Сокровище Пущи - Мария Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хранилище оказалось тесной комнаткой, чуть больше моей кладовки. На противоположной стене под самым потолком виднелось узкое окно, но света, который через него пробивался, вполне хватало. Прижав к животу рюкзак, чтобы не зацепиться им за стеллажи, я зашарила взглядом по полкам. Папки, пыль, папки, папки, паутина… Ага!
Коробки с уликами нашлись на самых нижних полках. Я присела и схватилась за первую, прислушиваясь к тому, что происходит в кабинете за стеной. В коробке лежали старые ботинки. В следующей – какой-то инструмент непонятного назначения. Потом еще одни ботинки, только почему-то разные. Обрезок трубы. Плоский слепок непонятно чего... Великие Предки, сколько здесь хлама. Хоть бы успеть найти то, что мне нужно.
Когда я уже начала впадать в отчаяние, в очередной коробке нашелся сверток папиросной бумаги. Я замерла на секунду, нащупав под ней что-то круглое и твердое. Вот оно! Только бы тут не хранилось сразу несколько черепов.
Убедившись, что в бумаге и правда череп, я сунула его в рюкзак, задвинула коробку в дальний угол и подкралась к двери. Мы с Олешевой договаривались на десять минут. И кажется, они уже почти вышли.
– Спасибо вам, Ефим Егорович. – Громкий голос Марины дал понять, что это так.
– Да я ж всегда рад, – пробасил участковый.
Скрипнул стул, а потом снова загрохотало. Я выскочила в коридор и захлопнула дверь.
– Что ж вы так неаккуратно, Марина Константиновна.
– Это все жара, Ефим Егорович.
– Ой, и не говорите…
Пока они собирали книги, я тихонько вышла на улицу и удрала за кусты. По спине катился пот, а пальцы судорожно сжимали лямки рюкзака. Великие Предки, у нас получилось.
Олешева вышла на улицу, как ни в чем не бывало. Огляделась по сторонам, заметила меня и неторопливо приблизилась.
– Ну? – спросила она сдавленным шепотом, когда мы степенно зашагали к школе, делая вид, что просто гуляем.
– Тут, – коротко ответила я.
– Это надо отметить.
– Да ни за что, – содрогнулась я, вспомнив отшибающие память настойки Степаныча.
– Только обедом, – заявила Марина строго. – Ничего такого.
– Обедом можно. Это дело хорошее.
Олешева отвела меня к себе домой. К сожалению, обсудить дела не удалось. Разговорчивые родители учительницы и две ее младшие сестры-школьницы не оставили нам ни малейшего шанса. Зато меня накормили вкуснейшей окрошкой, какую не подавали даже в самых лучших ресторанах Старограда. А долгие расспросы о столичной жизни помогли успокоиться и почти забыть о дерзком ограблении, которое мы только что провернули.
В итоге домой я возвращалась сытая и уставшая. Солнце плавило деревню, его жар накатывал волнами, и даже легкий ветерок не спасал. Сил хватало только на то, чтобы лениво плестись, обмахиваясь косынкой. Но стоило свернуть на свою улицу, как странный шум, слышный где-то возле моего дома, заставил встрепенуться.
Рядом с магомобилем, дремавшим в тени раскидистого куста, собралась целая толпа. Трое мальчишек лет тринадцати-четырнадцати и кряжистый мужчина с выгоревшей на солнце бородой. Мужчину и детей разделяла еле заметная в ярком дневном свете пленка заклинания. Отойти от магомобиля мальчики явно не могли. Очень интересно.
– Ну и что здесь происходит? – спросила я, подходя ближе.
Дети слегка побледнели. Мужчина нахмурился и подарил мне испытующий взгляд. Я в ответ только склонила голову на бок.
– Я сосед ваш, Глазунов Родион, – спохватился он. – Тут ваша машинка хулиганит. Детей моих поймала и не отпускает.
– И что же они с ней делали, что машинка их поймала?
– Да мы просто посмотреть хотели! – выпалил тот, что был повыше.
– Посмотреть? – протянула я. – А ничего, что заклинание против угонщиков активируется только тогда, когда магомобиль пытаются вскрыть?
Дети опустили головы. Мужчина побагровел.
– Смотрели, значит? – рявкнул он. – А ну-ка вывернул карманы. Вывернул, я сказал!
Высокий мальчик бросил на него обреченный взгляд и достал из кармана целую горсть каких-то пластинок и крючков. Глазунов схватился за голову.
– Да мы бы только покатались, – жалобно проговорил самый мелкий. – Мы ж такой магомобиль никогда не видели даже. Нам бы всем завидовать стали.
– Завидовать? – разъярился Глазунов.
– Мы бы быстро покатались и вернули, честно-честно, – заныл мелкий.
– Вы… вы… высеку всех троих! Когда вас из тюрьмы выпустят!
Я со вздохом покачала головой и стукнула пальцем по капоту, снимая заклинание. Дети отскочили, но бежать не стали, переводя напуганные взгляды с меня на кипящего гневом отца.
– Ну, никакой тюрьмы не надо, конечно, – проговорила, не собираясь из-за такой ерунды устраивать им проблемы.
Это было бы как-то лицемерно с моей стороны. В конце концов, я сегодня совершила преступление еще серьезней. И даже не особенно раскаивалась.
– Тогда сразу высеку, – мрачно пообещал Глазунов.
Дети совсем поникли.
– И телесных наказаний тоже не надо, – замахала я руками. – Если хотите наказать… – подумав немного, выдала: – Устройте им трудотерапию.
– Чего? – возмутился мелкий.
– Пусть вскопают мне огород. – Гениальная идея пришла в голову очень вовремя. – И мы все забудем об этом маленьком недоразумении.
– Слышали? – бросил Глазунов детям. – Марш за инвентарем.
– Зачем сейчас? Я же не изверг, заставлять детей в самую жару работать.
– Мы не дети, – насупился высокий.
– Завтра утром, – непреклонно покачала головой.
Договорившись насчет времени, мы разошлись. Я вошла в дом, где царила упоительная прохлада, и устало упала на диван. Да уж, ну и денек. Интересно, что сказал бы папа, если бы узнал, что его добропорядочная дочь обокрала деревенский полицейский участок в компании школьной учительницы? Хотя вполне возможно, он признал меня безнадежной сразу после отказа выйти замуж за Рылинского. В любом случае, сейчас его мнение мне точно не интересно. Он же моим тогда не поинтересовался.
Перед тем как рассматривать добычу, я умылась и как следует вымыла руки. Кем бы ни был покойник, нужно проявить хотя бы минимальное уважение и не трогать его грязными пальцами.
Вытащив из рюкзака сверток, я осторожно развернула бумагу и сосредоточилась. Это и правда человеческий череп. Он отлично сохранился. На коричневатой кости не было видно ни сколов, ни трещин, ни других следов. Все зубы крепко сидели на местах. Видимо, этот человек был не
