Каникулы Элси - Марта Финли

Прошло много времени, прежде чем в эту ночь сон сковал ее уставшие глаза. Час за часом она лежала на своей подушке, проливая бессильные слезы и вознося за отца горячие молитвы, пока, наконец изможденная она не впала в глубокое и тяжелое забытье. Когда она проснулась, утреннее солнце давно уже заглядывало в окно, а тетушка Хлоя стояла над ней с радостной улыбкой.

Элси вскочила и нетерпеливо спросила:

— Что, няня? Ох, говори скорее, папе лучше?

— Да, моя крошечка, мистеру Хорасу сегодня намного лучше, доктор сказал, теперь он пойдет на поправку, если ему опять не станет хуже.

— Ох, няня! Это кажется слишком хорошо, чтобы быть правдой! Ох, как необыкновенно добр ко мне Бог! — со слезами воскликнула девочка. Но это были слезы радости.

На мгновение она была очень счастливой и совсем забыла, что находится в изгнании, забыла обо всем, кроме радости, что ее отец был спасен для нее. Но ох, она не могла забыть об этом надолго. Горькие воспоминания скоро вернулись, чтобы угасить ее радость и наполнить грудь безжалостной печалью и страданиями.

Глава 5

Поправлялся мистер Динсмор довольно медленно. Прошло несколько недель, прежде чем доктор сказал, что опасность миновала, и отец смог выходить из своей комнаты. Когда же он сошел вниз, то выглядел сильно изменившимся: он был худой, бледный и слабый. Взглянув на него, Элси едва могла совладать с собой.

Для нее эти недели были также одинокими и печальными: ни разу ей не позволили взглянуть на него, и вся семья обращалась с ней с подчеркнутой холодностью и с пренебрежением. Она вернулась к занятиям в классе, таково было распоряжение отца, как только он смог опять думать о ней. Элси старалась добросовестно выполнять свои задания, но часто мисс Дэй замечала, как на ее страницу или грифельную доску падали безмолвные слезы. Мисс Дэй обычно делала ей строгое замечание за то, что ее мысли не сосредоточены на уроке, а заняты, как она выражалась, «детскими выходками».

Впервые мистер Динсмор появился в кругу семьи за завтраком. Слуга помог ему сойти вниз и усадил его в кресло у стола в то время, когда остальные занимали свои места.

Со всех сторон ему посылали теплые поздравления, Анна подбежала к нему с восклицанием:

— Я так рада видеть тебя опять с нами, брат Хорас! — за что награждена была улыбкой и поцелуем. В то же самое время бедная Элси, не зная почему, должна была занять свое старое место напротив него. Она не могла произнести ни слова, а только стояла, взявшись одной рукой за спинку своего стула, бледная и дрожащая от чувств, наполнявших ее. Глаза ее застилали слезы, и она едва могла видеть. Но ее, казалось, никто не замечал, и даже отец ни разу не повернул головы в ее сторону,

Элси вспомнила то первое утро, когда встретила его здесь. Сердечко ее истомилось в ожидании его любви,

и ей казалось, что она опять возвратилась в прошлое. Теперь было гораздо хуже, потому что теперь она уже любила его всем своим существом, чего она раньше не испытывала, и узнала сладость его любви. Ее страдания от потери этой любви были огромными, и не в состоянии больше сдерживать свои чувства, она тихонько покинула комнату. Девочка искала место, где бы она могла дать волю своим слезам, чтобы хоть чуть-чуть облегчить надрывающееся сердце, чтобы никто ее не видел и ничего не говорил.

У Элси было редкое растение — его ей подарила подруга, — за которым она долгое время заботливо ухаживала и которое в это утро впервые расцвело. Цветок был красивый и очень ароматный, и девочка стояла, смотря на него восхищенными глазами, поджидая звонок на завтрак. Вдруг она сказала тетушке Хлое:

— Как бы я хотела, чтобы папа его увидел! Он любит цветы и очень хотел увидеть, как цветет этот.

Вслед за этими словами последовал глубокий вздох, так как она подумала, что пройдет еще много, много времени, прежде чем ее отец опять войдет в ее комнату ими позволит ей войти в его. Однако он не запретил ей разговаривать с ним, и эта мысль вдруг оживила ее. Если он сможет выходить из своей комнаты, прежде чем завянет цветок, то она сможет срезать его и подарить ему. I

Элси подумала об этом опять, когда одиноко плакала в своей комнате, и слабая надежда возникла в ее сердечке, что маленький подарок сможет открыть путь к их примирению. Но она должна подождать и найти подходящий момент, когда он будет один, так как она не могла подойти к нему в присутствии третьего лица.

Возможность наступила даже быстрее, чем она могли надеяться. Сразу после урока, проходя мимо библиотеки, она увидела его, сидящего там одного. Трепеща от страха и надежды, Элси поспешила в свою комнату, сорвала красивый цветок и направилась с ним в библиотеку.

Бесшумно подошла Элси по толстому, мягкому ковру к своему папе. Он читал, казалось, не подозревая о ее присутствии, пока она не оказалась с ним совсем рядом. Отец поднял на нее глаза с нескрывамым удивлением.

— Дорогой папочка, — сказала девочка умоляющим голосом, подавая ему цветок. — Мое растение наконец расцвело, не примешь ли ты этот первый цветок как знак любви от твоей маленькой дочери?

Она не сводила умоляющего взгляда с его лица, но прежде чем она успела договорить, увидела, как он внезапно нахмурился.

— Элси, — проговорил он холодным жестким тоном, которого она так боялась. — Я сожалею, что ты сорвала свой цветок. Я не понимаю твои выходки, это не может быть любовью, не может это чувство быть в груди маленькой девочки, которая не только отказала своему больному отцу в маленькой услуге почитать ему, но готова скорее видеть, как он умирает, чем отказаться от своего упрямства. Я не верю тебе. Нет, Элси, забери его. Я не могу принимать подарки или знаки любви от своенравного, непослушного ребенка.

Цветок упал на пол, а Элси стояла в состоянии ужасного отчаяния. Головка ее склонилась на грудь, а руки безжизненно опустились. Так она простояла некоторое время, но внезапно переполненная чувствами, она опустилась на колени перед отцом и, схватив его руку, прижала ее к сердцу, а затем к губам, осыпая ее поцелуями и слезами. Из груди ее вырывались громкие рыдания и всхлипывания.

— О, папа! Дорогой мой, милый папочка! Я люблю тебя! Я люблю тебя очень сильно! Ох, как ты мог сказать мне такие жестокие слова? — всхлипывала она.

— Прекрати! — крикнул он, выдергивая свою руку. — Я ничего не хочу от тебя, кроме правды, и дела говорят красноречивее слов. Немедленно встань и вытри слезы. Мисс Дэй сказала мне, что ты губишь свои глаза постоянными слезами, и если я еще раз услышу

подобные жалобы, я тебя строго накажу. Я этого не позволю, потому что не что иное, как твое непослушание делает тебя несчастной. Как только ты будешь готова подчиниться моей воле, ты увидишь, что я буду обращаться с тобой с той же нежностью и любовью, как и прежде. Но запомни, не раньше!

Слова его резали, как кинжал. Если бы он поразил ее в самое сердце, то ей не было бы больнее.

— Ох, папа! — пробормотала девочка, послушно поднимаясь на ноги и изо всех сил стараясь подавить слёзы, которые он запретил ей проливать.

Но состояние дочери, казалось, не трогало его. Ее поведение во время его болезни было преподнесено ему в таком виде, что временами ему стало казаться, что ее видимая любовь не что иное, как лицемерие. Что воспринимает она его не иначе, как тирана, от чьей власти она с удовольствием бы избавилась любым способом.

— Подними свой цветок и выйди из комнаты, — сказал он. — У меня нет никакого желания быть в твоем обществе до тех пор, пока ты не научишься слушаться так, как должна.

Молча, почти механически, Элси подчинилась ему и опять поспешила в свою комнату. Бросившись в объятия своей няни, она рыдала так, словно хотела выплакать всю свою жизнь.

Тетушка Хлоя ничего не спросила, цветок в ее руке и воспоминания об утреннем разговоре сказали обо всем вполне ясно. Няня старалась всячески успокоить ее и подбодрить в надежде на будущее примирение.

В какие-то моменты ее попытки казались совершенно тщетными, но неожиданно Элси подняла голову и, вытерев слезы, проговорила, судорожно всхлипывая:

— Ох, я опять поступаю неправильно, ведь папа запретил мне плакать, и я должна постараться быть послушной ему. Но, ох! — вскрикнула она, роняя головку на плечо няни и снова заливаясь слезами, — как я могу это сделать, если сердце мое разрывается?

— Иисус поможет тебе, милая, — нежно ответила тетушка Хлоя. — Он всегда помогает Своим детям переносить все их страдания и исполнять их труд. Он никогда не оставляет и не забывает их. Но ты должна постараться, моя крошечка, слушаться мистера Хораса, потому что он твой родной папа, а Библия говорит: «Дети, повинуйтесь своим родителям» (Еф. 6:1).

— Да, няня, я знаю, я должна, и я постараюсь, — ответила девочка, поднимая голову и опять вытирая глаза. — Но няня, ты должна молиться за меня, потому что это будет очень, очень даже трудно.