Больные души - Хань Сун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пока дамочка, уподобившись телесуфлеру, долбила меня нотациями, я все думал, что таким словоизвержением в нашей стране могут похвастаться только настоящие мастера своего дела. Даже я у себя на работе старался толкать речи. Да и казалось, что сестрица Цзян все излагает правильно. Из того небольшого числа вещей, в которых моя родина могла сравниться по науке и технологии с развитыми западными странами, крупные больницы и клиники уж точно заслуживали упоминания. У меня были некоторые элементарные познания насчет биомедицины – чудесного искусства, которое за последние века открыли и развили люди Запада. По сути, это сфера применения биологии. Парацельс заметил, что жизнь человеческого организма – сочетание множества химических процессов. Да Винчи и Везалий положили начало научной анатомии. Санторио создал термометр и пульсометр, тем самым привнеся экспериментальность и измерения в процесс излечения. Гарвей открыл кровообращение. Это и многое другое легло в основу биомедицины, которая наконец оформилась в специальную отрасль знаний, куда путь заказан любым экспертам, не прошедшим надлежащую подготовку. Биомедицина трансформировала базовые физиологические процессы, происходящие в теле человека. Биомедицина – сверхмагия, наравне с ракетами, спутниками и ядерными боеголовками, уже ставшими частью нашей повседневной жизни, чудо, которое затрагивает каждого человека. И при этом вся медицинская техника для диагностики – импортного производства. Аппаратуру завозят нам с Запада. Хотя я и слышал, что нам поставляют вовсе не самые лучшие образцы. За наиболее передовыми методами лечения приходится ехать в США. И в Вашингтоне, и в Чикаго больницы отличные: народу там всегда мало, все шито-крыто, у врача есть возможность уединяться с пациентом, будто они закадычные друзья, не нужно отстаивать длинные очереди, чтобы на тебя взглянули хотя бы мельком. К тому же у каждого человека еще есть возможность обратиться к семейному доктору, которому можно запросто позвонить и договориться о времени встречи… Впрочем, все это – то, что я знаю по слухам. Личным опытом похвастаться не могу. Поговаривают вообще, что всю эту Америку выдумали люди, которым для каких-то целей важно было нафантазировать такую страну. А потому не надо ратовать за тотальную вестернизацию. Больницы в нашей стране – все же наши, со своей национальной спецификой. При этом стоит признать, что все обследования и диагнозы у нас делаются на западный манер. Голова только пухнет от таких размышлений! Наверно, больным и не стоит утруждать себя этими мыслями. Надо верить в благой исход. А то получается, что люди, которые приносят в лабораторию под видом мочи чай, совсем свихнулись, запуганные до полусмерти американцами, которых, может быть, и не существует вовсе. Я же – человек бывалый, вечный больной. К чему мне подобные фокусы?
Поразмыслив, я с трудом поднялся на ноги. И дамочка потащила меня восвояси, словно мамочка, снующая по Диснейленду с малышом. В голове возникла мысль: получает ли сестрица Цзян комиссионные с походов? А то она трудится буквально в поте лица, совсем забегалась со мной. Муки совести стали еще более нестерпимыми.
Снова оплата, снова походы по всем точкам, куда нужно было явиться, снова обследования поперек очереди. На этот раз мы обошлись без Б-скана и поочередно сдали все остальные анализы: дали кровь, отдали мочу, сдали кал, сделали рентген и выполнили ЭКГ. Каждого результата обследований надо было по умолчанию дожидаться по два часа. Сестрица Цзян, пообщавшись со знакомым медбратом, сделала так, чтобы мои анализы выполнили в срочном порядке. Мы присели в ожидании результатов. Время будто застыло или, точнее, крутилось на одном месте, наворачивая вокруг нас круги. Хотя, наверно, ничего дурного в этом ощущении круговорота-то и нет.
12. Медициной заправляют профаны
Боль все нарастала, и я чувствовал, что скоро меня хватит шок. В головокружении мне казалось, будто передо мной предстала необыкновенная вселенная. Огромное скопление завязанных друг на друге пучков, походивших на присосавшихся бледных пиявок, свободно дрейфовало по стерильно замкнутому пространству отделения скорой помощи. Пронзительный, неизвестно откуда несущийся звук, напоминавший треск пилы о кости, эхом отдавался во мне безостановочной декламацией сутр буддийским монахом. Так и подмывало заткнуть уши, но при этом не хотелось лишать себя этого распева. В местном подземелье было много стариков, прогнивших и тлеющих заживо. Точно так обращается в труху прежде крепкая древесина. Старички сидели, скособочившись в неустойчивых черных колясках, завернутые с головой в зеленые шинели, так что у некоторых выглядывала только половинка глаза. Вся эта компания со скрипом покачивалась из стороны в сторону. Глаза у людей были потухшие, но с признаками разума. У отдельных стариков в ноздри были вставлены длинные-предлинные синеватые пластмассовые трубки, из-за чего они походили на преодолевающих нескончаемые топи грязи слонов. Да, им было больно, да, они стонали, но во всем этом они находили некоторую радость, свое место, которое их вполне удовлетворяло. Видимо, по-настоящему бесстрашными в этом городе были только старики, у них больше отваги, чем у молодежи. У потомков этих живых предков один поход в больницу вызывает полное замешательство, у них закрадываются сомнения по малейшему поводу, а боль повергает их в депрессию и утрату вселенской веры. А вот старшее поколение искренне верит в больницы и врачей. Поэтому эти старики и дожили вплоть до сегодняшнего дня.
Я преисполнился к ним большого уважения. Подумалось, что эти пациенты здесь даже не для излечения, а для того, чтобы сотворить мир, материальную базу, которая могла бы послужить достаточной опорой для больницы. Выглядели эти старики как скопление нарождающихся светил и звезд, сильно уменьшившееся и собравшееся в обширном пространстве больничного отделения под действием несущей радость погибели. Тем самым объяснялась в полной мере власть докторов над престарелыми больными. Только старики знают, что такое смерть и какие тайны она скрывает. Если бы люди не болели, то не было бы оснований для существования больницы, и весь этот славный город
