Как спасти жизнь - Ева Картер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне нужно выпить, – говорит Керри.
– В домике есть пиво.
Я щелкаю выключателем, и дорожка загорается. Дюжина фонарей освещает путь к домику, расположенному в доброй сотне метров от нас. Дизайн девчачий, с крошечными трехстворчатыми окнами и крышей из голубого шифера с настоящим дымоходом для дровяной печи. Я приводил сюда бывших подружек, и им всем это нравилось.
– О, это выглядит так красиво!
Керри, видимо, тоже нравится, она стоит там в своем пышном платье, глаза широко раскрыты от выпитого, каштановые волосы блестят.
Не раздумывая, я беру ее за руку, чтобы отвести туда. Наши ноги задевают кусты лаванды и сирени рядом с дорожкой, и до нас доносится их аромат.
Полюбовавшись дровяной печью, мягкими зелеными стенами и бархатной кушеткой (все выбирала мама), Керри со вздохом плюхается на диван.
– Какая ночь!
Я наливаю ей пива и спрашиваю, неуверенный в том, что действительно хочу услышать ответ:
– Каково это – когда тебе восемнадцать?
Я июльский ребенок, один из самых младших в нашем классе.
Керри смеется:
– Сбивает с толку.
– Почему?
– Моя вина. Я попросила его организовать для меня вечеринку, но, очевидно, недостаточно ясно выразилась, поэтому получила… что ж, интимный ужин на двоих. Мы были единственными посетителями в Girasol. У Тима возникло много проблем…
– Но?
– Это было ужасно. Я все ждала, что появится мама Анта, исполняющая фламенко.
Я с трудом сдержал радость.
– Черт! И что ты сделала?
– Я слишком быстро напилась. А когда мы вернулись домой, – вздыхает Керри, – он попытался поцеловать меня.
Я прикидываюсь удивленным:
– Ну и что? Вы были вместе целую вечность.
Она качает головой.
– Не в том смысле, в котором все это себе представляют. Твоя мама сказала телевизионщикам правду. То, что произошло на Новый год, было моим первым поцелуем. Мы с Тимом просто друзья.
Я отвожу взгляд, потому что она краснеет.
– Но он хочет большего?
Она вздрагивает.
– Он настоял на том, чтобы проводить меня до входной двери, хотя наши дома находятся буквально друг напротив друга, и продолжал затягивать разговор, и я знала, что будет дальше, и он наклонился, и…
Она опустошает бутылку.
– Еще пива? – образ Тима, приближающегося к Керри, заставляет мои кулаки сжиматься.
Она кивает.
– Сначала мы столкнулись носами, а потом он вцепился в меня, и все, о чем я могла думать – это присоски, которые бывают на щупальцах осьминога, и… о, и наши зубы помешали! Если бы у нас были скобы, понадобилась бы пожарная команда, чтобы расцепить нас.
Керри замолкает. Я открываю дверцу мини-холодильника.
– Что случилось потом?
– Я так сильно хотела избавиться от него… Хотелось влепить пощечину или пнуть его. Но я притворилась, будто услышала, как мой отец подошел к двери, поблагодарила Тима за незабываемый день рождения и буквально вбежала внутрь. Родители и Мэрилин ждали меня на кухне, пихая друг друга локтями и подмигивая. Фух… – она вздыхает. – Я знаю, это подло с моей стороны. Он старался изо всех сил, однако…
– Что заставило тебя прийти сюда?
Она задумывается.
– Обычно, когда что-то происходит, я говорю об этом с Тимом, но на этот раз такое невозможно. К тому же ты, должно быть, целовался со многими девушками. Возможно, у некоторых это не получается? Есть же люди, которые неспособны петь в унисон или провести прямую линию?
На мгновение я задаюсь вопросом, не просит ли она меня поцеловать ее и дать знать, хороша ли она.
Нет. Я веду себя как идиот. Умные люди всегда морочили мне голову, особенно с тех пор, как я умер. Все, что они говорят – загадка. Мне никогда не нравилось встречаться с девушками в клубах, но, по крайней мере, они ясно давали понять, чего хотят.
Я несу два свежих пива к дивану и ставлю их на марокканский латунный столик. Я хочу поцеловать ее. Я хотел поцеловать ее с тех пор, как впервые увидел.
А еще я хочу, чтобы она знала, какая она красивая. Я сажусь рядом с ней и поворачиваю ее лицо к себе.
– Никто не плох при поцелуе с правильным человеком.
Я наклоняюсь к ней, чувствуя запах дрожжевого пива в ее дыхании, и наши губы встречаются во второй раз за все время.
По крайней мере, на этот раз я не сплю.
От ее лица исходит жар, как от костра. Я осторожно раздвигаю ее губы языком, молясь, чтобы это было ей приятно. Она судорожно вздыхает и начинает целовать меня в ответ. Я провожу руками по ее густым волосам и чувствую запах кокоса.
На мгновение я отстраняюсь.
– Просто хочу уточнить, Керри, – шепчу я, глядя ей в глаза. – Ты испытываешь желание пнуть меня, или дать пощечину, или…?
– Пока нет, – она качает головой. – Я что, дерьмово целуюсь?
– Полагаю, ты уже знаешь ответ на свой вопрос.
На этот раз она целует меня. Я не прикасался ни к одной девушке с 1999 года. Я не хотел этого делать. Что, если я приведу кого-нибудь домой, а мое тело вызовет у нее отвращение? Металлическая коробка находится в левой части моего живота, над кишками; провода, точно змеи, движутся по грудной клетке под кожей.
И вопрос века: что будет с моим сердцем во время оргазма? Я даже не осмелился подрочить – настолько боюсь, что у меня сработает дефибриллятор.
Но с Керри я в безопасности. Она девственница, так что большего не случится. Это просто для того, чтобы заставить ее почувствовать себя хорошо. Я расслабляюсь в поцелуе и чувствую себя так, словно мне тринадцать или что-то в этом роде. Никакого давления, никаких ожиданий.
За исключением того, что ее рука движется по груди, стягивая платье с плеч…
– Керри, ты слишком много выпила. Мы целовались, и этого достаточно.
– Нет! Я и так чертовски долго ждала… – ее голос похож на шорох. Она тянется к моим джинсам и пытается расстегнуть их.
– Притормози-ка! Тебе следует дождаться того, в кого ты влюбишься, – но я не уверен, что смогу долго протестовать.
– Ты мне понравился с тех пор, как я впервые увидела тебя, Джоэл. Ты мне не веришь? – она берет меня за другую руку и отодвигает свои трусики в сторону, чтобы я мог прикоснуться к ней. Выражение ее лица заставляет меня чувствовать себя… ну, как бог, а не трагичный пациент-сердечник.
Она не будет шокирована моим изуродованным телом: ночью после операции я показал ей линию швов и проводов.
Керри хочет меня, несмотря ни на что.
И я хочу ее.
Я беру ее за руки, чтобы помочь ей подняться с дивана. Она слегка спотыкается.
– Ты уверена, что не пожалеешь об этом?
Она снова целует меня, и я тянусь к ней, чтобы расстегнуть молнию на ее платье, которое на вздохе падает на пол. На ней светло-розовый бюстгальтер с бутоном розы между грудями и трусики в тон. Ее кожа выглядит золотистой в свете дровяной горелки. Я хочу ее сейчас, но стараюсь все замедлить. Снимаю джинсы, расстилаю постель на деревянном полу и притягиваю ее к себе, так что мы стоим на коленях лицом друг к другу – люди так обычно молятся.
Я целую ее губы, шею, ключицу, расстегивая лифчик. Мои губы движутся вниз к ее соскам. Я слышу биение ее сердца – и своего собственного.
Я беру ее руку и провожу ею по своей грудной клетке, прослеживая линию проводов вниз к дефибриллятору. Кожа все еще болит большую часть дней, но не сейчас.
– Все будет хорошо? – спрашивает она меня. – Это безопасно?
– Надеюсь.
Но на самом деле мне все равно.
Я передвигаю ее руку с коробки вниз, через мой живот и ниже. Она прикасается к моему члену. Будет ли это нагрузкой на мое сердце?
К черту. Я тянусь к ящику, где храню презервативы.
– Ты такая красивая, Керри… Я не причиню тебе боли. Обещаю.
Она улыбается в ответ.
– И я обещаю, что тоже не причиню тебе вреда.
14 апреля 2000 года
14. Керри
В одну секунду я девственница, а в следующую – нет, и острота длится всего мгновение, как будто ты отрываешь пластырь, обнаруживая под ним новую кожу.
Я ахаю.
– Все в порядке, Керри? Я делаю тебе больно?
Ощущения мне незнакомы, но мне хорошо. Я – это он, а он – это я, и это правильно.
– Нет.
– Мне остановиться?
Я бормочу «нет», потому что определенно этого не хочу. Джоэл
