Когда Солнце движется на Север - М Коллинз

Глава XI.

Часовня Деятельности открыта для всех, кто способен войти; вопрос скорее в том, достаточно ли силы, чтобы войти, чем в том, достаточно ли благоговоления или духовного прозрения. Здесь для Учителей главное значение имеет та работа, которую ученик должен исполнить в мире, ибо здесь они учитывают и дают ее. Те, что входят, находят вокруг большого стола свои места, которых никто иной не может занять; здесь они сидят и ожидают того, что им будет дано. Большею частью им дается повеление начать работу, которая очевидно безнадежна. В этой часовне две противоположных друг другу двери, во время Святой Пасхи они широко раскрыты. Через одну входят в Чертог и через нее виден большой алтарь, весь белый благодаря покрывающим его большим лилиям, которые вырастают из самой могилы, как передают те, что в прошлом обладали ясновидением. Другая дверь открывается на берег той мистической реки, что отделяет дух человека, пока он еще воплощен, от потусторонней жизни. Через эту реку приходят те, которые уже давно оставили земную жизнь, но все же должны выполнить и закончить свои обязанности по отношению к земле. Они приходят и садятся за стол рядом с теми существами, которые на земле являются духовными избранниками среди людей. Лишь здесь, на этом высоком плане, может человек, пока он еще воплощен, надеяться встретить друга, прошедшего через мистические воды - (те воды, что находятся по ту сторону небосклона, который Господь назвал Небом) "дух с духом, душа с душой". "Он не может возвратиться ко мне, но я могу пойти к нему" - вот ясное определение истины. Человек может так возвысить свою духовную сущность, чтобы она могла встретиться с чистым развоплощенным духом утраченного друга на высшем плане, которого человек может достичь. Но это может быть выполнено лишь учеником, научившимся тому, как надо подвигаться в духовном развитии; даже оно не может привести между воплощениями, обратно на землю дух того, кого он любил на земле. Те, что оплакивают любимых, отнятых смертью, те, чьи глаза ослеплены слезами, не могут войти далеко внутрь Чертога Обучения, хотя глубокое благоговение и преклонение и делает их способными войти в двери. Как раз при входе в Чертог находится часовня, называемая Часовней Скорби. Многие входят сюда и не проходят дальше. Те, которые больше не нуждаются в этой часовне, никогда не входят в ее двери и даже не знают, что эта дверь существует. Ибо она темна и невзрачна и так скрыта, что легко пройти мимо нее. Слишком часто действительно глубокое горе настолько проникает всю природу, что он снова находит его даже после того, как думает, что он поборол это чувство; снова и снова ложится она помехой на его пути даже после того, как он стал уже учеником. Голод его сердца просыпается снова на этом высшем плане и он вопрошает Всевышнего, от чего он все еще разлучен с тем, кого любит. И снова льются слезы отчаяния и тоски, слезы духа, гораздо более ослепляющие, чем слезы человеческого существа. Пока эти слезы льются, он не в состоянии видеть того, что перед ним, и никакая дверь Чертога, кроме скрытой двери Часовни Скорби, не может быть открыта ему даже рукою Учителя. Его приведут к ней и впустят в нее и внутри он найдет могилу возлюбленного. Это могила всех возлюбленных, у которой все ослепленные горем могут преклонить колена и плакать. Во время Святой Пасхи двери легко открываются, чтобы он мог войти в это уединенное место внутри великого храма благоговения; но тайны этого храма и его мистерии скрыты от него за покрывалом скорби, мешающим ему видеть, ему не дано достичь того высокого места, где воплощенные развоплощенные могут, быть направленной на какую-либо великую цель "дух с духом, душа с душою". В Часовне Света на Пути или Часовне Света - названной так потому, что она всегда освещена сверкающими на ее стенах драгоценными камнями и ослепительным сиянием слов - находится большая книга с замками, которые могут быть замкнуты. Большею частью книга эта закрыта и замкнута. В Страстную Субботу она лежит открытой на высоком аналое, на котором находится только она одна. Она содержит данные учениками обеты в том, что они выполнят в мире различные задачи; сюда приходят те, что хотят трудиться для человечества, и подписывают свое имя под данным им обетом. Когда это сделано, их ведут дальше к Часовне Деятельности, где их ожидают места за большим столом, который иногда имеет вид стола для работы, а иногда престола причастия с чашей горечи каждому для питья. Но в этой чаше содержится также мистическая сила, составляющая основу обряда Святого Причащения. Если ученик посягнул на слишком высокую ступень, когда он подписывал свое имя в книге, он падает без чувств и исчезает при входе в часовню и его подпись и исчезает из книги. Все усилие бывает стерто, как будто его и не было. Он может и не помнить его в своей физической памяти, но в продолжение всего этого воплощения его будет преследовать чувство невыполненного долга, неосознанной ответственности за мир, за его страдания и за его грехи. И в том же воплощении он не может уже повторить это усилие. Если его сила не ослабеет во время мистического обета, деятельности, он вводится в Часовню Деятельности, где и находит свое место, и где его ожидает его горькая чаша. Раньше или позже она будет дана ему для питья. Некоторые изнемогают и исчезают со своих мест за этим столом; они уже не в состоянии вернуться к нему. Но когда они уже достигли этого места их обет остается вписанным в книгу и их имена не исчезают, но остаются неизменными. От времени до времени, когда они приходят в часовню света, книга открывается для них, чтобы они увидели свои имена, вписанные их собственной рукою. Приниженные и пристыженные, безмолвно выходят они. Невыполненный обет держит их в своей власти между воплощениями и они ищут места в Часовне Деятельности. В день Светлого Воскресения стол в этой часовне весь занят; все, кто в состоянии прийти, призваны к нему. Сам Христос сидит за столом, обращаясь к духовной природе учеников, и каждый из присутствующих пьет вино жизни. Существует много других мистических центров преклонения и усилия, окружающих Чертог, как часовни окружают собор, и в них есть входы и выходы, которыми не пользуются души человеческие, но пользуются Силы и Власти, на попечении которых лежит судьба человека и которые влияют на его жизнь согласно закону его Кармы. Они приходят сюда, чтобы наблюдать за таинственным сплетением нитей индивидуальной Кармы людей, сливающихся в единую великую Карму всего человечества. Они приходят сюда, чтобы читать в сердцах тех учеников, которые способны войти сюда. Сама Смерть приходит сюда и склоняется перед алтарем. В день Светлого Воскресения духовный образ Христа нисходит из этого места, которое открывается перед "Незримым", и стоит на ступенях алтаря, чтобы благословить коленопреклоненные толпы. Зрячие и незрячие, те, которые здесь склоняют колена в истинном поклонении - все они получают благословение. Между алтарем и находится по правую сторону алтаря, находится маленькая, редко открывающаяся темная дверь. Те, которые входят в это место находятся там всегда, стремясь снова пройти еще дальше. Дверь замыкается железным засовом. Другая дверь открывается отсюда в Часовню Деятельности и в день Святой Пасхи эта дверь широко раскрыта и духовные существа, находящиеся там, входят и выходят через нее; иногда одно из них подносит свою чашу к губам, осушает ее до дна, затем встает и быстро проходит в открытые двери прямо в яркое сильное пламя, которое всегда горит там. Каждый думает, что он в нем один; и действительно, каждый в нем один, ибо никто не может сознавать присутствие другого. Это не огонь и не то, что поддерживает жизнь людей. В нем нет ничего материального. Это горький огонь очищения, жестокое пламя, подымающееся из горнила жизни; это то пламя, которое сожигает всю примесь в дрожащих, трепещущих формах, с готовностью переносящих эту муку. Они испытывают чистое духовное страдание, для которого нет смягчения, которое не прекращается пока не исполнена его задача. Поэтому ученики ищут страдания и не стараются избежать его, зная, что пока не сожжено и не уничтожено окончательно все, что способно быть разрушенным, до тех пор не может наступить день истинного рождения. Духовная часть непрерывно находится внутри пламени; но для облегчения тех, которые еще не достигли состояния одновременно бодрствования и сна, существуют периоды бессознательности. Если важной частью своего обучения признавали упражнение в том, чтобы сохранить силу сознания в продолжение всех двадцати четырех часов суток, при чем духовная сущность давала физическому мозгу сообщения обо всем, что она испытывала в продолжение физического сна. Тогда для ученика день становится лишь коротким промежутком, проведенным во времени и пространстве, между периодами, лишенными времени. Но тот, кто пытается овладеть такими силами без должной подготовки, может испытать горькое разочарование, когда, оставя тело, он найдет себя заключенным лишь в земную сферу и неспособным даже приблизиться к Чертогу Обучения; или же, если он сможет в него войти, то лишь для того, чтобы вполне сознать отсроченную муку очищения. И тогда он впадает в отчаяние. Ученик боится полной сознательности, пока он еще не вполне подготовлен, потому что это может означать непрерывное страдание. Так обыкновенный человек боится смерти, внутренне сознавая, что он должен будет много перенести под властью этого великого царя. Не следует презирать людей, которые боятся смерти; они из тех, что должны пройти еще много тяжелых ступеней, раньше чем смогут пройти двери тела с упованием и надеждой. Никакой шаг на великом пути не может быть пройден безнаказанно слишком поспешно и очень часто поспешность делает необходимым ту же ступень еще раз. "Расти, как растет цветок" - быстро, но все же вполне согласуясь с законом, который им управляет, так что его раскрытие совершается все же постепенно. Поэтому одно совершенно бодрствующее сознание ясновидения - вот то состояние, в котором может быть прочтен Свет на Пути на тех стенах, где он начертан.