Ладейная кукла - Вилис Лацис

За дверью не унимались — звонок прыгал по комнатам, отдавался в ушах — и Янис открыл.

Паула и Крист выглядели так, будто их из бассейна вытащили. Обдавая все водой, они хохотали, и дождевые капли катились по их лицу, как в фильме про металлургов…

— Ух, здорово! — кричала Паула. — До чего хорошо, Янис, было… Такой дождь!

От обоих пахло дождем и дымом костра. Крист улыбался, как именинник. Не переступая порог, он стащил хлюпающие сапоги, стащил прилипшие носки и… Дзинтру они увидели одновременно. Улыбка на лице Криста увяла, Дзинтру он сначала и не разглядел — все внимание его было привлечено к знакомому халату.

Янис переводил взгляд с Паулы на Дзинтру.

— Здравствуйте! — кивнула Паула и рассмеялась все тем же счастливым детским смехом. — Это было здорово! Что вы, как старики, торчите в доме!.. — Паула стащила через голову пуловер, и Янису захотелось в этот миг ее расцеловать.

Увидев накрытый стол, она закричала Кристу: — Господин Церп, ужин подан! — Потом достала из буфета стакан, плеснула туда виски и жадно выпила.

— Господин Церп, живее! Сейчас копаться преступно! — похватав из гардероба одежду, она втолкнула ошеломленного Криста в ванную.

Янис чувствовал себя нашкодившим мальчишкой. Все произошло так внезапно. Он покосился на Дзинтру. А она, склонив голову, чуть заметно колыхалась в такт неслышной мелодии, и все ее существо как будто улыбалось над этим их смущением. Потом, ничего не сказав Янису, она ушла на кухню и принялась звякать посудой, и Янис понял — варит кофе.

Ужинали молча. Каждый думал о своем. Паула, закутавшись в клетчатую шаль, подтянув колени к подбородку, лежала в углу дивана и с улыбкой оглядывала всех поочередно. Крист старался вести себя непринужденно, но это ему не очень удавалось. Кофе помешивал с таким старанием, что он выплескивался на блюдечко. То и дело он поглядывал на Яниса, словно ожидая исчерпывающих объяснений. А Янис делал вид, что ничего не понимает. Дзинтра уже успела переодеться. Она намазывала хлеб, предлагала кофе, подавала кушанья и делала это с такой непринужденностью, словно она здесь свой человек, словно все они знакомы с рождения.

Крист отодвинул недопитый кофе и поглядел на свет пустую бутылку виски. Сказать ничего не сказал, но очень уж жест был выразительный. Затем принес из радиоприемника четырехгранную заграничную бутылку и наполнил стаканчики.

— Ну, так — за знакомство! — Он встал и, склонив голову в поклоне, повернулся к Дзинтре. — Я брат нашего выдающегося Яниса, Кристап.

Паула фыркнула. Дзинтра подняла стаканчик и чокнулась. — Дзинтра, — сказала она. — Очень приятно.

— Я Паула. Его невестка.

Выпили, и Крист сел. Его раздражало молчание Яниса и эта Дзинтра, которая ведет себя как дома. Никогда он эту Дзинтру раньше не видел. Ни у Яниса, ни в другом месте, и Крист решил больше не замечать эту незнакомую особу.

— Мне никто не звонил? — обратился он к брату.

— Звонили. И тебе звонили…

Паула поставила кофе и внимательно посмотрела на Яниса. Кристап откинулся в кресле. Лицо и вся фигура его выражали достоинство.

— Наверное, насчет этого подземного сооружения. В воскресенье! Вот же люди…

Янис знал, что у брата нет друзей, что в воскресенье ему могут звонить только насчет подземных сооружений, что он уже отвык от других звонков, от других голосов.

— Какой-то Грундманис…

Крист выпрямился в кресле и заморгал, как в детстве, когда предвидел порку.

— …я предложил ему выпить. Сказал, что я только что вернулся… что истосковался по людям, что у тебя дома целый склад питья, но он…

— Что он?

Янис пожал плечами: — Положил трубку…

Крист взглянул на Паулу, но Паула задумчиво смотрела на Дзинтру, и Кристу ничего не оставалось, как сказать:

— Насвинячил ты, братец. Истосковался по людям. Мы там два года работы вложили, это для нас второй дом… вторая жизнь, а ты — когда человек звонит…

— А кто он тебе, этот человек?

— Бог! — Паула вытянула длинные ноги, и шаль сползла с ее плеч.

— Бог, главный инженер, начальник, семья, жена, все… — Паула усмехнулась. Потом взяла с блюда горсть крыжовника и принялась похрустывать им, кидая в рот по ягодке. — И еще у этого универсума — рак. Об этом знает все управление, а Крист, видите ли, единственный, кто может заменить Грундманиса в строительстве подземного сооружения…

— Паула, я прошу тебя…

— Не проси, Крист. — Заметив движение Дзинтры, она протянула через стол руку. — Не уходите. Сейчас мы поговорим о чем-нибудь другом. Янис, да скажи же ты что-нибудь!

Крист встал и принялся расхаживать по комнате. Когда у человека штаны по щиколотку, шаги его кажутся мельче, нежели на самом деле, и Янис с улыбкой сказал:

— Прошу прощения, Крист. Как только этот Грундманис позвонит, я ему все скажу…

— Что ты скажешь! Неужели ты думаешь, что весь мир занимает твое несчастье? Будто ничего другого нет… Нет, вы подумайте — Янис вернулся домой, а Рига этого даже не заметила! — Крист сунул дрожащие руки в карманы, и штаны его вздернулись до самых икр.

— Прошу прощения, — поклонился он Дзинтре и закрыл за собой дверь кухни.

Паула подсела к Дзинтре.

— Мне кажется, мы где-то встречались, только не могу вспомнить…

— В троллейбусе, — улыбнулась Дзинтра. — Иногда на лестнице. Я живу этажом ниже. И еще — иногда по вечерам вы выходите на остановке на улице Свердлова…

Паула подперла кулаком подбородок и расширившимися глазами уставилась в ночное окно.

— Да, — задумчиво сказала, — там я часто выходила, но теперь… больше я туда не поеду. Наверняка не буду там сходить…

Янис внимательно вслушивался в голос Паулы, видел, как ее лицо подернулось тенью.

— Сегодня Кристу звонил какой-то Казимир…

Паула медленно повернулась к Янису, глаза у нее были пристыженные. Не страх, не мольба, а только стыд.

Дзинтра тихо встала. У двери ее догнал Янис, и вниз по лестнице они пошли вместе. Дом перед сном гудел, как улей. Ароматы ужинов уже рассеялись, остались только звуки и кошки подле радиаторов.

Когда Дзинтра открыла дверь, когда переступила порог, включила свет и растерянно взглянула на Яниса, — в соседней квартире кто-то дернул за ручку, и вода с шумом устремилась в унитаз. Янис конфузливо кашлянул.

— Спокойной ночи, — шепнул он.

Дзинтра облегченно перевела дух.

— Мгм… — не разжимая губ, кивнула она. Дверь закрылась. Янис постоял и пошел наверх.

На другой день Крист встал первым, все ходил по комнате, двигал стулья, кашлял. Вода в ванной хлестала водопадом. Янис понял: Крист хочет поговорить, объясниться — как теперь будет, что Янис решил, словом, брата терзала неясность дальнейшей жизни.

Янис поднялся с раскладушки и прошел в кухню. Крист стоял у газовой плиты и жарил яичницу. На нем был клетчатый халат, доходящий только до колен, поэтому тонкие и волосатые ноги Криста казались еще тоньше и волосатее.

Янис напился ледяной воды из крана и, потирая подбородок, пожелал брату доброго утра. Яичница была готова, и Крист принялся раскладывать ее по тарелкам. Потом разлил по чашкам кофе, поставил все на поднос и, взглянув на Яниса, словно оправдываясь, проворчал:

— У нас иногда завтраком занимаюсь я.

Янис хотел было сказать, что это баловство одно. Что женщина должна делать то, что ей положено, а мужчина… Янис не сказал об этом. Вспомнил вчерашний разговор с Казимиром и… А тут уж вспомнилась своя жизнь, Ильза, и он вновь потянулся к крану.

Разговор за столом не клеился. Паула молча ухаживала за мужчинами. Все ее вчерашнее веселье, навеянное поездкой, рассеялось. Взгляд ее сторонился Яниса, да и на Криста она не смотрела. Не доносись сверху или из-за стен звуков, можно было бы услышать стук сердца друг друга. Да, придется заговорить ему, Янису.

— Я в одиннадцать должен быть в центре, — соврал он. — Насчет работы уже все улажено…

Крист поднял голову.

— Да… и пока все уладится с разделом дома, я поживу на судне.

«На судне»… Янис слышал свой голос, и вдруг словно груз свалился с его плеч. И верно, поживет для начала на каком-нибудь судне. Все же там, в порту, свои…

— Вообще-то бы Ильзу следовало вышвырнуть из твоего дома, как приблудную собаку. Только теперь такие законы… — Крист презрительно вытянул губы, то ли не одобряя эти законы, то ли поведение Ильзы. — Теперь, видите ли, все пополам!..

— Да, все пополам… — согласился Янис и, чтобы не смотреть в глаза Пауле, привычно потер кулаком нос.

В дверях Крист вспомнил о деньгах.

— Спасибо, — сказал Янис и, чтобы не продолжать этот разговор, достал и показал пачку денег.

— Для начала хватит. Миллиона тут нет, но мне хватит.

Паула стояла в узком коридоре и грустно улыбалась.

— Ты, Янис, весь в старого Церпа пошел. Больше всех ты в него удался. — Паула улыбалась своей грустной улыбкой, и Янису вспомнились ее слова, еще до того, как Крист с Паулой поженились: «Старый Церп человек хороший, я это вижу… И все равно боюсь его…»