Мать и Колыбель (СИ) - Alexandra Catherine

В тёмную гостиную вошли четверо мужчин — словно тени, закутанные во всё чёрное. Девушка в испуге схватилась за руку брата. Напряжение сделало его чуткие тёплые пальцы твёрже стали. Хозяин дома не поприветствовал незваных гостей, молча указал незнакомцам на стулья вокруг стола, и они столь же беззвучно расселись.

Бейнардий Фронкс не был удивлён или испуган. Его лицо выражало негодование, он ждал, когда объяснения оправдают этот нежеланный визит. В самой глубине его агатовых глаз полыхала тщательно замаскированная тревога.

Через несколько минут совершенного молчания двое из гостей сняли капюшоны, показывая свои лица. Один остался сидеть, второй поднялся и внимательно посмотрел на Лорена и Акме.

— Ваша Светлость!.. — потрясённо воскликнул Лорен, непонимающе глядя на высокого мужчину с длинными тёмными волосами, схваченными в тугой хвост, с глубокой сеткой морщин на худом холодном лице и яркими изумрудными глазами, заледенелыми серьёзностью и непреклонностью. — Вы — герцог Атийский!

— Выслушай герцога, Бейн, — ответил рыжебородый друг дяди, Герин Дальн, — дядя Селима, кивнув на герцога Атийского, внезапно появившегося в их доме в столь поздний час.

Напрашивался изумлённый вопрос, полный недоумения и недоверия: «Что второй человек великого государства Карнеолас делает в этой глуши, к тому же в столь поздний час, да и в доме эрсавийского барона?».

— Чему обязаны столь неожиданной честью, Ваша Светлость? — спросил Лорен, взяв себя в руки и с почтением поклонившись. Спохватившись и следуя примеру брата, Акме сделала реверанс.

Герцог Аберфойл Алистер Праций без улыбки кивнул.

— Целитель, полагаю, не ошибусь, если предположу, что они до сих пор не знают правду? — холодно осведомился Аберфойл Алистер.

— А что я должен был сказать им? — сварливо и горестно отозвался тот. — Правда уязвила бы их. Я был уверен, что всё обойдётся, и за ними никто не придёт.

— Дядя?.. — поинтересовался Лорен.

Акме затаила дыхание. Она не понимала, что происходит, волнение сдавливало нутро тисками.

— Что ж, тогда расскажу я, — сказал Аберфойл Алистер.

— Дорин! — раздражённо позвал Бейн, и женщина появилась в гостиной, сделав реверанс таинственным гостям. — Пусть Эрипа угостит ужином наших гостей…

— Благодарю, целитель, это лишнее, — резко отозвался герцог. — Я не отниму много времени.

— Не откажусь от хорошего вина, — заметил Герин Дальн; его ярко-рыжие волосы переливались жёлтым золотом от отблесков огня в камине.

«Я, чёрт возьми, тоже», — подумала Акме, испуганно оглядываясь по сторонам.

— Хельс! — строго бросил Герину Дальну герцог.

«Стало быть, господин Дальн — не дядя Селима? И вовсе не господин Дальн? — размышляла Акме, завязнув в путающихся от изумления мыслях. — Но кто тогда? И тогда кто же такой Селим?..».

— Дорин, принеси пару бутылок! — распорядился Бейн.

— Уверен, вы знакомы с историей Архея и Элассара, низложения царя Атариатиса Рианора, — холодно проговорил герцог, обращаясь к племянникам целителя. Акме и Лорен утвердительно кивнули. И он продолжил: — Во времена Атариатиса Рианора полагали, что жизнь создана его далёким предком, Шамашем, названным людьми Богом Солнца. И братом его Нергалом. Божеством земли, подземного мира и тьмы. Однако, вполне вероятно, все эти названные божества — просто люди, проживавшие в эпоху Элассара. Видные политические деятели, воеводы или цари, не более. Шамаш скорее был простым смертным — выдающимся, незаурядным, что побудило людей пойти за ним много веков назад. Его потомок, царь царей Саргон, завоевал половину Востока и основал государство Карнеолас и царствовал на его троне до самой своей смерти, которую карнеоласцы назвали восхождением на Небеса, сотворив легенду о его божественной силе.

На Западе была иная жизнь. Там, в землях Кунабулы, жил жестокий правитель, названный людьми Богом зла, ибо он явил миру тварей без чести, совести, каких-либо остатков морали и понимания человеческих ценностей. Брат Шамаша. Нергал. Он был человеком, обладавшим определёнными способностями, которые помогли ему поработить людей, живших на землях Кунабулы. Люди под влиянием этого правителя лишились человеческого разума и облика. В источниках говорится, что Нергал и Шамаш долгие столетия противостояли друг другу. Триста лет назад войска Кунабулы пошли разрушительной войной на восточные земли. Тогда Карнеоласом правил молодой царь Атариатис Рианор, потомок Саргона Великого.

Сотни тысяч убитых и раненых, стёртое с лица земли славное и процветающее государство Керберра, несколько независимых поселений на берегу реки Аштери, опустевшее царство Авалар на севере. И тьма разливалась всё дальше на восток, пока Атариатис Рианор со своей тридцатитысячной армией не выступил против армии кунабульцев в несколько сотен тысяч. Источники передают, что кунабульцы прогнулись под невиданной силой солдат и страшной магией Атариатиса Рианора, которая влекла их и убивала. Атариатис сокрушил армию Кунабулы и заставил её замолчать. Получил имена «Солнцеликий», «Великий» и множество других ласкающих слух прозвищ.

С тех пор Атариатис повредился в уме и стал невероятно жесток. Приговаривал к казни за любую провинность и мучил свою жену. Его Сила, магия, сыграла с ним злую шутку, и он обезумел. Его соратник Раней Вальдеборг, прошедший с царём все битвы, собственноручно заколол своего господина, обвинив в убийстве его же жену, царицу Лѝгию, и начал охоту на его скрывшуюся семью. Через десять лет преследование прекратилось, Раней объявил их погибшими. Хотя не нашёл даже следов сбежавшей царской семьи.

«Ничего нового, — хмуро подумала Акме. — По истории у нас с братом всегда были высшие баллы!».

— И вот спустя триста лет после гибели Атариатиса Рианора разведчики докладывают, что в Кунабуле вновь появилась жизнь. Появилась и возрождается в невероятных количествах и с невероятной скоростью.

— Снова война? — побледнев, прошептал Лорен.

— Война. Возможно, куда более разрушительная, чем предыдущая.

— Не томите, герцог, — зло фыркнул Бейн Фронкс, заламывая руки и кидаясь из угла в угол зловещей гостиной, будто загнанный в ловушку зверь. — Теперь скажите им, зачем вы здесь на самом деле.

Аберфойл Алистер подождал, пока Дорин поставит две бутылки отменного вина, поставит тарелку с фруктами, а после того, как она удалилась, тихо продолжил:

— Лигия была не просто царицей Карнеоласа, но и дочерью правителей Атии. Её дети были легитимными наследниками двух царств. За их головы была назначена высокая награда. Три века её саму и её детей считали погибшими. Но они прожили довольно долгую жизнь и обзавелись детьми, а те — своими.

— Это лишь легенда, — возразил Лорен.

— Лигия укрылась в одном из поселений на побережье моря Тиамуль неподалёку от Илама — в какой-нибудь рыбацкой деревеньке. Они сменили имя. Потомки царя расселялись по всему Востоку.

— Теперь объясните им, герцог, какое им дело до Рианоров и Карнеоласа, — озлобленно, с ненавистью потребовал Бейн.

Акме всё ещё будто в тумане наблюдала за происходящим. Ей хотелось выбежать из дома. Ей не нравилось происходящее.

— О грядущей войне я узнал от государя Трена Вальдеборга двадцать три года назад, — продолжал незваный гость. — В тот день состоялась свадьба эрсавийского барона, ювелира, и дочери сильванского целителя: Иллеана Рина и Равены Фронкс.

— Что это значит?.. — выдохнул Лорен, медленно поднимаясь. — Что за шутки?

— Иллеан Рин, ваш отец, — потомок Атариатиса Рианора, — герцог выдержал паузу, готовый ответить на вопросы племянников целителя, но все трое молчали. Бейн — мрачно, Лорен и Акме — недоумённо, ожидая продолжения.

— Да нет, конечно, наш отец был ювелиром, весьма состоятельным, не более того; а мы — семья целителей, — вновь повторил изумлённый Лорен, убеждая в этом скорее себя, чем герцога. — Ни о каком родстве с Шамашем и Рианорами не может быть и речи!.. Вы ошиблись. И магических сил у нас не водится…

— Да неужели?.. — перебил Герин Дальн, названный Хельсом. — А чем это ты отпугивал демона на Менадской площади? Поганой метлой, что ли?