Дэниел и ангел - Барнет Джилл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Казалось, Лили стремилась безмолвно внушить ему свои представления о жизни и любви, и он воспринимал их не разумом, а душой и сердцем. Стюарт усваивал это гораздо быстрее, чем если бы она объяснялась с ним словами.
Его возбуждение нарастало, кровь билась в висках Стюарта, и он понимал, что приближается к волшебной грани, еще недавно такой далекой и недостижимой. Это было подобно взрыву – их дыхание, тела и сердца слились воедино, и весь мир словно закружился в огненном, сверкающем водовороте.
Дэниел прижал голову Лилиан к своей груди, и с его губ сорвались слова:
– Ты – мое сердце, Лили. Только Господь Бог знает, как я тебя люблю! – Это он знал уже наверняка.
Необъяснимое страдание исказило лицо Лилиан. Она тряхнула головой, словно отгоняя наваждение, а ее тихий голос походил теперь на мольбу:
– Нет, нет, пожалуйста, не надо!
Но было слишком поздно: Дэниел отдал ей свое сердце.
Чудо свершилось.
Стоя возле кровати, она смотрела на спящего Дэниела.
В доме было тихо, и в эти предутренние часы он казался пустым.
Последние красные угольки догорали в камине, но Лили не ощущала прохлады. Ее пребывание на небесах теперь представлялось пустым и бессмысленным, даже совсем напрасным, ибо она уже не сомневалась, что ее место здесь, среди людей. Около Дэниела. То, что Лили никогда не удавалось там, среди ей подобных, она совершила на земле. Чудо. Божественное чудо. В этом ощущалась бессмысленная и злая ирония.
Но возвращаться теперь туда? Нет! Это было бы слишком жестоко и бессердечно, ведь Дэниел любил ее, любил по-настоящему.
Так что же дальше? Лили вдруг подумала, какую чудовищную боль причинит ему, внезапно исчезнув из его жизни, и едва сдерживала вопль отчаяния. Представить себе ужас Стюарта, потерявшего то, что он искал всю жизнь, было выше ее сил.
Господи! Она взывала к безгранично милосердному Богу, молила Его не за себя, а за Дэниела, который ни о чем не подозревал. И при этом охваченная смятением Лили знала, что ничего нельзя изменить. Тем не менее, тихо опустившись на колени, она взывала к Господу снова и снова. Но нет, ни слова, ни мольбы не изменят кары святого Петра, оказавшейся гораздо тяжелее, чем она думала вначале. Лили ощущала странную раздвоенность, ибо существовала словно в двух измерениях – здесь, возле спящего Стюарта, и там, куда она теперь так страшилась вернуться. «Я хочу остаться с ним… Пожалуйста, пожалуйста… —»
Она беззвучно зарыдала, понимая, что свершилось непоправимое.
Откуда-то издалека послышался звон колоколов.
В следующее мгновение Лили исчезла…
Глава 9
Твое лицо по-ангельски прекрасно,
В нем чудо, неземная красота;
Глаза, подобно солнцам, светят ясно,
И отступают мрак и темнота…
Эдмунд СпенсерДэниелу почудился далекий колокольный звон, и он проснулся.
Открыв глаза, он увидел, что Лили рядом нет. О ее недавнем пребывании в комнате напоминала лишь смятая, уже остывшая простыня. Стюарт прислушался, но и из ванной комнаты не доносилось ни звука. Может, она решила на время уединиться… Он вскочил с кровати и перебрался на канапе, чувствуя, как истосковалось по Лили его тело. Казалось, его окружает пустой, звенящий от тишины бездонный мир.
Дэниел задумался. Еще ни разу в жизни его не посещала мысль о браке, но сейчас… Сейчас он хотел одного – чтобы Лилиан была с ним всегда. Стюарт улыбнулся, радуясь полноте чувств, доселе неведомой ему, прикрыл глаза и начал терпеливо ждать ее возвращения.
Дэниел не знал, сколько прошло времени, – его состояние не было ни бодрствованием, ни забытьем. Он как бы знал, что не спит, но не отдавал себе отчета в происходящем. Сколько же прошло: пять минут? Пять часов? Дэниел вздрогнул и, предчувствуя недоброе, уставился в холодный мрак ванной комнаты. Только сейчас он заметил, что дверь в гардеробную открыта.
В сознание заползал противный холодок страха. Страха? Нет, скорее это был всепоглощающий ужас. Стюарт обошел корзины со спящими котятами, щенками и кроликами и вошел в гардеробную. Никого.
– Лили? – Он снова направился в спальню.
В мертвой тишине слышалось лишь мирное посапывание животных.
– Лили!
Руки Стюарта словно сами собой потянулись к одежде. Через несколько секунд в пустом холле раздались быстрые шаги Дэниела.
– Лили!
Эхо отразилось от стен высокой галереи. Стюарт снова позвал ее, но сердце подсказывало ему, что он не услышит ответа.
Итак, Лилиан ушла. Ушла опять и теперь, видимо, навсегда. Он стиснул перила так, что побелели костяшки пальцев. Стюарт стоял очень долго, чувствуя, как уходит все, что наполняло его неизбывной радостью. В душе остались лишь пустота, мрак и тоска.
Он бессильно уронил голову на руки и в последний раз назвал ее имя:
– Лили…
– Черт тебя побери, Карл! Ты когда-нибудь забудешь о том, что меня совершенно не заботит? Понимаешь: не за-бо-тит!
Почувствовав раздражение Д.Л., хорошо знающий его Карл понял, что тот почти в панике.
Вот уже целый день Стюарт не видел Лилиан, не слышал ее волшебного голоса.
– Я хочу, чтобы она вернулась, и ради этого готов продать душу дьяволу! Нет, даже за то, чтобы узнать, где она находится.
Карл поднялся, открыл портфель, снова защелкнул замки и отступил к дверям.
– Мне очень жаль, Д.Л.
Стюарт услышал, как Карл сел в экипаж.
За окном мела пурга, напомнившая Стюарту о прогулке в парке и о том, как Лили чуть не утонула в сугробе. Тогда она походила на снеговика, только с сияющими глазами.
Ее глаза… Как они менялись и оживали! Волшебные гирлянды из омелы, волнующие поцелуи Лили, рождественская ель и кукла в виде ангела… И еще один ангел – единственный ангел, которого он знал в своей жизни.
Стюарт медленно поднялся по лестнице, чувствуя, как дрожат руки, остановился возле спальни Лили, чуть помедлил и в какой-то смутной надежде открыл дверь. Конечно, там никого не было, но он все равно вошел туда – память о любви влекла его в эту комнату снова и снова.
Четыре щенка, три котенка и оба кролика радостно бросились к нему, но взгляд Дэниела не отрывался от его собственной сорочки, лежавшей на постели, там, где всего несколько часов назад его сердце, переполненное любовью и радостью, трепетало от счастья. Тогда мир казался ему прекрасным и удивительным.
Теперь все ушло, осталась только сорочка с чуть уловимым запахом лимона – вот и все. Дэниел взял ее, прижал к груди и бессильно опустился на стул, уставясь в пространство невидящими глазами. Ее запах был реален, он витал здесь, рядом с ним. Но Лилиан бесследно исчезла, будто вовсе и не существовала.
Щенки весело прыгали, стараясь добраться до его колен. Один из них что-то грыз, и Стюарт сунул пальцы ему в пасть.
В его руке лежала золотая булавка с крыльями ангела. Дэниел так неистово сжал ее в руке, словно это могло вернуть Лили.
«Лети домой, мой ангел, лети ко мне!»
Он не замечал ни пушистых лапок котят, давно уже взобравшихся на стул и заигрывавших с ним, ни кроликов, принявшихся за полюбившиеся им шнурки…
Дэниел уткнулся лицом в сорочку и заплакал.
– Лили наблюдает за ним. Постоянно наблюдает только за ним, не желая знать ничего больше.
Святой Петр остановился перед Флори и в упор посмотрел на нее.
– Она перестала плакать?
Флори покачала головой, и святой Петр прошел по облаку к самому его краю, туда, где стояла Лили и пристально вглядывалась вниз. Ее нимб потерял былой блеск и светился совсем тускло, а поникшие крылья напоминали увядшие розовые лепестки.
Лили подняла к Петру заплаканное лицо:
– Сейчас он сидит в парке и произносит мое имя.
– Вижу. – Святой Петр тоже всмотрелся в землю.
Стараясь сдержать рыдания, она вглядывалась в Дэниела: он опустил голову и сунул руки в карманы пальто. Медленно падающий снег покрывал его белым саваном, так что вскоре было уже невозможно различить очертаний сидящей на скамье фигуры.