Странница - Дональд Маккуин

Когда они пришли на место, Лис поддерживал Джонса, который, прислушиваясь, ходил от камня к камню. Наконец он указал на один из них.

— Откатите его в сторону, — приказал он, и толпа мужчин бросилась выполнять приказ. С такой же быстротой они отскочили назад, обнаружив под валуном копошащийся клубок гремучих змей, устроивших там гнездо.

Джонс снова заговорил:

— Они знают, что я тот единственный, который умер и вернулся вновь. А теперь смотрите. — Он ступил на край ямы, где обеспокоенные рептилии уже метались в поисках выхода. Одна из них проползла по его голой ноге. Чешуйчатый живот больно царапнул изувеченную плоть. Это ощущение вызвало у него мимолетный образ знакомого человека, в ужасе содрогающегося при одном только виде змеи. Почему он вызывал у него такое презрение?

Джонс на мгновение запнулся. Силы, настолько первобытные, что он не мог определить их природу, боролись в нем. Затем он быстро подошел к клубку, пытаясь сдержать довольный, самоуверенный смех.

Джонс поднял двух больших шипящих змей и показал их всем. Он обвернул их вокруг плеч, а затем обвил вокруг шеи. Острые сверкающие язычки коснулись его щек, когда он поцеловал их лбы. Затем он вытянул руки, ранее спокойно опущенные вниз. Массивные тела, почти такие же по толщине, как их опора, обвились спиралью по всей длине рук. Поблескивая глазами, они изучали парализованную толпу с высокомерным презрением.

— Блюстители, — проговорил он шепотом. — Они хорошо служили мне. Приведите их.

Раздались крики и шум драки, но вскоре все они были построены перед ним. Они все еще были в надеваемых на ночь кожаных путах. Змеи устроились на ладонях у Джонса, холодно разглядывая трясущихся пленников, пока их хозяин прогуливался взад и вперед перед строем несчастных.

Он остановился. Один из двух воинов, стоявших перед ним, был тот дурак, который уже делал Тройной Знак в его присутствии. Вторым был бывший доброжелатель Джонса. Сделав выбор, Жрец произнес:

— Великая честь начать новый Танец-под-Луной принадлежит вам!

Прежде чем воины успели шевельнуться, Джонс простер к ним руки. Змеи молниеносно выпрыгнули вперед.

Задыхаясь, дико крича, блюстители вырывались из своих пут, уворачиваясь от охранников. Яд вошел им прямо в горло и достиг мозга за несколько секунд. Они скончались в конвульсиях, издавая дикие крики боли.

Джонс наблюдал. Он чувствовал барьер, растущий между ним и корчившимися на земле людьми; он почти мог дотронуться до нее, этой клубящейся дымки, сокрытой от всех остальных. Затем она стала таять, и Джонс понял, что это была их жизненная сила, переходящая к нему.

Экстаз.

Он разговаривал с толпой, стоя над распростертыми телами:

— Души этих двоих, умерших по моему велению, будут ждать в раю своего перерождения, такого же, какое вы видели. Их души придут по моему зову, чтобы служить мне до тех пор, пока я не должен буду снова вернуться к своей Матери, Луне. Когда я соберу их там, и они станут еще лучше, чем были раньше. Тот, кто будет сопротивляться мне, умрет и останется мертвым навечно.

Он бросил на Лиса взгляд, острый и твердый, как сталь. У побелевшего от страха воина хватило силы только показать свое смирение. Далеко позади толпы Джонс заметил Алтанара, связанного, словно свинья на рынке. Он задумался над тем, какое можно будет найти применение бывшему королю.

Волна боли вдруг пробежала по его телу, это было воспоминание и об огне, и о ноже, и о дубинке, которое все еще хранило его исстрадавшееся тело. Он почувствовал, что его качает. Отступив назад, он оперся на камень.

Это было предупреждение. Он понял его. Тот, кто хочет добиться своей цели, должен быть терпимым. Новое должно произрастать на старом.

Глава 9

За долгие месяцы отсутствия Класа Сайла пристрастилась к неспешным уединенным прогулкам, помогающим ей прятаться от навязчивых компаний доброжелателей. На одной из таких прогулок, забредя на прибрежную крепостную стену Олы, она встретила Гэна.

Погруженный в свои мысли, он пристально всматривался в воды Внутреннего Моря. Рычание Шары, почувствовавшего приближение женщины, заставило его очнуться. Гэн тепло приветствовал Жрицу, и вскоре они уже сидели рядом, делясь своими мыслями, планами на будущее и тревогами с откровенностью старых друзей.

Сайла никогда до конца не представляла себе степень негодования и даже враждебности, бурливших под покровом видимого спокойствия правления Гэна. Враги не дремали ни в Оле, ни за пределами Трех Территорий, вынуждая его Волков вести беспокойную кочевую жизнь. Тайные наветы, шпионаж, недовольство были, похоже, неискоренимы.

Печален рассказ человека, осознавшего, что зло — это неотъемлемая часть жизни и его не победить в открытом бою.

На короткое время Сайла даже забыла, как юн ее собеседник. Пережитый им горький опыт разочарований заставлял сжиматься сердце.

И еще Гэн поведал ей по секрету, что очарован морем.

— Я могу сидеть на берегу часами. Взгляду мешают лишь горы Китового Побережья. Там, за хребтом, чудится свобода. Почему я ощущаю себя здесь пленником? Горы окружили меня и словно следят за каждым шагом. Они как западня. Это, наверное, звучит глупо, но соответствует моим ощущениям. А море, как и степи, — это простор, путь на свободу.

— Кажется, я тебя понимаю, — сказала Сайла, — но, честно говоря, будь у меня выбор, предпочла бы твердую почву под ногами. Вспомни, как мучается от морской болезни твой пес. Не говоря уже про коня.

Гэн рассмеялся.

— Знаешь, это ведь моя страшная тайна. Иногда я вижу корабль, рассекающий носом волны… Или целую эскадру кораблей с воинами, вооруженными луками и абордажными крючьями… Вижу, как воины Собак нападают и совершают обходные маневры, только не на лошадях, а в лодках… Это захватывающее зрелище.

Сохраняя молчание, Сайла ждала, когда Гэн посмотрит на нее. Его слабая робкая улыбка просила об участии. Гэн негромко спросил:

— Ты ничего этого не видишь?

— Абсолютно ничего, — выпалила Сайла.

Дружно рассмеявшись такому несходству восприятий и тем не менее получая удовольствие от общения друг с другом, они провели остаток дня в болтовне и воспоминаниях.

Постепенно наблюдение за морем превратилось в одно из самых любимых занятий Жрицы. И в шторм, и в безветрие оно отвлекало ее на время от нескончаемых сомнений и тревог.

Вернувшись в Олу, Клас привел с собой боевых лошадей и собак. Первые несколько дней ей нравилось наблюдать, как Конвей занимается с ними. Но нынешним утром нахлынувшая тоска привела ее на крепостные стены.

Как раз в это время в порт вошел богатый торговый корабль. Штормило, и сильные порывы ветра укладывали щегольское судно почти на бок, так что вместо торжественного прибытия получилось довольно жалкое зрелище. Под напором бесполезного уже ветра раскачивались из стороны в сторону две мачты. Матросы прыгали по палубе с проворностью ласок, хватаясь за канаты и выступающие части корабля. Благодаря их проворству корабль стал на якорь без видимых повреждений. Мачта приняла наконец вертикальное положение, и судно угомонилось, слегка покачиваясь на волнах у деревянного причала. Оно напомнило огромного борова, чешущего о плетень саднящий бок.

С корабля опустили сходни, и из невысокой рубки на корму вышла женщина. Сайла напряженно выпрямилась, вцепившись в край скамьи.

Отливающие серебром седые волосы резко выделялись на черном плаще, отделанном тканями голубого и зеленого тонов. Сойдя на землю, женщина подняла капюшон с подкладкой тех же цветов.

— Жнея, — словно выдохнула Сайла.

Она не слыхала прежде, чтобы Жнея покидала Дом Церкви. И не встречалась с официальной представительницей Церкви столь высокого ранга. Жнея выбирала будущих настоятельниц и руководила их деятельностью.

Сайла поспешила ей навстречу, но была остановлена властным жестом. В одно мгновение женщина преобразилась. Под раздутым от ветра плащом почти не различалась человеческая фигура. Поднятая рука скрывала лицо. И лишь взгляд глубоко посаженных глаз прожигал насквозь из темноты надвинутого капюшона.

Откинув капюшон, женщина открыла волевое резко очерченное лицо с легкими следами прожитых лет. Широкая улыбка сопровождала слова, заставившие Сайлу вспыхнуть от удовольствия.

— Ты, конечно же, Сайла. Все отмечают твою красоту. И хорошую работу. А ты еще и быстрая. Замечательное совпадение — наша встреча здесь. Будем считать это хорошим предзнаменованием. Оно говорит о будущем сближении. Я надеюсь на это. Наша чудесная сестра, твоя настоятельница, всегда поминала о тебе в Доме Церкви. Поминала с любовью.

Услышав глубокое контральто Жнеи, так напоминающее по тембру голос настоятельницы Ирисов, Сайла вздрогнула.

— Да, я — Сайла, Жнея. Прости, что тебя никто не встречает. Нас не предупредили…