Убийца пришёл первым - Сергей Емелин

— Себастьен! — почти ласковым голосом окликнула меня Лали. — Можно тебя на пару слов?

Начинается, тоскливо подумал я и, поставив бокал, поплёлся вслед за своей женой на кухню. Что-что, а её медовая улыбочка обмануть меня не могла, вот только, разрази меня гром, я не видел здесь никакого повода для разборок. Всего лишь проявил сочувствие к Линде, не более того… а Лали хочет раздуть из мухи слона.

Впрочем, моя жена, кажется, думала иначе. Едва мы очутились на кухне, она припёрла меня к стенке в самом буквальном смысле этого слова; улыбка её погасла, и она с неожиданной яростью обрушилась на меня:

— Будь любезен, Себастьен, расскажи мне, что за секреты у вас с Линдой? Она просила тебя не выдавать её полиции?

— Ты что, рехнулась? — от такого внезапного напора я тоже разозлился. — Сперва готова была собственными руками удавить Кристиана, теперь, когда его нет, взялась за Линду… Ты теперь на всех по очереди будешь так набрасываться?

— А почему ты её так защищаешь, хотела бы я знать? Она всплакнула тебе в плечо и уверила, что чиста, как первый снег? Да я спорить готова, что она уже очень давно знает Оливье!

— Мы все его давно знали. Дальше что?

— Не придуривайся! — зашипела моя жена, и её тёмные глаза-маслины угрожающе засверкали. — Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать — у Линды и Оливье, я больше чем уверена, довольно долго были отношения, о которых, между прочим, никто из нас не знал!

— Ну, это поправимо, — раздражённо ответил я. — Достаточно узнать тебе, и узнают все. Я только не понимаю, с чего ты так бесишься. Тебе что, очень охота, чтобы именно Линда оказалась преступницей? А может, ты просто всё ещё меня к ней ревнуешь?

По тому, как отпрянула от меня Лали, я понял, что удар попал в цель. Судя по её побледневшему от злости лицу, она собиралась сказать в ответ какую-нибудь гадость, но положение спас всепонимающий Николя — уж он-то прекрасно сообразил, зачем Лали утащила меня на кухню.

— Эй, хозяева, вы тут надолго? — самым что ни на есть невинным тоном поинтересовался он. — Или сеанс воспоминаний продолжать без вас?

— Мы уже закончили, — ледяным голосом сообщила моя жена, тут же пригасив весь свой гнев. — А что, Линда там рассказывает о своих шашнях с Оливье?

Господи, да она же её ненавидит, со смешанным чувством страха и удивления подумал я. Не знаю, как раньше, а сейчас Лали просто переполнена ненавистью — ведь она же не в курсе, что наша бедная австралийка и без того собиралась признаться в несчастной любви, а вот всё же решила, несмотря ни на что, выставить на всеобщее обозрение маленький секрет Линды — и всё из-за проклятой ревности! Правду, наверное, говорят, что женской дружбы не бывает — даже если со стороны всё выглядит чудесно, в трудной ситуации (вот как у нас сейчас) вылезают наружу все прежние обиды, страхи и опасения.

Николя удивлённо вскинул брови — ему-то ничего не было известно об этом чёртовом романе, — но, к его чести, промолчал; а Лали с гордо поднятой головой невозмутимо прошествовала мимо нас в гостиную.

Бедная Линда! Жёнушка моя теперь её со света сживёт, да и в глазах остальных наша белокурая фотомодель сделается теперь подозреваемой номер один, если не считать Кристиана. Мотивчик, честно говоря, у неё слабенький, но у других-то и такого нет! Разве что у горячего и вспыльчивого Жозе…

Мануэла, правда, утверждает, что они с Линдой всю ночь проиграли в трик-трак. Но, с другой стороны, много ли времени надо на то, чтобы войти в комнату Оливье, воткнуть в него нож, затем подложить мертвецки пьяному Кристиану в карман злосчастный перстень и вернуться назад? Минут пять-десять, не больше… но это при условии, что Линда всё заранее обдумала, во что мне верилось слабо.

Да и эта подленькая комбинация с Кристианом… Спора нет, у Линды были все основания злиться на него, не любить и даже, более того, ненавидеть. Но я хорошо помнил, как она вчера вечером восприняла известие о том, что Кристиан тоже в числе приглашённых — с грустью и болью, быть может, но никак не со злобой. И подставить этого, в общем-то, несчастного парня — на такое, я был уверен, Линда просто-напросто по-человечески не способна.

Но кто-то же всё-таки оказался способен! Или… или это действительно Кристиан?

Эх ты, сказал я сам себе, корчишь из себя великого сыщика, затеял этот дурацкий допрос, довёл до слёз Линду и поссорился с женой, а сам не можешь к двум два прибавить и разобраться в собственных мыслях. Но что мне ещё оставалось делать, если мой разум упорно отказывался верить в то, что один из моих друзей — убийца, и в то же время понимал, что другого не дано?

Идиотская и чертовски пренеприятная ситуация…

— Что, наехала на тебя Лали? — сочувственно спросил Николя. — Это из-за Линды?

— Представь себе, да, — сердито ответил я. — Даже не подозревал, что моя благоверная до сих пор ревнует меня к ней, и поэтому ей в голову лезут дикие мысли. Ей, видите ли, втемяшилось, что Линда укокошила Оливье, и всё из-за того, что между ними возникло некое подобие романа.

— Не обращай внимания, — Николя дружески положил мне руку на плечо и слегка встряхнул. — Лали всегда была взбалмошной, но очень отходчивой. Сейчас она рвёт и мечет, а когда всё уладится, глядишь, ещё и сама извинится перед Линдой.

— Да ты, я гляжу, знаешь мою жену лучше меня, — невесело усмехнулся я. — Жаль, среди нас нет ни одного психолога, он бы нам популярно объяснил, что с каждым часом мы медленно, но верно превращаемся в пауков в банке… Пошли к остальным, Нико, мы тут вроде единственные пока, кто ещё может трезво размышлять.

Успели мы вовремя, потому что Линда как раз, нервно затягиваясь сигаретой после каждой фразы, сбивчиво рассказывала свою историю:

— Ну да, мы с ним встречались почти каждый месяц… В первый раз всё вышло совсем случайно… просто его гастроли и мои съёмки совпали. В Милане… Столкнулись нос к носу… перекусили в кафе, а вечером поужинали вместе. Тогда-то всё и случилось… А потом… потом я специально ездила к нему, когда выпадали свободные деньки… ничего не могла с собой поделать. Монреаль, Лондон, Майами — по всему свету за ним каталась… дура полная, одним словом… Наверное, уже нет смысла скрывать, правда?

— Ты его любила, — тихо произнесла Элен — скорее утвердительно, чем вопросительно. — А он тебя нет.

— А он меня нет, — как эхо повторила Линда и затянулась особенно глубоко; длинная тонкая сигарета едва заметно дрожала в её пальцах. — Он любил другую, понимаешь? Я это чувствовала… ещё с нашей первой встречи… А потом он мне сам сказал.

— Вот как? — Бенедикт удивлённо склонила голову набок. — А мне-то всегда казалось, что после Синтии у него никого не было… Он тебе случайно не говорил, кто это?

— Нет, — Линда нашла в себе силы улыбнуться. — Да меня это и не интересовало, знаешь ли…

— И вчера ты не делала никаких попыток сблизиться с ним? — неожиданно спросила Джоанна. — Может, ты к нему заходила после того, как все разошлись?

— С чего это ты взяла? — резко спросила Линда, разворачиваясь к ней всем корпусом. — Тоже меня подозреваешь, как Лали?

— Ну, вот ещё, — примирительно пожала плечами Джоанна и как-то смущённо улыбнулась. — Просто подумала, что, может быть, ты решила воспользоваться случаем и окончательно расставить все точки над i…

— Все вы просто думаете, — по голосу Линды я с удивлением понял, что она по-настоящему разозлилась. — Комиссары Мегрэ в юбках — что ты, что Лали… А я, кажется, ясно сказала, что мы с Мануэлой всю ночь провели за доской. Так ведь, подружка?

— Ну да, — несколько растерянно произнесла Мануэла. — Время от времени мы, конечно, выходили из комнаты, но минут на пять, не больше. Ну, в туалет и всё такое прочее…

— Давай только без подробностей, ладно? — перебил её Жозе. — По правде говоря, я не понимаю, чего вы все прицепились к Линде только из-за того, что она втюрилась в Оливье. Уж если на то пошло, она тут не одна такая…

— Только не начинай сначала! — в голосе Бенедикт послышалась явная угроза. — Совершенно ни к чему озвучивать свои бредовые фантазии и в очередной раз показывать всем, какой ты патологически ревнивый тип.

— Это и так все знают, — надулся Жозе. — Но что я могу поделать? Я такой, и всё тут. Мои предки, если ты помнишь, были пуэрториканцами.

— Ты мне все уши прожужжал про своих предков… — страдальчески поморщилась Бене. — Если бы я тебя не любила, милый мой, глупый Жозе, я бы не стала столько лет терпеть все твои выходки, и ты это прекрасно знаешь… Всё, проехали.

— Ну, проехали, так проехали, — миролюбиво согласился он. — Всё, ребята, мне порядком надоел этот самодеятельный сыск. Можете продолжать выворачивать друг друга наизнанку, если вам так больше нравится, а я отправляюсь в свою комнату — буду читать книжки и слушать музыку в ожидании того светлого момента, когда из полиции сообщат, что дело раскрыто. Салют!