Русские воздушные богатыри И. И. Сикорского - Константин Финне

Нижевский одним из первых продемонстрировал, что Илья Муромец, как и легкий самолет, способен совершать посадку с выключенными двигателями. Как упоминалось ранее, лейтенант Башко совершил такую посадку 19 июля 1915 г., приземлившись в пяти км от Холма после воздушного боя, во время которого были повреждены двигатели его самолета. Капитан Нижевский совершил ночную посадку в полнолуние, на покрытый снегом аэродром, что считалось очень опасным, или даже невозможным делом.

После благополучного перелета Муромцев в Псков некоторые подразделения эскадры воздушных кораблей оставались в Лиде: штаб ЭВК, часть персонала, команды по обслуживанию оборудования. Только с огромным трудом мы перевели поврежденные и неспособные к полету Муромцы из Лиды вместе с 75-мм зенитной батареей. В условиях отступления, Лида стала перегруженным транспортным центром. Железнодорожная станция была заполнена войсками, которые направлялись на северный фронт, и поездами, загруженными артиллерийскими снарядами, стратегическими материалами и пожитками беженцев, которые эвакуировались из Брест-Литовска, Варшавы и Островца. Железнодорожная пробка была поистине непреодолимой.

Русская 75-мм зенитная батарея на железнодорожной платформе, апрель 1915 г.

К счастью, вражеские самолеты и цеппелины не появлялись над Лидой, возможно из-за плохой погоды. Во время нашего отступления вражеский воздушный налет мог бы быть опустошительным, поскольку железнодорожная станция была забита вагонами, наполненными взрывчаткой и бомбами. Такая атака могла парализовать движение через этот важный железнодорожный узел и привести к разрыву коммуникаций. Переброска эскадренного оборудования был сильно ускорен женщинами-рабочими, которые построили железнодорожную ветку от аэродрома до станции Лида. В то время не хватало мужчин, которые могли бы выполнить такую задачу. Железнодорожные пути на этой импровизированной ветке были проложены с надлежащим качеством и они хорошо помогли при обработке вагонов, которые загружались аэропланами, бомбами и военными материалами.

Наконец, ЭВК с всеми мастерскими, складами и ангарами разместилась, наконец, неподалеку от Пскова, в пяти километрах от города, на землях сельскохозяйственной школы. Земля, отводимая под аэродром, была сильно заболочена. Персонал сельскохозяйственной школы помог нам выкопать дренажные канавы, в результате чего поле было осушено.

Командиры Муромцев устраивали друг с другом состязания в храбрости. 6 октября 1915 г. ИМ-Киевский совершил пятичасовой полет во вражеский тыл, в окрестности города Шавли, где находился командир немецкого фронта со своим штабом. ИМ-Киевский совершил перелет из Петрограда в Псков 10 октября и 13-го вылетел из Пскова в Зегевольд. Русское воздушное судно появилось над Шавли неожиданно, сбросив бомбы и напугав безмятежно спящий германский штаб, который вскоре сменил свое местоположение.

Один из рейдов ИМ-Киевского чуть было не закончился трагедией. Во время миссии 19 октября 1915 г. над городом Баусский, в 50 км от линии фронта, все четыре двигателя остановились. Замерзла вода, попавшая в топливопроводы. Штабс-капитан Башко, который пилотировал ИМ-Киевский повернул назад и начал планирование в сторону русских траншей. Два члена экипажа, артиллерийский офицер штабс-капитан Наумов и унтер-офицер А. В. Середницкий, заместитель командира, попытались отогреть замерзшие топливопроводы.

Экипажу с большими трудностями удалось запустить два двигателя, но они работали неустойчиво. Для того, чтобы облегчить самолет, экипаж сбросил не только бомбы, но также пулеметы и боеприпасы к ним. ИМ-Киевский с двумя работающими двигателями пролетел над вражескими траншеями на высоте всего 100 метров. Немцы заметили неуклюже летящий русский аэроплан и открыли огонь из винтовок и пулеметов. В ИМ-Киевский попало более 60 пуль, но большинство из них пробили хвост самолета, что позволило экипажу избежать ранений. Перелетев через линию фронта ИМ-Киевский благополучно приземлился на русской территории у города Олаи.

Это был критический момент для экипажа. Благодаря присутствию духа у командира и команды, все в конце концов завершилось благополучно. Когда ИМ-Киевский приземлился, русские солдаты (сибирские стрелки) бросились к самолету, думаю, что Башко и его экипаж были немцами. Несмотря на то, что кто-то из экипажа обнял от радости одного из солдат, те упрямо продолжали считать летчиков немецкими шпионами и угрожали застрелить их на месте.

Хотя к осени 1915 г. Муромцы, в отличие от легких самолетов, доказали свою превосходные боевые качества, критика не умолкала. Муромцы совершали бомбардировочные полеты вглубь вражеской территории, вели воздушную разведку, участвовали в воздушных боях с истребителями противника. Но вредящий делу скептицизм не умолкал. Если критики не могли уже обвинять Муромцев в их «несовершенстве», они атаковали командира ЭВК, генерала Шидловского. К сожалению, источниками этих обвинений — которые следует точнее назвать сплетнями — были некоторые члены эскадры, люди, которые вступили в нее в качестве командиров Муромцев и их заместителей. Некоторые из этих «командующих офицеров», которые не совершили прежде ни одного полета на Муромцах, превзошли многих самых упрямых и резких критиков прошлого. Но эти же самые люди продолжали служить офицерами в той самой эскадре, которую они намеревались опорочить. Они нашли поддержку среди высокопоставленных членов штаба Северного фронта, который был расположен в Пскове. Одним из них был генерал Бонч-Бруевич, командующий Северным фронтом, которые позднее занимал важные посты в советских вооруженных силах.

Эта ситуация прервала нормальное развитие Муромцев как военного оружия России. Но несмотря на печальное состояние дел, интерес к Муромцам только усиливался. В эти трудные дни многие официальные и даже иностранные визитеры посетили аэродром. 13 октября 1915 г. ЭВК посетила французская военная миссия. Она включала французских генералов Де Лагуша и Д’Амаде. Они детально обследовали Илью Муромца и один французский офицер совершил на нем полет. Этот французский пилот несколько раз повторил, что кабина Ильи Муромца была, по его словам, «удивительно комфортна».

Осмотр Ильи Муромца французской военной миссией под руководством генерала Д’Амаде, Псков, октябрь 1915.

В дополнение к французам, 7 мая 1916 г. аэродром инспектировала японская военная миссия. Все эти визиты иностранных делегаций, некоторые из которых включали высокопоставленных офицеров, принимались с исконным русским теплом и гостеприимством. Русские хозяева устраивали банкеты в честь своих гостей, показывали им фотографии и позволяли им осматривать самолеты.

Во время визита японской делегации, ее члены не только кланялись и приятно улыбались, но не пропустили ни одной детали. В июле 1915 г. британский офицер не только внимательно обследовал ИМ-Киевский и ИМ-3, два лучших самолета на Влодавском аэродроме, но он также провел ряд измерений и сделал много фотографий своим аппаратом «Кодак».

Несмотря на небольшое количество Муромцев в составе ЭВК в 1915 году, они оказали воздействие на ведение войны. Следует помнить, что с самого начала боевых действий Муромцы совершили сотню боевых вылетов и сбросили почти 20000 кг бомб. В 1915 г. два самолета, ИМ-Киевский и ИМ-3 совершили около 70 боевых вылетов. Я уже писал о полезности этих воздушных разведывательных полетов во вражеских тылах. В то время легкий самолет российских военно-воздушных сил не мог проникнуть глубоко во вражеский тыл, поскольку существовал высокий риск отказа двигателя и вынужденной посадки на оккупированной врагом территории. Именно это случилось с французским пилотом, Гризо, который летал вместе с нашими летчиками против немцев. В мае 1915 г. он совершил вынужденную посадку и был взят в плен. Существовала также высокая вероятность того, что наши одномоторные самолеты, летая над линией фронта, могли быть также атакованы вражескими истребителями.

Успешная боевая работа Муромцев в 1915 г. привела к увеличению персонала ЭВК. Количество воздушных кораблей возросло до 20. К сожалению, не все Муромцы можно было назвать боеспособными. Среди них были самолеты, которые не совершили еще ни одного боевого вылета. Два из них выполнили по одному вылету за два года и два сделали по два вылета за время с начала войны. Четыре Муромца имели на своем счету менее десяти вылетов каждый — обычно от четырех до восьми — за два года.

Верно, что большинство этих Муромцев было оснащено моторами Санбим, которые считались гораздо слабее Аргусов или Р-БВЗ. Но главная причина этих плохих показателей была не в двигателях. Даже те Муромцы, которые были оснащены двигателями Санбим, если на них летали агрессивные пилоты, горящие желанием сражаться с врагом, совершали настоящие подвиги, украсившие страницы истории российской авиации. Некоторые из этих офицеров отдали свои жизни в бою, некоторые были ранены, другие искалечены. Все эти храбрые летчики служили с огромной самоотверженностью, доказывая, что они были рождены «летать, а не ползать». За три года участия России в мировой войне Муромцы совершили около 400 боевых вылетов.