Танкист-4 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Под невесёлые мысли о своей тяжкой судьбе, Виктор провалился в сон. Начавшаяся авиационная бомбардировка переднего края, поддержанная артиллерией ему ничуть не мешали, воспринимаясь общим фоном. Впрочем, он, можно сказать, и не спал, а просто провалился в забытье, уж больно вымотался за прошедшие четверо суток.

После успешной корректировки использования неизвестного оружия, группа поспешно покинула зону проведения операции. На этот раз, уходили тихо, на цыпочках, дабы не оказаться обнаруженными. Ну и сами никого не задирали. Одно дело, добыть транспорт, для скорейшего выполнения задания, и совсем другое устраивать диверсии в тылу противника.

У них был чёткий приказ, доставить отснятый материал. Питон и не подумал вольно трактовать распоряжение, а потому ни во что не ввязывался. И дабы минимизировать опасность, решил сделать крюк, перейдя границу, и продвигаясь по территории Гондураса. Как результат, обошлось без столкновений. Зато, в кои-то веки, Виктор получил более трёхсот очков опыта в умение «Лёгкая атлетика». Это к тому, сколько им пришлось побегать.

По прибытии в штаб ЧВК «Варяг», Виктор вместе с Питоном доложился майору Ворохову. Затем посетил полковника Аршинова, и воспользовавшись знакомством с ним, обратился к штабному характернику, дабы закрыть вопрос со спецназовцами по опыту.

Нестеров придерживался простого правила — никогда не жадничать. Да, полученная прорва опыта ему перепала вполне заслуженно. Но не стоит забывать, что это не только его заслуга, но и тех, кто сопроводил его до места, позволив выполнить задание и получить столь щедрые дивиденды. Он верил, что в итоге это окупится сторицей. Причём совсем не обязательно в материальном плане. Не стоит забывать, что не хлебом единым жив человек.

Покончив со всеми вопросами Виктор пристроился на попутке, и направился в расположение своего взвода, который по прежнему находился под Манагуа. И едва получив доклад от остававшегося за командира старшего унтера Овечкина. Завалился спать. Разве только мельком отметил, что прореха в палатке заштопана, и дождей теперь можно не опасаться…

— Вставай Тополь, всё на свете проспишь.

Виктор лениво открыл глаза, и спросонья посмотрел на силуэт Питона стоявшего на входе в палатку. Нет, если бы голос звучал тревожно, то его уже подбросило бы, и он стоял бы босой, но с оружием в руках. Тихо конечно не было, слышалась отдалённая разрозненная стрельба, редкие разрывы снарядов и мин, но они воспринимались как фон. Потому и задорный голос спецназовца его ничуть не встревожил.

— Уже приехали? — с нескрываемым удивлением произнёс Виктор.

— Конечно приехали. Ты хотя бы знаешь, что уже сутки массу давишь?

— Откуда мне знать, если я сплю, — садясь на походной койке и сладко потягиваясь, возразил Виктор.

Пока умывался и приводил себя в порядок, Ясенев озаботился завтраком, как для командира, так и для его гостей. В смысле, озадачил молодых никарагуанцев, проныра же. Питон даже предложил забрать парня к себе, мол ему такие ушлые не помешают. К тому же, связист с хорошо поднятыми умениями. Но Тимур предпочёл убраться подальше от капитана. Он и сам успел побегать, пока трепали янки при отступлении, и видел в каком состоянии вернулся командир, а потому зарёкся, что в спецуру его никакими калачами не заманят.

— Здравия, Виктор Антипович, — поприветствовал его, подошедший Овечкин.

— О. А это и есть ваш Дед, — спросил Питон.

Причём сказал так, что прозвище старшего унтера прозвучало именно с большой буквы, как позывной. Старый вояка правильно понял спецназовца, а потому ничуть не обиделся, но границы всё же решил обозначить.

— А это кому как, товарищ капитан. Кому старший унтер-офицер Овечкин, кому дед, а кому и Сидор Матвеевич.

— А мне как позволишь к себе обращаться.

— Я не спецура, а потому в узком кругу по батюшке. А как при подчинённых, то по званию оно лучше будет.

— Суров ты, Сидор Матвеевич.

— Живу долго, и всё больше в погонах.

— К слову, я о тебе не только от Тополя слышал. Знают тебя среди сандинистов и уважают. Уж не первый год в Никарагуа, даёшь прикурить самосовцам и янки.

— Сидор Матвеевич, принеси двойную непривязанную «Аптечку». Мы её сменяем на четверную, старенькую.

— А стоит ли? Транспорта то у нас нету, — с сомнением и толикой осуждения проворчал унтер.

— Будет. Даже не сомневайся, — поспешно заверил Виктор, и добавил. — А четыре в нашем случае, лучше двух.

— Это-то да… Ладно, сейчас принесу.

— Ох и суровый дядька, — повторяясь хмыкнул ему в след Питон.

— Не то слово, — вздохнул Виктор. — Мы когда отступали танк потеряли, пришлось и прицеп бросать, а там добра разного хватало. С потерей дед более или менее смирился, но на большую «Аптечку» теперь смотрит не сквозь призму её возможностей, а с учётом вероятности её утраты.

— Так может ты погорячился?

— Не погорячился. Каждый лишний заряд дорогого стоит. К тому же, после нашего отхода все наши «Аптечки», кроме моей персональной, ушли в ноль. Случись сейчас шальной снаряд, а меня не окажется рядом, так и спасти никого не получится. А этот артефакт заряжен и готов к использованию. Или уже успели применить?

— Заряжен, конечно.

Пока говорили, Овечкин успел обернуться, и вручил капитану компактный артефакт, забрав брезентовую сумку с большим.

— Слушай, Тополь, у меня к тебе есть предложение, — когда старший унтер отошёл, и они вновь остались одни.

— Не хочу, — тут же пошёл в отказ Виктор.

— Я ещё ничего не сказал.

— И не надо. И так понятно, что предложишь прогуляться за линию фронта. Для меня это не невидаль какая, но прежде я туда хаживал на колёсах. На своих двоих оно как-то тяжко получается.

— Ну, тут ты лишён выбора, — покачав головой, возразил капитан. — Ты знаешь, что тридцать два самолёта с уничтоженных авианосцев уцелели, и сумели сесть на шоссе, а сейчас под них спешно оборудуется наземный аэродром?

— Не в курсе. Но это вполне ожидаемо. Было бы глупо со стороны янки поступить иначе.

— Мои парни разведали, и выяснили всё доподлинно. Однако у янки сейчас имеются определённые трудности со снабжением и самолёты прикованы к земле. Чтобы обеспечить своевременную поддержку наземным силам они перебросили «Саратогу» поближе к Манагуа. Так что, небо всё так же остаётся за ними, хотя интенсивность авианалётов и уменьшилась.

— К чему ты мне об этом говоришь?

— Аршинов обратился с просьбой во Владивосток помочь разобраться с наземным аэродромом, и ему пошли навстречу. Наша задача выдвинуться на место, где ты скорректируешь удар новым оружием. Пока мы бегали по Гондурасу, мои парни разведали всё в лучшем виде. Самолёты стоят компактно, так что пары ударов вполне хватит и для нанесения ощутимого удара, и для демонстрации.

— А зачем эти кружева? Не проще ли тебе со своими парнями пробраться на аэродром, и заминировать самолёты. С вашими умениями, вы обойдёте часовых как слепых и глухих.

— Если бы всё было так просто, то мы уже давно уничтожили бы важные военные объекты янки. Но они не дураки, и прикрывают их подготовленными кадрами. Опять же, тут главное не столько ущерб, сколько демонстрация возможностей. Непонятное пугает. Ну и такой момент, после акции предлагаю малость прогуляться по тылам. И для дела хорошо, и нам прибыток. Как ты на это смотришь?

— Хочешь сказать, что в этот раз от тебя не потребовали, чтобы ты отснял всё на киноплёнку?

— Потребовали. Но в прошлый раз у тебя с собой не было твоих «Переводчика» и «Передатчика». Так что, отправлю троих парней с отснятым материалом, а с остальными мы малость поохотимся. Что-то мне подсказывает, что опыта у нас будет предостаточно. Ну и накрути как можно больше дозвуковых патронов.

— Так уверен, что я соглашусь?

— Если не дурак, то согласишься. Только условия немного пересмотрим. Понятно, что ты характерник и без тебя нам не видать опыта как своих ушей, но и тебе без нас не обломится. К тому же, нас десяток, а ту один.