Человечество открывает себя - Роман Подольный

Старая история учила, что мечи варваров сокрушили развратившийся Рим. А развратился он потому, что стал, дескать, слишком богатым. Марксизм показал, что рабовладельческий строй не соответствовал тому самому уровню развития производительных сил, которого он же помог обществу достигнуть. И потому должен был погибнуть вместе с олицетворявшей этот строй Римской империей. Кроме мечей варваров и прежде мечей его погубило неумение использовать новые орудия труда. Приведенный пример с плугом и многими другими орудиями добавили археологи в последние уже десятилетия, подтверждая своими частными открытиями общую правоту учения о производственной основе всякого общественного строя.

Последний странствующий рыцарь Европы, Дон Кихот, подвергается бесчисленным насмешкам окружающих. Но самый страшный удар — в прямом смысле — он получает от ветряной мельницы, принятой им за великана. Может быть, не случайно Сервантес превратил именно механизм, обращающий природную энергию на пользу человеку, в великана, сокрушающего «последнего рыцаря»? Все убыстряющееся развитие орудий труда ведь и вправду несло гибель феодализму.

Владимир Ильич Ленин подчеркивал, что гибель капиталистического общества предрешена его собственным развитием, что капитализм не только порождает собственного могильщика — пролетариат, но и вообще создает систему производства, уже в принципе не нуждающуюся в классе капиталистов как организаторе производства.

Путь к открытию прошлого шел через открытие настоящего, потому что именно капитализм обнажал классовую структуру общества. Маркс говорил о выявлении законов капитализма в чистом виде с тем большим успехом, «чем полнее устранены чуждые ему остатки прежних экономических укладов».[15]

Капитализм — высшая форма развития эксплуататорского общества, именно исследование капитализма оказалось для Маркса и Энгельса прямым и кратчайшим путем к открытию законов, действовавших в предыдущих формах общества угнетателей и угнетенных. Ведь буржуазное общество построено «из обломков и элементов» таких погибших форм. Маркс образно характеризовал ситуацию, в которой знание более развитого используется при изучении менее развитого, словами: «Анатомия человека — ключ к анатомии обезьяны»[16].

Предмет или явление, когда они недостаточно развились, труднее изучать, чем более развитые. Ленин отмечал, что русский капитализм труднее изучать, чем западный, потому что капиталистическая эксплуатация в нашей стране была прикрыта феодальными формами.

…Так что же, значит, отдельные люди, пусть самые выдающиеся, не влияют на ход истории, коли не они определяют ее движение, коли не ими творится грядущее, коли они в каждом своем деянии выполняют волю законов социального развития? Нет, нет и еще раз нет. Марксизм не вычеркивает из истории личностей, больше того, он вводит в нее как личностей тех безымянных героев, имя которым — народ: Снова и снова повторяют Маркс, Энгельс, Ленин, что история творится людьми, что они не только актеры, но и авторы собственной драмы, что судьба людей не предопределена фатально их социальным положением, историческими условиями эпохи, что у них есть выбор — с кем идти, в каком направлении, «в каком сражаться стане». Сами судьбы Маркса и Энгельса, выходцев из буржуазных семей, и российского дворянина Ульянова показывают, как люди могут пойти против класса, к которому принадлежат от рождения, возглавив класс, за которым стоит будущее. И они тут исключительны только в той мере, в какой всякий гений — исключение. Потому что история сохранила нам имена царевичей древнего мира, возглавивших, как Аристоник в Пергаме, восстания рабов, средневековых рыцарей, вставших во главе крестьянских антикрепостнических армий, как Дьердь Дожа в Венгрии. Строго говоря, и это исключения, но такие исключения повторяются в истории достаточно часто, чтобы можно было объединить их правилом. А роль этого явления в истории просто нельзя переоценить.

У человека всегда есть выбор. Может быть, здесь стоит вспомнить шутливые, немного грустные и очень точные слова покойного польского писателя Станислава Ежи Леца: «У человека уже нет выбора — он должен оставаться человеком».

Случайно ли материальную основу и движущие силы истории открыли великие революционеры Маркс и Энгельс? Случайно ли объяснили мир те, кто решил, что, хоть все философы до них объясняли мир, задача состоит в том, чтобы его переделать?

Конечно, в этом была закономерность. Понять мир действительно мог только тот, кто понимал необходимость его преобразования. Стоит напомнить: один из великих предтеч коммунистического учения, утопист Сен-Симон, потому и сумел в XVIII веке увидеть многие черты настоящего, что думал прежде всего о будущем.

Открытие будущего

Каким будет грядущее? Что оно готовит нам? С тревогой и надеждой смотрит человек вдаль, с древнейших времен пытаясь угадать хотя бы: «любит — не любит», «чем сердце успокоится», «чем дело кончится». И прислушивается к голосам тех, кто утверждает, что может заглянуть в будущее. Кассандра в «Илиаде» и «Одиссее», слепой прорицатель Тиресий в «Царе Эдипе», три ведьмы в «Макбете» — литературные, так сказать, представители мистической породы предсказателей. Есть такие «предсказатели» и в Библии. Время от времени поднималась шумиха вокруг тех или иных исторических лиц, умевших якобы предвидеть будущее. Об одной такой «сенсации» стоит рассказать.

Итак, откроем первый том знаменитой Энциклопедии Брокгауза и Ефрона на странице 74. За статьей «Авель» — о том Авеле, что был убит своим братом Каином, — следует еще одна статья «Авель». Вот ее полный текст: «Авель — монах-предсказатель, р. 1757 г. Происхождения крестьянского. За свои предсказания (дней и даже часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы) многократно попадал в крепость и тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию имп. Николая I, Авель заточен был в Спасо-Ефимьевский монастырь, где и умер в 1841 г. В „Русской старине“ за 1875 г. напечатаны выдержки из писем Авеля, из его „Жития“ и „зело престрашных книг“, а также и некоторые из них рисунки».

Автор в свое время, едва впервые прочел эту статью, кинулся в библиотеку, заказал упомянутую «Русскую старину». Был в этом журнале и — вправду напечатан биографический очерк о монахе с именем несчастного библейского Авеля, были опубликованы отрывки из его «книг предсказаний». И очень бы интересно, конечно, поверить, что и вправду даты смерти государей предугаданы, и жил на нашей земле пророк — милостью божьей, или пришельцев, или генетической мутации… Да вот беда: предсказал этот Авель еще конец света со страшным судом божьим и назначил его на 1951 год. Те, кто читал соответствующий номер «Русской старины» в 1875 году, надо полагать, хоть на секунду с ужасом задумались, какая жестокая судьба постигнет их внуков и правнуков. А потом, вероятно, улыбнувшись, решили, что 1951 год еще далеко. Но мы-то с вами уж точно знаем, что намеченный Авелем страшный суд не состоялся.

Будущее интересовало людей всегда не меньше, а даже больше, чем прошлое. И узнать, каким оно будет, считалось чрезвычайно важным. В Древней Греции и Риме ничего мало-мальски серьезного не делали, не заглянув предварительно в грядущее. Шагу нельзя было ступить, не выяснив, что тебе этот шаг принесет. То, глядишь, тебе вещий сон приснится, то твоей жене, сыну, рабу, наконец… Перед любым серьезным мероприятием серьезные люди гадали… Чуть не все наши древнейшие сведения о китайской истории считаны с гадательных костей: на них выцарапывали иероглифами вопрос, на который должны были ответить боги, и швыряли кости (щитки черепах, бараньи кости и пр.) в костер. А затем смотрели, как именно кости растрескались. Узор трещины иногда был больше похож на иероглиф «да», иногда — на иероглиф «нет».

Крез, царь Лидии (это государство две с половиной тысячи лет назад занимало кусок теперешней Турции), решил повоевать со своим восточным соседом, персидским царем Киром. А был этот Крез, во-первых, до того богат, что поговорка о его богатстве до сих пор живет, и, во-вторых, чрезвычайно предусмотрителен и осторожен. Ни одного вопроса не решал, не посоветовавшись с богами. Способов узнавать их мнение еще в ту пору придумали множество. Волю богов и будущее узнавали, запрашивая оракула при разных храмах. В одном месте жрецы слушали, как шелестит священный дуб и журчит источник, тоже, понятно, священный, в другом — как шелестит лавр. В третьем — надо было заснуть и увидеть сон в храме. Ко всем известным ему оракулам отправил Крез послов, чтобы точно на сотый день после отъезда они задали вопрос, что сегодня делает царь Крез. А царь в этот день варил в медном котле черепаху и ягненка вместе.