Мне отмщение, и Аз воздам (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич

В бункере естественно было темно, хоть глаз выколи, и старик, забрав у меня фонарик, заработал динамо-машиной. Войдя в портал, мы прошли по сквознику и остановились перед шлюзом, в который вела массивна гермодверь. С другой стороны шлюза стояла точно такая же и обе они на удивление были как новые. В сквозник вода не проникала, так что была надежда, что несмотря на то, что двери простояли в открытом состоянии много лет, они всё же закроются.

— Подсоби лейтенант! — дед схватился за дверь и попытался её сдвинуть в сторону. Хрен! Дверь только едва заметно качнулась и осталась стоять как стояла. На петли бы маслица капнуть… А у нас даже оружейного масла нет. Мы автоматы обычно чистили в оружейке, и понятное дело на стрельбы с собой принадлежности для чистки не брали. Мой АКСУ вообще имеет стальной приклад и короткий ствол, так что у меня даже шомпола нет, не говоря уж про пенал с принадлежностями. В дедовском АК такой должен быть, я не проверял, но он там конструкцией предусмотрен, только вот и там маслёнки точно нету…

Старик и калека, вдвоём мы упёрлись в гермотдверь плечами и попробовали её закрыть. Со страшным скрипом она по немного поддавалась и казалось, что ещё чуть-чуть и у нас всё получится…

Внезапно из глубины бункера раздались выстрелы! Стреляли из автомата и очередью. Пули пробарабанили по бронированной двери, которая почти полностью прикрывала нас, но только почти… Дикая боль обожгло как будто огнём левое плечо, я упал на грязный пол бункера, чувствуя, как грудь и руку заливает чем-то горячим. Это моя кровь, я ранен!

— Тут люди, не стреляй! — дед Фёдор мгновенно спрятался за толстую бетонную стену и заорал во весь голос.

— Стволы на землю падлы! — прорали в ответ из бункера — иначе всех замочим!

А голос то знакомый! И именно его я не хотел бы услышать в глухом лесу, да ещё и в заброшенном бункере! Это Бяка! А именно осужденный за тройное убийство Бяков Павел Олегович, склонен к побегу и злостному неповиновению законным требованиям администрации, постоянный обитатель БУРа и ШИЗО, а пару недель назад он стал ещё и обвиняемым по делу о дезорганизации деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества! Мой подследственный! Именно опера ведут дознания по уголовным делам в зоне, и я для него не только Кум, но ещё и дознаватель, что собирается намотать ему новый срок! Так-то я на него дело бы и не заводил конечно, есть способы и таких товарищей к порядку призвать без новых сроков, и я почти справился, но на этом настоял Минаев…

Любого авторитета или блатного на зоне можно «вывести из строя» буквально пачкой чая или папирос! Цена вопроса копеечная и делать особо ничего не надо. Ну вот к примеру, встал у опера поперёк горла кто-либо из блатных, не понимает нормальных слов, «шатает» зону, работать мешает, и тогда в ход идут проверенные оперские приемы. Никого бить и головой в унитаз на камеру кунать не надо! Это дурной тон, не наш метод, так профи не работают! Всё проще и бескровное. К примеру, вытащил опер этого упрямца к себе пару раз на разговор, а потом отработал по имеющейся информации от агентов и прямо на следующей утренней поверке можно заслать к этому блатному шныря с «кабанчиком», и велеть прямо перед отрядом ему его отдать, а на словах передать «спасибо» от Кума! Готово! За что тебе Кум «спасибо» сказал⁈ Почему тебя опера загрели⁈ Куча вопросов сразу у общества к этому несчастному появится. Может и обойдётся всё у подставленного зека, однако разборки будут долгими и как минимум на какое-то время проблем с ним не будет. И это ещё по мягкому, по-доброму, так сказать. А в крайнем случае можно вообще за УДО дырявого подговорить неугодного зека походя зашкварить. Стакан мочи в него плеснуть или ещё чего… Правда потом обладателя гарема прятать придётся, но не долго. В необходимых случаях УДО делается быстро. Это конечно прямо совсем за гранью и делать так никто не будет без крайней необходимости. Но если я к примеру, узнаю, что готовится бунт, во время которого могут пострадать люди, а этот осужденный является его зачинщиком и организатором, я так сделаю и совесть меня мучать не будет! И это только два приема, а их великое множество! Этому в школе милиции не обучают, этому оперов жизнь учит и более опытные коллеги!

Бяка недавно стал моим стукачом, он как положено дал мне расписку и рычагов давления у меня на него было хоть отбавляй. Один только псевдоним, что я ему как агенту придумал для конспирации, чего стоит! Чайковским он у меня значиться! А всё потому, что был пойман на мужеложстве, о чем у меня в сейфе даже лежало заявление одного из обиженных. Жопошных дел мастер! Петух конечно заяву без даты только по моему приказу написал, но факт есть факт, благодаря этому Бяка и стал моим агентом. Среди зеков же он по-прежнему считался авторитетным сидельцем.

Бяка заигрался, вместо того, чтобы затихнуть после залёта, и считая, что будучи агентом ему ничего не грозит, при этом стараясь ещё больше поднять свой авторитет у зеков, он во время очередной утренней поверки, на которой по случаю оказался Минаев, сначала отказался от зарядки, а потом и дал в ухо нарядчиику! За что, и учитывая его прошлые «заслуги», закономерно заработал «дезорганизашку». И вот теперь он тут, вооружён и очень на меня зол! Это худшее, что могло со мной случиться! Я чувствую головокружение, это от потери крови, наверное, а может всё в купе навалилось, и моя болезнь, и раны, мысли путаются и сознание снова покидает меня…

— У сучара! — в сознание меня привела резкая боль в рёбрах. Кто-то от души заехал мне в бок сапогом! Да чего кто-то? Я знаю кто! Это блядский Бяка! — давай кончим его Конь! Это же Таран, кум зоновский!

— Успеем кончить! Не гоноши! Через два дня харчи кончатся, ты что жрать будешь⁈ — Конь… И его я знаю, тоже зек с нашей колонии. Конь его прозвали за то, что у него рожа похожа на лошадиную. Тоже рецидивист, что не удивительно, других почти не держим! Конь тоже сидел за убийство. И он в ШИЗО парился, когда мы на стрельбище уезжали… Как они тут оказались⁈ До зоны не менее сорока километров! — вяжите его, и плечо перетяните тряпкой, что бы копыта не откинул раньше времени! Свежим пару дней побудет и ладно, ему и так не долго осталось!

— Жмура жрать⁈ — в голосе Бяки слышится отвращение.

— Ты Бяка другое чего предложить хочешь? Может тогда метнёшься за балабасом? А чего, деревня рядом, там наверняка есть — Конь откровенно смеётся.

— Ха! Поржал. Смешной ты Конь! — голос Бяки злой и напряженный — На то у нас Рыжий есть! Ты как, Рыжий, сгоняешь для братвы за хавчиком?

— Я никуда не пойду! — слышится истеричный голос расконвойника по кличке Рыжий. Угораздило же его с этими двумя отморозками в компании оказаться! Он из хозобслуги, а значить для них практически такой же «красный» как и я. Только я конечно куда как краснее… — лучше тут убейте!

— Ну живи пока — хмыкнул Бяка — твоё почётное место «кабанчика» пока занято наши уважаемым Кумом. Вот свезло так свезло!

Мне снова прилетело по рёбрам, а потом в висок! Больно блядь!

— Э! Потише Бяка! Он и так едва дышит! — опа! И снова новый голос! Да сколько же их тут⁈ — Конь дело говорит. И потом нам заложник не помешает, если мусара нагрянут. Второй то успел ноги сделать, а ну как с подмогой вернётся?

— Какая подмога Сява⁈ — Бяка возражает, но бить меня перестал — города нет, зоны нет! Мусарню ввшную разнесло в щепки! Мы же сами едва ушли, когда тараканы со всех щелей полезли! Хорошо у ШИЗО стены крепкие, почти устояли после взрыва, и то половину братвы обломками подавило! От зоны кроме изолятора вообще ничего не осталось. Жратву откапывать пришлось, а вертухаев с вышек по кускам размотало! Если из мусоров кто и выжил, то не до нас им сейчас!

Теперь всё понятно. И так, передо мной отбывающие наказание в штрафном изоляторе зеки. Там на момент катастрофы сидело десять человек. Если верить словам Бяки, половина уйти не смогла, итого имеем пять беглецов и каким-то боком затесавшегося с ними Рыжего! Причём они вооружены автоматами, которые судя по всему забрали у мёртвых конвойных с вышек! Это плохие новости, но и хорошие есть. Меня сразу убивать не будут. И издеваться тоже. Обиженного руками трогать нельзя, а уж тем более в рот засовывать, меня же судя по всему собираются съесть. И самое главное — это то, что дед Фёдор сумел сбежать! Боевой старик, не пропадёт. Ему бы только ночь продержатся…