Музей как лицо эпохи. Сборник статей и интервью, опубликованных в научно-популярном журнале «Знание – сила» - Сборник статей

Сколько же было этих «всех бояр»? В общем, не так уж много. В удельные времена княжеские думы состояли из трех-четырех человек. Невелика была сначала и Дума единого государства. Когда в 1505 году вступил на престол Василий III, ему от отца осталось пять бояр и пять окольничих. Правда, в начале шестидесятых годов XVI века Боярская дума на недолгий срок невероятно разрослась – до 40 бояр и 16–18 окольничих, но к концу царствования Ивана Грозного в ней всего два с половиной десятка человек – 12 бояр, 6 окольничих и 7 думных дворян. Впрочем, в XVII веке Дума постоянно росла. Например, в 1678 году в ней числилось 42 боярина, 27 окольничих и 19 думных дворян.

Кроме этого узкого значения слова, существовало и другое, пошире. Откроем Судебник 1497 года, первый свод законов единого Русского государства. В статье «О землях суд» читаем: «А взыщет боярин на боярине…». В аналогичной статье Судебника 1550 года – та же формулировка. В судебных делах, спорах с соседними землевладельцами, черносошные крестьяне часто жалуются, что сосед хочет «ту твою государеву землю обоярити». Итак, вырисовывается еще одно значение загадочного термина – всякий землевладелец-вотчинник. Причем отнюдь не только крупный. Мы знаем по источникам множество вотчин, размеры которых ничтожны: одна-две деревни, а в деревне по два-три, а то и по одному двору. Именно этот смысл слова «боярин» привел в конце концов к тому, что всякого и вотчинника, и помещика стали называть барином, то есть тем же боярином.

Так о каких же боярах идет речь в этой статье? О боярах в научном значении этого слова, о крупных землевладельцах, происходивших из тех родов, которые зачастую «бывали в боярах», занимали боярские должности – наместников в больших уездах и городах, воевод, послов и посланников и т. д.

Но сразу же мы наталкиваемся на одно существенное различие уже внутри самой Руси. Нам хорошо известны новгородские бояре. Особенно много мы узнали о них за последнее время благодаря трудам В. Л. Янина. Это наследственная замкнутая каста. Новгородским боярином нужно было родиться, им нельзя стать.

Характерна ли такая наследственность боярства для других русских земель? Обратим внимание на то, что новгородские бояре (вероятно, в какой-то степени еще и полоцкие) были независимы от княжеской власти, хотя и зависели (по крайней мере, новгородские) от веча. Встречается даже термин «земские бояре»: они упомянуты в Новгородской летописи под 1344 годом. В остальных же землях Руси бояре – всегда верхушка княжеской дружины, блистающее окружение князя, те, с кем князь «думает» о «строе земленем», то есть о делах страны. Не случайно в русском свадебном обряде жениха и невесту называют князем и княгиней, а гостей – боярами. «Бояре» и здесь выступают не сами по себе, а как окружение «князя». Особенности же новгородского боярства, вероятно, связаны со спецификой новгородского политического устройства – республиканского.

Бояре-дружинники не сразу стали землевладельцами. Первоначально этот верхний слой военных слуг князя жил за счет военной добычи и сбора дани. Когда же…

Боярские села появились на Руси?

Большинство ученых относят зарождение боярской вотчины в Приднепровье и Новгородской земле к XI–XII векам. Та же часть Русской земли, где впоследствии сложилось единое Русское государство, территория Волго-Окского междуречья, в XI и даже в XII веке была еще далекой периферией страны. Но с середины XII века и здесь, в Северо-Восточной Руси – в Ростовской, Суздальской, Владимирской землях, начинают упоминаться в летописях боярские села.

Страшное Батыево нашествие в тридцатых годах XIII века было бедствием для всей страны, в том числе для феодалов. Бояре-дружинники гибли вместе с князьями в кровопролитных битвах, при осаде городов: ведь они были профессиональными воинами. По родословным московских боярских семей XV–XVI веков легко заметить: большинство из них уходит своими корнями не глубже рубежа XIII–XIV веков. Те же бояре, кто знают своих предков, живших до Батыева нашествия, – пришельцы из других земель Руси, чаще всего из Новгорода, куда не дошли войска Батыя.

Вероятно, вражеское нашествие искусственно прервало в тридцатых годах XIII века уже начавшийся процесс складывания боярских вотчин – первые феодалы были просто истреблены. Но во второй половине XIII века этот процесс начался заново, а к XIV веку можно уже отнести расцвет боярского землевладения на северо-востоке Руси.

Боярские вотчины были сначала невелики – своеобразные небольшие подсобные хозяйства для княжеских вассалов и слуг. Ведь в стране господствовало натуральное хозяйство, и потому не нужно было производить сельскохозяйственные продукты на рынок, зато необходимо иметь свое село, которое избавляло бы от закупок зерна и мяса, масла и молока. Покупать на стороне приходилось только заморские деликатесы и виноградные вина. И вотчина более крупная была первоначально просто не нужна.

Как бояре стали землевладельцами?

Как «ничья», «божья» земля, земля общинная превратилась в частную собственность отдельных лиц? На этот вопрос мы никогда не сможем ответить окончательно, точно. И на то есть объективная причина: мы узнаем из источников о земельной собственности тогда, когда она уже сложилась, когда земли, принадлежащие феодалам, продаются, покупаются, когда их завещают наследникам или дарят.

И все же кое-какие основания для предположений у нас есть. Мы знаем, как складывалась земельная собственность в Новгороде, где бояре получали свои земли как пожалование от веча или покупали их у общин. Мы знаем, как образовывались владения монастырей: их дарили князья. Есть упоминания в некоторых родословных о том, что князья жаловали земли и боярам. Вероятно, большинство вотчин Северо-Восточной Руси – результат княжеских раздач. Именно «сверху» возникало боярское землевладение.

И, быть может, поэтому-то русский боярин был куда теснее связан со своим государем, чем западноевропейский барон, и значительно меньше такого барона связан со своими земельными владениями. Этот факт отразился даже в характере фамилий знати: фамилии французских и немецких дворян произведены, как правило, от названий их замков (при помощи предлогов «де» и «фон»); большинство же фамилий русских нетитулованных бояр происходит от имен или прозвищ их предков.

Многое было уже как бы запрограммировано тем, что своим существованием боярские вотчины обязаны великокняжеской власти: сравнительно раннее возникновение единого государства, суровость, подчас большая деспотичность, чем в других странах Европы, великокняжеской, а затем и царской власти.

Боярские роды…

Их было не так уж много. В официальной родословной книге – «Государевом родословце», составленном в середине XVI века, немногим более сорока глав, каждая глава – род. Часть из них – великие князья литовские, московские удельные князья. Остальные – боярские роды, титулованные и нетитулованные. Кто же они?

Самый древний слой – старомосковское боярство. Так принято называть отпрысков семей, служивших еще с конца XIII–XIV веков московским великим князьям – основателю московской династии Даниилу Александровичу, его сыновьям Юрию и Ивану Калите, сыновьям Ивана Калиты, знаменитому внуку Калиты Дмитрию Донскому. Здесь потомки прибывшего на службу к князю Даниилу черниговского боярина Федора Бяконта – Плещеевы, Игнатьевы и другие, потомки новгородца Радши, в том числе Пушкины.

Кроме Пушкиных, потомками Радши были Мятлевы, Чеботовы, Челяднины. От «мужа честна» Андрея Кобылы, выезжего «из Прусс» (как полагают, с Прусской улицы Великого Новгорода) происходили Шереметевы, Колычевы, Захарьины с их ветвями – Яковля и Юрьевы, а от последних – Романовы. Это был кружок людей, все материальное благополучие и политическое влияние которых связано с успехами московских князей. Недаром сын Ивана Калиты, Симеон Гордый, писал в 1353 году в своем завещании, обращаясь к наследникам-братьям: «Слушали бы есте отца нашего владыки Олексея, тако же и старых бояр хто хотел отцю нашему добра и нам. А пишу вам се слово того деля, чтобы не перестала память родителии наших и наша, и свеча бы не угасла». Упомянутый здесь «владыка» Алексей – это митрополит всея Руси, родившийся уже в Москве сын боярина Федора Бяконта.

Известно витиеватое и несколько патетически приподнятое «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, царя Русского». Автор его вкладывает в уста умирающему Дмитрию пространную похвалу боярам. Он советует наследникам: «Бояр же своих любите и честь им достойную воздавайте… без их думы ничтоже творите», а обращаясь к боярам добавляет: «Пред вами… родихся и возрастох, и с вами царствовах… С вами на многы страны мужествовах, вами в бранех страшен бых… Вы же не нарекостеся у мене бояре, но князи земли моей».

Переход новых территорий под высокую руку великого князя московского (а потом и всея Руси) всегда сулил этим боярам большие материальные выгоды. Например, когда Ивану Калите удалось захватить часть Ростовской земли, то «отъяся» от ростовских князей «власть и княжение, и имение, и честь и слава, и вся прочая, и потягну к Москве», а «насилование много» воевод Ивана Калиты привело к тому, что «не мало их от ростовець московичем имениа своя с нужею (то есть насильно. – В. К.) отдаваху».