Когда б она за Анджело молила,

Дух брата встал бы с каменного ложа

И ужасом убил ее.

Мариана

О друг мой!

О Изабелла! Только преклони

Со мной колена рядом, только руки

Воздень безмолвно - и не говори,

Я все скажу. Ведь праведником часто

Становится раскаявшийся грешник.

Кто не грешил - не каялся. Быть может,

Раскается и муж мой? Изабелла!

Ужель не склонишь за меня колен?

Герцог

За Клавдио смерть. Умрет он.

Изабелла

(Опускается на колени.)

Государь!

Судите вы преступника, как будто

Мой брат был жив. Я думаю, - я верю,

Что искренним в своих делах он был,

Пока меня не встретил. Если так,

Оставьте жизнь ему. Брат мой погиб

За ту вину, которую свершил,

Но Анджело...

Намеренья он злого не исполнил,

И так оно намереньем осталось.

Намеренье, погибшее в пути,

Пускай и похоронено там будет.

Намеренья - ведь это только мысли...

Мариана

О, только мысли.

Герцог

Просьбы бесполезны.

Довольно, встаньте. - Вспомнил я еще...

Надсмотрщик, почему казнен был Клавдио

В час неурочный?

Тюремщик

Мне был дан приказ.

Герцог

Как? Письменный приказ вы получили?

Тюремщик

Нет, частным образом - приказ изустный.

Герцог

Вы должности лишаетесь за это.

Отдать ключи!

Тюремщик

Простите, сам я думал,

Что тут ошибка, но уверен не был.

Я пожалел об этом, поразмыслив,

И вот вам доказательство: в тюрьме

Есть заключенный. Должен был его

Казнить и по словесному приказу

Я не казнил его.

Герцог

Кто он такой?

Тюремщик

Преступник Бернардин.

Герцог

Хотел бы я,

Чтоб с Клавдио ты так же поступил.

Сходи за ним: его хочу и видеть.

Тюремщик уходит.

Эскал

(к Анджело)

Как я скорблю, что человек такой

Ученый, мудрый, Анджело, как вы,

Мог погрешить так грубо - вспышкой страсти,

А после - недостатком разуменья.

Анджело

Как я скорблю, что скорбь вам причинил.

Скорбь так сильна в раскаявшемся сердце,

Что жажду я не милости, а смерти.

Я заслужил ее: о ней прошу.

Входят тюремщик, Бернардин, Клавдио, закутанный в плащ,

Джульетта.

Герцог

Который Бернардин?

Тюремщик

Вот, государь.

Герцог

Один монах мне говорил о нем.

(Бернардину.)

Я слышал, ты душой так огрубел,

Что дальше этой жизни ты не видишь,

И так и действуешь. Ты осужден,

Но на земле грехи твои прощаю.

Воспользуйся же милостью такой,

Чтоб лучшей жизни стал и ты достоин.

(Брату Петру.)

Отец! Его наставьте вы: вам в руки

Я отдаю его. А это кто же?

Тюремщик

Еще один спасенный мною узник.

Он с Клавдио был должен умереть,

И на него похож, как на себя.

(Открывает лицо Клавдио.)

Герцог

(Изабелле)

Коль он на брата вашего похож,

Мы ради этого ему прощаем!

А вас прошу - свою мне дайте руку,

Скажите мне, что будете моей.

Он братом станет мне. Об этом после.

Но Анджело увидел луч надежды

Сдается мне, глаза его блеснули...

Так, Анджело. Ваш грех вам отплатил

Добром. Любите же свою жену.

Ее цена пусть вам придаст цены.

Я чувствую потребность всем прощать.

Но есть один, кому простить нет силы.

(К Луцио.)

Так я, по-вашему, глупец, и трус,

Распутник, и невежда, и безумец?

Скажите, что такого я вам сделал,

Чтоб вы могли меня так поносить?

Луцио

По правде говоря, государь, просто я болтал так, в шутку. Если вы желаете меня за это повесить, вы имеете полное право, но я бы предпочел, чтобы вам было благоугодно меня выпороть.

Герцог

Да, выпороть сперва, потом повесить.

Пускай везде глашатаи объявят,

Что, если только девушка найдется,

Которую сгубил распутник этот,

Пусть явится: он женится на ней.

(Он сам мне говорил, что есть одна,

Которую оставил он с ребенком.)

Как обвенчается - тогда его

Пусть выпорют, а уж потом повесят.

Луцио

Умоляю вашу светлость, не жените меня на потаскушке. Вы только что сказали, что я вас сделал герцогом, - неужели вы за это отплатите мне тем, что сделаете меня рогоносцем?

Герцог

Ты женишься, клянусь моею честью,

Тогда тебе прощу я, так и быть,

И клевету и все грехи. В тюрьму

Пока, и все исполнить, как велел я.

Луцио

Женитьба на гулящей девке, государь! Да это хуже смерти, порки, виселицы...

Герцог

Хула на государя заслужила

Подобной кары. - Клавдио, ты честь

Своей невесте должен возвратить.

Тебе, Марьяна, радости желаю.

Да, Анджело, люби ее. Я был

Ее духовником и добродетель

В ней оценил. - Тебя, Эскал мой добрый,

Благодарю за доблесть доброты:

В дальнейшем жди награды по заслугам.

А вас, надсмотрщик, за заботы ваши,

За верность тайне я благодарю:

На лучший пост я вскоре вас назначу.

Ты, Анджело, прости ему обман,

Тебе принес он голову пирата,

Такой обман прощает сам себя.

Мою ты просьбу знаешь, Изабелла!

Она ко благу твоему клонится.

И если только я тобой любим,

Будь все мое - твоим, твое - моим.

Идем к дворцу. Там мне открыть уместно

Все, что досель вам было неизвестно.

Уходят.

"МЕРА ЗА МЕРУ"

Пьеса эта наряду с "Конец - делу венец" и "Троилом и Крессидой", близкими к ней по времени, принадлежит к числу "мрачных", "жестоких" и даже "циничных", как ее любят называть английские критики, комедий Шекспира. При жизни его она не издавалась и была впервые опубликована лишь в фолио 1623 года, притом в столь малоудовлетворительном виде, что возникло предположение, будто издатели фолио не располагали полным списком пьесы, а составили текст ее из актерских списков отдельных ролей, более или менее удачно ими скомбинированных. При такой операции пьеса, вероятно, помимо прямой порчи текста подверглась некоторому сокращению. С другой стороны, в сохранявшемся тексте есть пассажи, возможно, не принадлежащие Шекспиру, например песенка в самом начале IV акта, очень непохожая по стилю на шекспировские песни.

Пьеса была впервые поставлена в придворном театре 26 декабря 1604 года, и можно думать, что была написана незадолго до этого. Некоторые критики хотят видеть в двух местах ее (I, 1, 68-73 и II, 4, 23-30) намек на нелюбовь к шумной - хотя бы и "верноподданной" толпе со стороны Иакова I Стюарта, вступившего на престол в 1603 году. Гораздо более доказательны, чем эти догадки, стиль и метрика пьесы, заставляющие датировать ее как можно позднее. Весьма вероятно поэтому, что комедия была написана в 1604 году. О других ранних постановках ее сведений до нас не дошло, из чего можно за что особенным успехом у публики она не пользовалась.

Сюжет пьесы восходит к популярному в средние века и в эпоху Возрождения рассказу, весьма распространенному не только в виде устного предания, но и в новеллистической и драматической обработке. В основном он сводится к следующему: возлюбленная или сестра приговоренного к смертной казни просит у судьи о его помиловании; судья обещает исполнить ее просьбу при условии, что она за это пожертвует ему своей невинностью. Получив желанный дар, судья тем не менее велит привести приговор в исполнение; по жалобе пострадавшей, правитель велит обидчику жениться на своей жертве, а после свадебного обряда казнит его.

В XVI веке популярностью пользовалась обработка этого сюжета в одной из новелл Джиральди Чинтио (1504-1573; более подробную характеристику этого новеллиста см. в послесловии к "Отелло"), который, по некоторым догадкам, положил в основу своей повести действительный факт. Пользовался ли Шекспир рассказом Чинтио, сборник которого был издан на английском языке лишь в XVIII веке, трудно сказать, но, по существу, он нам безразличен, ибо непосредственным источником для шекспировской пьесы послужила готовая английская обработка новеллы Чинтио, принадлежащая старшему современнику Шекспира Уэтстону (точные годы жизни неизвестны; предположительно 1544-1587). Последний сперва (в 1578 г.) издал драматическую обработку в виде комедии, состоящей из двух пятиактных частей, под заглавием "Подлинно превосходная и славная история Промоса и Кассандры, разделенная на две комические части: в первой показано нестерпимое злоупотребление развратного судьи, добродетельное поведение целомудренной девушки, безмерная порочность привлекательной куртизанки и незаслуженное возвышение вредного паразита. Во второй излагается беспримерное великодушие благородного короля в посрамлении порока и поддержке добродетели, причем показано сокрушение и ниспровержение бесчестных уловок вместе с торжеством прямого образа действий". Эта длинная и утомительная пьеса, с виду морализирующая, но скорее стремящаяся к развлекательности, несмотря на некоторые удачные мысли, привнесенные в ход действия итальянской новеллы, отличается обилием комических сцен, присочиненных самим Уэтстоном, перегружающих и тормозящих развитие действия, а также плохим и нескладным языком (преимущественно рифмованными стихами), на сцене, по-видимому, никогда не ставилась. Позже (в 1582 г.) в собственном прозаическом сборнике рассказов Уэтстон еще раз вольно пересказал новеллу Чинтио. Шекспир, таким образом, мог пользоваться обеими редакциями, хотя по всем признакам он более следовал пьесе Уэтстона, нежели его новелле.