Торговля в рассрочку - Клиффорд Саймак

– Стив, – мягко сказал Гидеон, – врач, который лечит людей, инопланетянину помочь не сможет. Через некоторое время, если бы время у нас было, мы смогли бы узнать об этом бедняге больше – о биохимии, обмене веществ. Тогда бы мы смогли лечить его.

– Это верно, Стив, – сказал Абрахам.

Шеридан пожал плечами.

– Тогда, Езекия, трансмога не надо.

Он снова опустил старика на пол, потом поднялся с колен и, присев на корточки, закачался на пятках взад-вперед.

– Быть может, – сказал он гарсонианину, – ты ответишь на один вопрос. Куда ушел твой народ?

– Туда, – сказал старик, приподняв слабую руку и показав на машину. – Туда, и оттуда они ушли так же, как ушел урожай, который мы собрали.

Шеридан сидел, не поднимаясь, на корточках возле немощного гарсонианина.

Рубен внес охапку травы и положил гарсонианину под голову вместо подушки.

Значит, гарсониане и вправду ушли, сказал себе Шеридан, взяли и покинули родную планету. Покинули, используя машины, которые были поставлены для транспортировки лодаров. А уж если «Галактические предприятия» располагают такими машинами, то до них, независимо от того, кто они и где они, «Центральной торговле» невероятно далеко. Ибо тяжеловесным грузовым саням «Центральной торговли», как черепахи ползущим сквозь световые годы, трудно конкурировать с такими машинами.

Он думал, вспомнил Шеридан, в первый же день, когда они сюда прибыли, что немного конкуренции – вот что нужно «Центральной торговле». И пожалуйста, вот вам конкуренция; конкуренция без намека на этику. Конкуренция, прокравшаяся следом за «Центральной торговлей» и заграбаставшая рынок, в котором «Центральная торговля» нуждалась, – рынок, которым «Центральная» могла бы завладеть безраздельно, не занимайся она глупостями, не хитри и не ловчи так беспринципно, пытаясь приспособить культуру лодара к земным условиям.

Но интересно, где и когда, подумал он, узнали «Галактические предприятия» о лодарах и о важности лекарства, которое из лодаров вырабатывают? При каких обстоятельствах стал им известен отрезок времени, в течение которого они могли действовать на рынке лодаров, не боясь, что «Центральная торговля» им помешает? И не проявили ли «Галактические предприятия» в отношении этого отрезка времени излишний оптимизм и потому вынуждены были разрушить все эти великолепные машины?

Шеридан негромко рассмеялся. Ну и обидно же, наверно, было их разрушать!

Не трудно, однако, представить себе сто или тысячу разных способов, при помощи которых они могли узнать о лодарах, ведь они обворожительнейшие существа, их манеры просто обезоруживают. Он не удивится, если окажется, что кто-нибудь из них тайно орудует внутри «Центральной торговли».

Гарсонианин зашевелился. Он вытянул костлявую руку и дернул Шеридана за рукав куртки.

– Что, друг?

– Ты побудешь со мной? – В голосе гарсонианина звучала мольба. – Эти здесь не такие, как ты и я.

– Я все время буду с тобой, – обещал Шеридан.

– Мы, пожалуй, уйдем, – сказал Гидеон. – Может быть, мы его тревожим.

Роботы тихо вышли из амбара, оставив их вдвоем.

Протянув руку, Шеридан положил ее гарсонианину на лоб. Лоб был липкий и холодный.

– Дружище, – сказал он, – я думаю – может, ты должен мне что-нибудь?

Старик покачал головой – медленно повернул ее на травяной подушке сначала в одну сторону, потом в другую. И в глазах у него вспыхнул огонек упрямства и какой-то хитрости.

– Вам мы не должны ничего, – сказал он. – Мы должны другим.

И это, конечно, было вовсе не то, что имел в виду Шеридан.

Но вот они лежат перед ним – слова, которые объясняют все, решение загадки, которой является Гарсон-4.

– Так вот почему вы не хотели с нами торговать, – сказал Шеридан, обращаясь скорее к себе, чем к лежащему на полу старому гарсонианину. – Вы так задолжали тем, другим, что для выплаты долга вам нужны были все лодары, какие у вас были?

И так, очевидно, оно и было на самом деле. Теперь, когда он думал об этом, он видел, что это дает логическое объяснение всему, что произошло. Реакция гарсониан, их отчаянное сопротивление торговле – это ведь как раз то, чего следует ожидать от тех, кто по уши влез в долги.

Вот почему так запущены дома, а одежда в лохмотьях. И вот почему на смену беспечности и беззаботности пришли забитость, загнанность и отчаяние. Подгоняемые, затравленные, обуянные страхом (а вдруг выплатить долг не удастся?), они заставляли себя работать все больше и больше, выбивались из сил, выжимая из земли все лодары, какие она могла им дать.

– В этом было дело? – спросил он резко. – Именно в этом?

Гарсонианин неохотно кивнул.

– Они пришли к вам и предложили такую мену, что отказаться было просто невозможно.

– На машины, быть может? Машины, которые отправят вас в другие места?

Гарсонианин покачал головой:

– Нет, не на машины. В машины мы клали лодары, и лодары уходили. Так мы платили.

– Платили все эти годы?

– Да, – сказал гарсонианин. А потом добавил, и в голосе его послышалась гордость: – Но теперь мы расплатились сполна.

– Прекрасно, – сказал Шеридан. – Очень хорошо, когда ты честно платишь свои долги.

– Они уменьшили нам платежи на целых три года, – прочувствованно сказал гарсонианин. – Правда, они поступили хорошо?

– Ну конечно, – с горькой усмешкой сказал Шеридан.

Он терпеливо сидел на корточках, прислушиваясь к слабому шепоту ветра на чердаке и к хриплому дыханию гарсонианина.

– Но потом твой народ использовал эти машины для того, чтобы отсюда уйти. Не можешь ты мне сказать, почему?

Старого гарсонианина сотряс раздирающий кашель, и громкие вдохи и выдохи стали похожи на рыдания.

Шеридана охватил стыд за то, что ему приходится делать. Я бы должен дать ему умереть в мире, подумал он. Я не должен загонять его, как загоняют животное. Я должен бы дать ему уйти с достоинством, а не травя и допрашивая его до последнего вздоха.

Но оставался еще тот, последний ответ – его Шеридану нужно было получить непременно.

Он тихо спросил:

– Но скажи мне, друг, на что вы менялись? Что они давали вам взамен?

Услышал ли тот? Не было никаких признаков того, что гарсонианин его слышит.

– Что они дали вам взамен? – спросил Шеридан снова.

– Планету, – наконец ответил гарсонианин.

– Но у вас была планета!

– Это была другая, – еле слышно прошептал гарсонианин. – Планета бессмертия. Тот, кто попадет туда, никогда не умрет.

Сидя на корточках, Шеридан оцепенел в потрясенном, полном гнева молчании.

И из молчания пришел шепот – шепот, все еще исполненный веры и сожаления, шепот, который будет преследовать до конца дней услышавшего его человека.