Закон Выброса - Дмитрий Олегович Силлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы уже сдох от такой терапии, – заметил Фыф. – И если Рудик до сих пор еще не окочурился, то у него реально есть все шансы выжить и жить дальше.
Слова Фыфа оказались пророческими. Дружинник потряс спира еще немного, потом заглянул в его выпученные глаза и удовлетворенно кивнул:
– Жить будет.
После чего отнял ладонь от морды пациента.
Рудик хватанул пару раз воздух широко раскрывшейся пастью – и обмяк. Вырубился.
– Это нормально, – кивнул Данила. – Сейчас самоизлечение организма начнется, и мозгу в этом участвовать вовсе не обязательно.
– И надолго он в коме? – осведомилась Настя.
– Как пойдет, – пожал мощными плечами Данила. – Может, минут на пять, а может, на пару суток. Но я его не оставлю. Он теперь мой кровный брат.
С этими словами Данила, взяв Рудика за передние и задние лапы, закинул его себе на шею. Спир был ростом с нормального человека, но на толстенной шее великана-дружинника смотрелся словно воротник.
– Ну, вроде живой спир, и на том спасибо, – сказала Настя. – Но если со мной что случится, меня вот так реанимировать не надо. Лучше сразу пристрели.
– Ага, принято, – усмехнулся Данила. – Я, ежели чего, прям сейчас могу пристрелить на всякий случай, чтоб потом не возиться. Ты ж только скажи, красавица, все сделаю в лучшем виде.
– Успеется, я не тороплюсь, – нахмурилась Настя, которую корявый юмор дружинника слегка покоробил.
– Это точно, – поддержал ее Фыф, наморщив лоб. – Перестрелять друг друга – это подождет. А вот Снайпер ждать не будет.
– Ты о чем? – поинтересовалась Настя.
– Да как-то мысленный контакт у меня с ним все слабее и слабее, – сказал шам. – Не пойму, то ли он в фазу глубокого сна ушел, то ли помирать собирается. У Рудика, кстати, мыслесигнал сейчас примерно такого же уровня.
– Значит, надо поторопиться, только и всего, – пожала плечами Настя.
И пошла вперед, с пулеметом наперевес. Остальным ничего не оставалось, как последовать за ней.
* * *Они прошли мимо трупа «мусорщика», зарубленного Данилой, и Фыф заметил:
– Странно, что он без оружия.
– А что у него должно быть? – поинтересовалась Настя, мимоходом пнув останки мертвого врага, похожие на плотное желе.
– Судя по воспоминаниям Снайпера, «смерть-лампа», – сказал Фыф. – Лучевое оружие, разлагающее материю на атомы. Кстати, глумиться над погибшим противником не есть признак хорошего тона.
Настя криво усмехнулась, но ничего не ответила.
– Ну и хорошо, что у него того оружия не было, – сказал Данила, поправляя на плечах «воротник», так и не пришедший в сознание. – Разложенным на атомы вряд ли я б зарубил этого урода.
– Логично, не поспоришь, – хмыкнула Настя. – А вот, кстати, судя по карте в КПК, хутор Чистогаловский.
Из-за поворота дороги показались когда-то добротно отстроенные одноэтажные строения: жилые дома, сараи, конюшни… Но Чернобыльская авария, время, природа и слабокислотные дожди сделали свое дело. Строения покосились, грозя в скором времени совсем развалиться, на их стенах появились мох, следы гниения и черные пятна плесени… В общем, несмотря на то что здания были построены на совесть, Зона основательно их подточила.
И не только Зона.
На стенах абсолютно всех строений были видны следы от пуль, причем следов этих было множество, словно конкурирующие сталкерские группировки каждый день устраивали здесь свои огнестрельные разборки. А не доходя до границы мертвого поселения метров двести, в придорожной высоченной траве замерло нечто, похожее на очень большой серебряный лапоть.
– «Галоша», – сказал Фыф. – Транспорт «мусорщиков». А точнее, думаю, того урода, которого Данила располовинил. Только интересно – какого ктулху он здесь делал?
Загадка решилась быстро.
Небольшой отряд подошел к «галоше» поближе, и тогда стали видны два полупрозрачных контейнера, стоящих на задней части серебряной платформы. Сквозь мутные стенки контейнеров можно было разглядеть фрагменты тел, не оставляющие сомнений насчет того, кто лежит в этих капсулах.
– Тот упырь, которого я убил, получается, искал трупы своих, – сказал Данила. – И нашел. Но услышал нас и решил совместить работу и развлечение.
– Одно с другим мешать никогда не стóит, – кивнул Фыф. – Особенно в этих местах. А то самому как нефиг делать можно очутиться в такой вот упаковке. Кстати, аппарат хороший, судя по воспоминаниям Снайпера. И летать может, и режим невидимости у него есть. Вот только как им управлять, я не совсем понимаю…
– Я знаю как, – сказала Настя. – У этой штуки есть ментальная матрица – подключаешь свои мозги и лети куда хочешь. Но есть и ручное управление. В принципе, до озера Куписта нам больше трех километров по болотам грязь месить. Можно попробовать на «галоше» долететь.
Данила с сомнением посмотрел на платформу.
– Ты уверена, что справишься? Не бабье это дело – машинами управлять.
– Тогда сам садись да рули, – окрысилась Настя.
– Да я чего? Я ничего, – поспешил отбрехаться Данила. – Так, мнение высказал.
– За мнение порой можно и мечом промеж глаз получить, тебе ли не знать, – сказал Фыф, доставая из «галоши» ружье с прикладом, светящимся яркой небесной синевой, очень неудобной рукоятью и странным раструбом на конце ствола.
– А это что? – удивился Данила. – Игрушка детская, что ль? Забава для мальцов?
– Да нет, – покачал головой Фыф. – Это «смерть-лампа», оружие «мусорщиков». Медленное, но гарантированно смертоносное. Там, в «галоше», кстати, еще три компактных «пистолетных» варианта валяются – один хозяина «галоши», а другие, думаю, тех, кто в контейнеры упакован.
– И как с той «лампы» стрелять? – поинтересовался Данила.
– Сейчас, – сказал Фыф.
Он зажмурился, чтоб поярче «увидеть» воспоминание Снайпера на эту тему, после чего уверенно взялся за «смерть-лампу», направил ее на ближайший дом, изрешеченный пулями, словно термитными ходами, нажал на спуск… и ничего не произошло. Лишь по серой траве словно тень поползла по направлению к строению – довольно быстро, но со скоростью пули несравнимо.
– Что-то, похоже, не работает твоя «лампа», – заметила Настя. – Думаю…
И осеклась, не продолжив предложение. Потому что внезапно средняя часть строения просто исчезла, осыпавшись вниз серой пылью. Две оставшиеся стены, качнувшись, постояли друг напротив друга несколько секунд – и рассыпались на бревна.
– Лепота, – восхищенно проговорил Данила. – Зело дивна сия пищаль заморская.
– Ты нормальный язык, что ли, забыл на радостях? – поинтересовался Фыф.
– Думаю, помнит, – резонно заметила Настя. – Просто на радостях со своего суржика из старославянского наречия и русского языка двадцатого века перешел на диалект шестнадцатого века.
Данила нахмурился.
– И что в сем такого, что я многие наречия знаю?
– Все нормально, полиглот, остынь, – сказал Фыф, кладя «смерть-лампу» обратно в «галошу». – Настя, ты реально с этим аппаратом управишься?
Вместо ответа кио, сунув свой пулемет в транспорт «мусорщиков», залезла внутрь, подошла к слабо светящемуся пульту управления, испещренному непонятными знаками, и положила ладони на два заметных выступа.
Немедленно из тех выступов выдвинулись гофрированные щупальца, которые оплели руки девушки. Впрочем, ее это не смутило: она лишь закрыла глаза и закаменела лицом.
Щупальца тоже замерли на несколько мгновений, после чего медленно, словно нехотя убрались обратно
