Глобальные элиты в схватке с Россией - Коллектив авторов

А знаете ли вы, мои дорогие соотечественники, что, покупая соус или овощные консервы «Heinz», вы преумножаете капиталы Джона Форбса Керри? Да-да, того самого – нынешнего госсекретаря США!

Женившись в 1995 году на богатой вдове и наследнице империи Heinz Терезе Хайнц, Керри стал самым состоятельным сенатором США. А в случае победы на выборах 2004 года он стал бы третьим, после Джорджа Вашингтона и Джона Кеннеди, американским президентом по размерам личного капитала.

Керри также служил во Вьетнаме, командовал легким патрульным катером в бухте Камрань. Но и вокруг военной карьеры Керри до сих пор ходит много споров. Прослужил он во Вьетнаме не год, как полагалось, а всего 4 с половиной месяца и был демобилизован на том основании, что три боевых ранения, отмечаемые медалями «Пурпурное сердце», дают право требовать перевода в тыл.

Во время предвыборной кампании 2004 года Джон О'Нил, преемник Керри на посту командира его патрульного катера, выпустил книгу о своем предшественнике с красноречивым заголовком «Непригоден для командования» (Unfit for Command) и сенсационными разоблачениями, где он, в частности, утверждает, что два из трех ранений, за каждое из которых Керри получил «Пурпурное сердце», не были причинены огнем противника. Иными словами: были самострелом!

В том же 2004 г. около 250 ветеранов Вьетнамской войны, включая сослуживцев Керри, объединились в группу «Ветераны катеров за правду» и выступали против героизации службы лейтенанта Керри во Вьетнаме.

Вернувшись на родину, Керри примкнул к антивоенным активистам. Известная кинохроника запечатлела Керри вместе с примерно тысячей других ветеранов в шумной кампании по возвращению своих боевых наград правительству США. Свыше двух часов ветераны бросали свои медали, орденские ленточки, фуражки и мундиры за забор, возведенный перед центральным входом в Капитолий. Керри также бросил какие-то медали со словами о том, что он делает это «во имя мира и справедливости» и для того, чтобы «разбудить эту страну раз и навсегда». Красивые слова, красивый жест. Но и здесь не обошлось без лицемерия. Много лет спустя сам Керри рассказал, что девять выброшенных им медалей… были не его, а двух других ветеранов. Свои же боевые награды он бережно хранит дома. Очень в духе Керри! Свои медали не бросал, да и с «миром и справедливостью» дальнейшая политическая деятельность Керри, включая поддержку вторжения США в Ирак, имела мало чего общего. А его фраза «Я проголосовал за войну, прежде чем я проголосовал против нее» стала просто крылатой.

4.2. «Правильное образование»

Особая роль Гарвардского университета в формировании американской элиты была отмечена выше. Дадим немного статистики не только о Гарварде, но и о Йеле.

Согласно известной американской шутке, двухпартийная система в США – это давно не противостояние республиканцев и демократов, а спор между Гарвардом и Йелем. Действительно, Джон Кеннеди, Барак Обама и шесть других президентов (плюс два вице-президента и семь госсекретарей) учились в Гарварде; Билл Клинтон, Джордж Буш-старший, Джеральд Форд и два других президента (плюс четыре вице-президента и три госсекретаря) окончили Йель, а Джордж Буш-младший получил степени двух этих университетов.

4.3. Тайные организации

Это, пожалуй, самый сложный аспект изучения американской элиты именно из-за его секретности. Если ты сам не принадлежишь к одной из таких тайных организаций, сообществ, «клубов» – вроде «Черепа и костей» Йельского университета, членами которого, в частности, являлись президенты Дж. Буш-старший и Дж. Буш-младший, Джон Керри, журналист и основатель журналов «Time», «Fortune», «Life» Генри Люс, неоконсерватор (и по совместительству муж Виктории Нудельман-Нуланд) Роберт Каган – всё, что тебе остаётся, это пересказывать работы других исследователей, которые, чаще всего, сами не принадлежали к ним.

У меня лично, например, за всё время преподавания в США – а это десять университетов с 1994 по 2012 гг. – было только три случая, когда мои собеседники заводили речь об их контактах с масонством. Русско-еврейский литератор, эмигрировавший из Ленинграда еще в 1974 году и ставший главным редактором старейшего эмигрантского журнала на русском языке, однажды завел разговор о масонах, но об их роли в собственной профессиональной карьере и продвижении в США говорить не захотел. Американская студентка также неожиданно начала рассказывать о своём деде-масоне, но уверяла, что масонство – это очень скучно. Уже во время моего последнего преподавания в США, в Оклахомском университете, местный профессор права организовал поездку для иностранных студентов и преподавателей в один из крупнейших масонских храмов страны в городе Гатри, но на вопрос китайского студента, принадлежит ли он сам к масонам, профессор не ответил.

О степени закрытости частных «клубов» можно судить по такой детали. Когда Ричард Никсон, бывший в ту пору уже вице-президентом США(1953–1961), вознамерился вступить в основанный еще в 1871 году элитный мужской клуб «The Knickerbocker» в Нью-Йорке, члены клуба тайным голосованием приняли решение отказать ему. Для них Никсон оставался простолюдином и чужаком.

4.4. «Неправильная» элита

На фоне «правильной» американской элиты выделяется семейство Клинтон, как представители элиты «неправильной» и нетрадиционной.

О Билле Клинтоне и о его президентстве опубликовано огромное количество исследований. Но в данный момент значительно больший интерес представляет фигура Хиллари, вступившей в президентскую гонку.

Сокрушительная критика социально-политических взглядов мадам Клинтон содержится в фундаментальном, 500-страничном труде Джоны Голдберга «Либеральный фашизм» (Liberal Fascism). Одна из глав исследования полностью посвящена «первой леди либерального фашизма», ученицы и последователя выходцев из России Саула Алинского и раввина Майкла Лернера, «гуру» Хиллари.

«Привлекательность Хиллари Клинтон, – пишет Голдберг, – объясняется не её скучной и ничем не примечательной личностью, а тем, что в ней, как в зеркале, отражается историческая преемственность современного либерализма… Уолдо Фрэнк и Дж. Т. Флинн были правы, заявляя о том, что американский фашизм будет отличаться от своих европейских аналогов в силу своего аристократизма и респектабельности, и Хиллари Клинтон – реальное воплощение их пророчеств».

Любопытно, что, по мнению Саула Алинского, Хиллари совершила «большую ошибку», решив поступить в Школу права Йельского университета. Однако Хиллари ответила, что «только пройдя через элитные учреждения Америки, она сможет достичь реальной власти и изменить систему изнутри».

Эта деталь является еще одним подтверждением того, что, даже признавая значение элиты (или элит) в формировании как внутренней, так и внешней политики США, сам объект исследований в значительной степени становится всё более размытым и ускользающим.

Подведем некоторые итоги.

Возрастание элитистских концепций в современной политологии отражает, прежде всего, возрастание роли элит в современном политическом процессе. Известный российский элитолог О. В. Гаман-Голутвина справедливо отмечает существенное возрастание влияния власти национальных и транснациональных элит по отношению к массовым группам. Пиком элитаризма она считает период после второй мировой войны и, в частности, период правления Джорджа Буша-старшего.

Под американской элитой обычно понимают те специфические группы, которые представляют исполнительную властно-политическую часть правящего класса. В этом смысле, понятие «элита» не совпадает по объему с понятием «правящий класс»: первое оказывается функционально как бы управленческим «исполнительным комитетом» второго.

Отношения между элитой и правящим классом достаточно сложны и неоднозначны. Осуществляя управленческие функции, политическая элита не только играет особую роль в жизни общества, но и обретает относительную самостоятельность по отношению к своему классу.

Профессор социологии и политологии Университета города Остин (штат Техас) Джон Хигли характеризует современную политическую элиту США как «консенсуально объединенную». Практически на протяжении всей современной истории внутриэлитный консенсус служил основанием политической системы США.

Воплощением такого элитного консенсуса можно назвать главу государства.

Приведу такой пример. Известно, что президент США обладает исключительным правом назначений на высшие должности в аппарате исполнительной власти (составляющие всего около одного процента всех назначений в системе исполнительной власти), однако все президентские назначения должны быть санкционированы Сенатом. При этом на протяжении XX века Сенат не утвердил лишь четыре(!) кандидатуры из предложенных администрациями. Секрет столь согласованных действий прост и объясняется не «обязанностью» сенаторов поддерживать любые кадровые предложения Белого Дома, но предварительными, до официального внесения в Сенат президентских предложений, неформальными консультациями между Белым Домом и Конгрессом и учетом мнения Сената президентской администрацией.