Око разума - Дуглас Ричардс

– Ей нужна капельница, – сказал Гарсия. – Она уже подготовлена в машине.

Поискав в сознании медика, Холл обнаружил, что принести стойку с капельницей и причиндалами в номер не составит ни малейшего труда.

– Гектор, – проговорил он, – мне нужно, чтобы ты занялся девушкой сейчас же. Тони, а ты принеси сюда оборудование для капельницы как можно быстрее и деликатнее.

Оба разинули рты, и на Холла обрушились панические мысли чудовищной интенсивности. Надо было сообразить, что использование их имен усилит их тревогу десятикратно, поскольку такое близкое знакомство выдает невероятный, почти наверняка психопатический умысел с его стороны. Неужели это ловушка, подстроенная для них? Неужели девушка была приманкой? Неужели он нацелился лично на них по каким-то психотическим соображениям? Что это за сраный чокнутый следопыт?

– Тони, я знаю, что ты хочешь позвать на помощь, как только переступишь порог номера, – отрубил Холл. – Даже не думай. Обещаю, что не причиню ни малейшего вреда ни одному из вас, но если ты попробуешь предпринять хоть что-нибудь – что бы то ни было, – у меня не будет иного выхода, как убить твоего друга. А затем я найду тебя по адресу… – Помедлив, он склонил голову к плечу. – …восемьдесят два пятьдесят восемь по Биг-Орчард-роуд, и прикончу тебя тоже.

Если употребление имен встревожило их, то знание Холлом адреса Козаковски оглоушило их, как перезаряженный электрохлыст для скота.

– Послушайте, я могу читать мысли, – растолковал Холл. – Именно так я узнал твой адрес. Если ты позвонишь кому-нибудь из машины или попытаешься что-нибудь предпринять, я узнаю это в тот же миг. Давайте продемонстрирую, – он повернулся к Гарсии. – Задумай трехзначное число.

Гарсия замялся.

– Живо! – потребовал Холл.

Медик сделал, как приказано, хотя и думал, что наверняка имеет дело с умалишенным.

– Шестьсот семьдесят три, – объявил Холл, и глаза фельдшера изумленно распахнулись. – Задумай другое.

Гарсия выполнил.

– Двести восемьдесят девять, – моментально сообщил Холл, и тут уж не требовалось умения читать мысли, чтобы по выражению лица Гарсии понять, что ошибки снова не было.

Холл быстро повторил ту же демонстрацию с Козаковски.

– Слушайте, я могу проделывать это весь день, но пора бы вам уже помочь этой бедной женщине.

«Прямо как дерьмо из “Сумеречной зоны”»[5], – подумал Козаковски. – Чё за фигня?»

– Это не «Сумеречная зона», – отрезал Холл. – Это реалити-шоу. А теперь поторопись. И помни: я мгновенно узна́ю, когда ты хотя бы подумаешь что-нибудь предпринять.

Кивнув, Козаковски вышел из номера, бормоча что-то под нос. Холл прочел у него в уме, что тот ошеломлен до крайности и изо всех сил старается не допустить даже нелояльной мысли, не то что действия.

А Гектор Гарсия склонился, чтобы заняться делом под присмотром Холла.

– Этой женщине повезло, – сказал он, закончив осмотр. – Пуля прошла навылет через внутреннюю часть бедра. Не задела ничего важного вроде кости или, что важнее, бедренной артерии. А вы хорошо перевязали рану. Я могу зашить ее полудюжиной швов и распылить пену для ускоренного свертывания. Как только я перевяжу ее и вколю лактат Рингера и антибиотики, оглянуться не успеете, как она будет словно огурчик.

– Лактат Рингера? – подозрительно переспросил Холл. – А кровь ей разве не нужна?

– Нет. У меня порядочный опыт по этой части. Судя по ее артериальному давлению, уровню оксигенации и прочим показателям, она потеряла много крови, процентов двадцать, – но не настолько, чтобы потребовалось переливание. Однако ей требуется восполнение циркуляционного объема для поддержания хорошего давления. – Фельдшер помолчал. – Поверьте, я обеспечил ей наилучший возможный уход.

Холл кивнул.

– Мне незачем вам верить. Я знаю, что вы говорите правду. И спасибо, – добавил он совершенно искренне. Потом чуть наклонил голову. – Если она потеряла не так много крови, чтобы потребовалось переливание, почему же тогда она впала в шок?

– Вообще-то, чем меньше весишь, тем сильнее ощущаешь воздействие, – развел руками Гарсия. – И это не полный шок. Ее артериальное давление упало достаточно, чтобы она почувствовала слабость, а психика подхватила эстафету. Она вот-вот придет в сознание.

Козаковски вернулся со всем необходимым для внутривенного вливания. Холл контролировал его, пока тот отсутствовал, и хотя медик до сих пор гадал, в какую это параллельную вселенную провалился, и боялся за свою жизнь, никаких коварных планов он не вынашивал.

Они вдвоем уложили Меган на стальную каталку, и пока Козаковски вводил иглу в вену, Гарсия занялся делом, очищая и штопая ее рану. Вскоре на крюке тонкой стальной стойки висел мешок с прозрачной жидкостью. Тянущаяся от мешка трубка проходила через насос, а оттуда – к тыльной стороне кисти Меган.

Пять минут спустя Гарсия закончил, и Холл понял, что медик доволен своей работой и уверен, что Меган полностью поправится. Что Холла вполне устраивало.

– Сколько еще времени нужно, чтобы влить достаточно… как вы там его назвали?

– Лактат Рингера, – пояснил Гарсия. – Минут сорока хватит.

Пока фельдшеры работали, Холл пребывал в глубокой задумчивости, и измыслил план, решив, что оставаться в мотеле чересчур опасно. А заодно осознал, что сделал еще одну ошибку, так что по пути из номера вынул сотовый телефон Меган из сумочки и аккуратно бросил под куст, чтобы их не отследили с его помощью.

Затем он растолковал фельдшерам, чего хочет, и через несколько минут все уже были в карете «скорой помощи», направлявшейся к бейкерсфилдскому вокзалу «Амтрак»[6].

Вокзал представлял собой строение из кирпича и стекла площадью двадцать тысяч квадратных футов. В киберпространстве Холл узнал, что он открылся на рубеже нового столетия и служит главным транспортным узлом и для поездов, и для автобусов, приезжающих в город и покидающих его.

Холл велел им ехать кружным путем, чтобы прибыть к месту назначения как раз по окончании вливания. На полпути туда Меган открыла глаза – и с тех пор набиралась сил с каждой минутой.

Пока Козаковски вел, Гарсия заодно очистил и перебинтовал рану Холла, назвав ее довольно незначительной и тем подтвердив диагноз, уже сделанный самим Холлом.

Наконец капельницу с руки Меган сняли, выписав ее подчистую. Отдых и хорошее питание, сказали медики, вернут ее в норму в мгновение ока. Повязка на ее ноге бросалась в глаза куда сильнее, чем хотелось бы Холлу, так что перед уходом он решил прихватить легкое одноразовое флисовое одеяло, а также надел одну из зеленых нейлоновых ветровок, хранившихся в автомобиле, и застегнул молнию, чтобы скрыть повязку на своем плече.

Подъехав к вокзалу, они припарковались, и Холл с неохотой конфисковал все наличные, имевшиеся у медиков на руках, составившие сумму в сто восемьдесят девять долларов.

– Не могу выразить, как я благодарен за все, что вы для нас сделали, – сказал он обоим фельдшерам, собираясь выйти вместе с Меган. – И сожалею, что вынужден был вам угрожать. Я считаю парней вроде вас героями. Вы не заслуживаете такого обхождения. У меня просто не было выбора. А деньги я взял только в долг. Если доживу, то обязательно верну. В двойном размере.

Холл прочел, что оба начали верить в его искренность и возможность остаться в живых. На данном этапе возврат денег волновал их меньше всего.

– После ухода, – продолжал Холл, – я буду читать ваши мысли еще какое-то время. Чтобы убедиться, что вы не скажете копам, что мы здесь. Но завтра ваши мысли снова станут вашей собственностью. И обещаю больше никогда не вторгаться в вашу частную жизнь или тревожить вас каким-либо иным образом. Тогда можете пойти к властям и все рассказать им о нас.

Он тряхнул головой, понимая, что превратился в разносчика заразы, сеющего смерть вокруг себя, и поклялся в душе прекратить подвергать подобной опасности невинных людей, чего бы это ни стоило.

– Но все же не советую, – добавил он. – Не ради моей безопасности. И так уже каждый взрослый индивидуум мужского пола в округе – а может, и женского, кто его знает – пытается меня прикончить. Но единственное, из-за чего эта женщина пострадала и теперь подвергается такой же опасности, как и я, это то, что наши с ней пути пересеклись. Мои гонители твердо настроены убивать каждого, с кем я столкнусь. И я даже не могу гарантировать, что можно доверять полиции. Ради вашей же собственной безопасности, прошу, сделайте вид, что ничего этого не было. Прошу, – с мольбой в голосе докинул он, зная, что неподдельная искренность его тона тронула этих людей, но лишь время покажет, внимут ли они его предупреждениям.

Они смотрели на него несколько долгих секунд.

– Кто вы? – наконец, шепнул Гарсия.

– Хотелось бы мне знать это самому, – вздохнул Холл.