Заградотряд Его Величества. «Развалинами Лондона удовлетворен!» - Сергей Шкенёв

– Я сказал – документы!

«Из речи премьер-министра Великобритании сэра Персиваля Спенсера в Парламенте.

Сейчас идет безжалостная война. По ее окончании не будет ни победителей, ни побежденных, а будут живые и мертвые. Британский народ прекрасно это знает. Его здравые инстинкты помогали ему преодолевать ежедневное смятение перед лицом умственных и духовных трудностей. Мы знаем, что экспедиция тысяча восемьсот первого года имела только малое значение для битвы на востоке. Британия борется за все, что у нее есть. Мы знаем, что британцы отстаивают все самое святое, что у них имеется: свои семьи, своих женщин и детей, свою прекрасную и нетронутую природу, свои города, свою двухтысячелетнюю культуру – все, ради чего действительно стоит жить.

Русские, разумеется, нисколько не дорожат нашим достоянием и не будут заботиться о нем, если вдруг овладеют им. Наглядный тому пример – их собственный народ. За последние семь лет Российская империя увеличила военный потенциал до невиданного уровня, и мы неверно его оценили. В России на службе у выжившего из ума императора находятся десятки миллионов человек. Царь Павел цинично использовал все возможности, чтобы превратить невозмутимую прочность русского народа в смертельную опасность для цивилизованных народов Европы. На востоке в борьбу вовлечен весь народ. Мужчины, женщины и даже дети не только трудятся на войну, но и непосредственно участвуют в войне. Люди живут под игом русского министерства государственной безопасности, частично являясь пленниками дьявольской власти, частично – пленниками абсолютной глупости.

Тучи зажигательных и осколочных ракет, с которыми уже сталкивались наша армия и флот, являются результатом крепостного бесправия и нищеты русского народа. Нам нужно ответить аналогичными мерами, если мы не хотим потерпеть сокрушительное поражение. Я твердо убежден, что нам не преодолеть азиатскую угрозу, если мы не станем использовать аналогичные, но не идентичные методы.

Британский народ столкнулся с самым серьезным запросом войны, а именно с необходимостью найти в себе решительность использовать все наши ресурсы для защиты всего того, что у нас есть, и всего того, что понадобится нам в будущем. Тотальная война – это требование данной минуты. Мы должны положить конец безобразному и безответственному отношению некоторых господ к войне, не желающих понять, что она касается всех и каждого! Нам угрожает гигантская опасность! И усилия, с которыми мы ее встретим, должны быть столь же гигантскими. Настало время снять лайковые перчатки и воспользоваться кулаками!

Мы больше не можем беспечно и не в полную силу использовать военный потенциал у себя дома и в той значительной части Европы, куда еще не докатились азиатские орды. Мы должны использовать все наши ресурсы, причем настолько быстро и тщательно, насколько это возможно с любой точки зрения. Ненужные хлопоты совершенно неуместны. Будущее Европы зависит исключительно от нашего успеха. Мы готовы отстоять Британию! В этой битве британский народ признает ценность своей крови. Остальная часть Европы должна хотя бы помогать нам. И, судя по множеству серьезных голосов, они это уже осознали. Другие еще чего-то ждут. Но им на нас не повлиять! Если бы опасность угрожала им одним, мы бы восприняли их нежелание как сущую нелепицу, не стоящую внимания.

Однако опасность угрожает всем нам, и каждый из нас должен внести свою лепту. Те, кто сегодня этого не понимает, завтра будут благодарить нас за то, что мы смело и решительно взялись за дело. Нас совершенно не беспокоит то, что наши враги утверждают, что наши методы ведения войны неприемлемы. Они лицемерно заявляют, что с русской армией не нужно бороться. Однако вопрос тут не в методах, а в цели, а именно в устранении опасности.

Вопрос не в том, хорошие наши методы или плохие, а в том, насколько они успешны. Его Величество и Его Высочество принц-регент приказали использовать любые способы, и нам плевать, если кто-то против. Мы не намерены ослаблять военный потенциал Соединенного Королевства мерами, поддерживающими высокий, почти как в мирное время, уровень жизни населения и тем самым подвергать опасности нашу военную мощь. Мы добровольно отказываемся от значительной части благ и удобств, чтобы усилить нашу армию и флот настолько быстро и основательно, насколько это будет возможно. Это не самоцель, а средство достижения цели. После войны наш уровень жизни будет еще выше, и я верю в это!»

Глава 6

– Следующий!

Зазевавшегося французского солдата толкнули в спину его же товарищи, и он вылетел из строя, едва не упав на колени перед строгим русским сержантом.

– Имя?

– Жак Лепаж, господин сержант!

– Об ответственности за утерю оружия предупрежден?

– Так точно!

– Иди, получай ружье.

Жак поставил закорючку напротив своего имени в толстой батальонной книге и отошел к деревянным ящикам. Под неодобрительным взглядом присматривающего за порядком бородатого казака взял первое попавшееся ружье, патронную сумку и мешочек с сухарями. Последнее радовало больше всего – во время похода в Россию французы так наголодались, что без небольшого запаса хоть чего-нибудь съестного у многих начинали дрожать руки и пропадать зрение. Доктора объясняли нервной горячкой, но откуда возьмутся нервы у простого солдата? Они благородным для мигрени положены, так что пусть клистирные трубки не наговаривают. А так, конечно, сейчас кормят хорошо, особенно если день не постный.

Но сегодня предстоит бой, и все посты разрешаются. Первый бой на проклятой английской земле. Но первые выстрелы уже прозвучали, если можно назвать выстрелами ракетную и артиллерийскую обработку наспех сооруженных береговых укреплений. Как там полыхало! Вроде и гореть нечему, но до сих пор, по прошествии нескольких часов, поднимается дым и тянет горелым мясом. Английским мясом. Да они сами виноваты! Кто заставлял стрелять в парламентеров, предлагавших сложить оружие и сдаться в плен? Вон у господина лейтенанта две здоровенные вмятины на кирасе, и ходит он немного скособочившись. Тут любой рассердится, а уж русским сам бог велел.

Кстати, мысль о том, что именно война против Англии, а не против России является богоугодным делом, вдалбливалась во французские головы понаехавшими из Польши ксендзами. Последние, поставленные перед выбором между миссионерской деятельностью среди диких монголов или чуть более цивилизованных европейцев, выбрали цивилизацию. Дополнительной морковкой перед носом груженого ослика стало предложение императора Павла Петровича о перенесении Святого престола из Рима в Краков и о переименовании Римско-католической церкви в Полонскую. Бредовая, конечно, идея, но шляхецкая гордыня просто млела от восторга и открывающихся перспектив. Даже подчинение российскому Священному синоду не смущало. А что, это учреждение насквозь светское, хоть и занимается делами духовными, и нигде не записано, что Папа не может назначаться из Санкт-Петербурга. Кто-нибудь может предъявить документ с прямым и четким запретом? Вот то-то и оно!

А несогласные давно кормят раков в Висле. Святая Полонская церковь, друзья мои, организация серьезная и терпеть раскольников в своих рядах не намерена. И не беда, что количество ксендзов уменьшилось в восемь раз, а епископов в двенадцать – пример отца Казимира, получившего кардинальскую шапку из рук Великого Магистра и протектора Мальтийского Ордена императора Павла Петровича, вызвал невиданный доселе энтузиазм.

– Жак! – окликнул Лепажа капрал его взвода. – Ты с лошадями управляться умеешь?

Парижанин в восьмом поколении искренне удивился:

– Зачем это мне?

Капрал, начавший службу еще при Людовике XVI, поднес к носу солдата кулак:

– Если прикажу, сам в хомут влезешь, ясно?

– Так точно, месье! – спорить с человеком, за спиной которого маячат грозные казаки, Жак не отважился. – Будет исполнено!

– Что исполнено, болван?

– То, что будет приказано, месье!

– Идиот! – заключил капрал и, повернув Лепажа к себе спиной, пинком задал ему направление. – Принимай под командование крайнюю телегу.

Вообще-то это странное на вид сооружение вряд ли можно было назвать телегой. Несколько досок, небрежно приколоченных к поставленной на колеса раме из жердей, более всего напоминали белую горячку каретных дел мастера, но никак не средство передвижения. Жак в недоумении почесал затылок.

– Что это, месье капрал?

– Колесница Аполлона, твою мать!

Имя человека, подавшего идею увеличить скорость передвижения французской пехоты именно таким образом, затерялось в истории. Наверняка где-нибудь в необъятных архивах военного ведомства Российской империи лежит по всем правилам завизированный прожект, но народная молва упорно приписывает авторство двоим – Денису Васильевичу Давыдову и Михаилу Касьяновичу Нечихаеву. Оба, разумеется, отнекиваются от сомнительной чести, и малейший намек заканчивается вызовом на дуэль.