Тяжелая поступь грядущей войны (СИ) - Смородинский Георгий Георгиевич

Самогон тёплой волной прокатился по пищеводу, упал в желудок и меня наконец-то отпустило. Сразу и целиком. Убрались на задний план все вопросы, мир стал понятным и дружелюбным, резко повысилось настроение.

Не, ну а как может быть иначе? Ты жив, и у тебя почти ничего не болит, враг разбит, друзья рядом, а в желудке плещется алкоголь. Нет, понятно, что именно последнее является причиной всего этого позитива, но даже если и так? Самурай должен радоваться каждой минуте своей жизни, и кто я такой, чтобы спорить с традициями? Без бухла, правда, не всегда получается радоваться… Ну, так и я ведь не идеальный… Вот научусь и сразу в завязку.

— Я тут долго лежал? И что по потерям? — уточнил я и, сделав ещё пару глотков, протянул бутылку Иоши. — Спасибо, братишка, оно и впрямь помогло…

При этих словах лицо енота немного разгладилось, в глазах появилось тепло.

— Полдня ты лежал, — забрав емкость, со вздохом покачал головой тануки. — По потерям: трое солдат и четверо самураев. Тела уже унесли к лестнице. Князь пока там, он решил осмотреть последнюю комнату с саркофагами.

— Ясно, — кивнул я и перевёл взгляд с тануки на кицунэ. — Ну а чего вы тогда такие хмурые? Мы же победили. Да и со мной вроде полный порядок…

— Ты потерялся в Межмирье, — чуть поколебавшись, пояснила лисица. — Так бывает, когда жизнь побеждает за мгновение до наступления смерти. Я боялась, что твоя душа улетела в другой мир и связалась со своей Госпожой. Она очень долго не могла тебя почувствовать, а мы тут сидели и… ждали.

«Ну вот, оказывается, как полезно время от времени думать о женщинах», — хмыкнул про себя я, а вслух произнёс:

— Госпоже — моя благодарность, и хорош хмуриться. Лучше расскажите, как вы смогли меня вытащить после этого, — я хлопнул себя по прорехе на броне и вопросительно посмотрел на ёкай. — Когда вы так научились?

— Это не мы, — покачала головой кицунэ и скосила взгляд на Иоши.

Енот хмыкнул, вздохнул и, обернувшись, посмотрел себе за спину:

— Ну, давай уже — выходи! Или вылетай, что ли…

В следующий миг до ушей донеслись сдавленные рыдания. Я удивленно огляделся, пытаясь сообразить, что происходит, но уже через мгновение все стало понятно.

Из-за спины Иоши выбралась зареванная Нэко, и пошла ко мне, отчаянно косолапя и всхлипывая. Пешком! По каменным плитам! При том, что кошка по-прежнему была призраком и, как все они, прекрасно умела летать!

Остановившись напротив меня, Нэко виновато опустила голову, прижала уши и безвольно уронила на пол хвост. Девочка выглядела настолько несчастной, что с неё можно было ваять статую вселенской печали. Ну или водить по городам с корзинкой для милостыни…

— Здравствуй, Нэко! Спасибо, что опять меня вытащила, — я тепло улыбнулся девочке и, чуть подавшись вперёд, поинтересовался: — А ты чего такая расстроенная?

— Я… спала… и проспала, — посмотрев на меня, мяукнула кошка, затем всхлипнула и снова насупилась.

М-да… Нэко, судя по всему, вернулась к прежнему своему состоянию. Впрочем, она и тогда была вполне адекватной, поэтому особо переживать смысла нет.

— Ну, проспала и проспала — с кем не бывает? — пожал плечами я. — Со мной такое тоже случается.

— Ты… из-за этого… чуть… не погиб! — Нэко подняла на меня заплаканное лицо и снова содрогнулась в рыданиях. — Я вернулась… когда ты… душу скелета. А я решила поспать ещё… Ты снился… А она пришла и накричала… А я…

«Блин, вот почему её нельзя обнять? — думал я, глядя на это рыдающее создание. — То есть Иоши она щёлкала по носу запросто, но в обратную сторону это, увы, не работает. Впрочем, как бы то ни было, этот кошачий концерт надо кончать».

— А ну, хорош ныть! — рявкнул я, видя, что девчонка близка к истерике. — Чуть-чуть — не считается! Это как немножко бере… Ну в смысле я жив, и надо радоваться!

— Чуть-чуть не счи-та-ет-ся… — мгновенно перестав реветь, пропела девочка и, подойдя ближе, заглянула в глаза. — Ты… правда не… сердишься?

— Нет, — покачал головой я, — не сержусь. Я очень рад, что ты вернулась и очень благодарен тебе за спасение.

— Я больше… не буду… чтобы не считалось…. Не подведу…

— Вот и хорошо, — улыбнулся я. — А теперь скажи, кто там на тебя накричал?

— Не помню имя, — покачала головой девочка. — Помню Светлая…

Не помнит она… Ну да… Хотя, если та Светлая не представилась, то ничего удивительного. Даже если Нэко знала её в прошлой жизни, то вряд ли вспомнит сейчас. Она и себя-то не помнит.

Интересная, однако, вырисовывается ситуация. Если Светлая, то точно не Хона, но кто тогда? Черноволосая незнакомка? Очень на то похоже, но совершенно не факт. Светлых тут, как лягушек в болоте, и все они заинтересованы в возвращении темного Нактиса. В общем, вариантов немерено, но за неимением информации будем думать на черноволосую.

— А ты видела эту женщину? — с надеждой поинтересовался я. — Хотя бы какого цвета у неё волосы.

Услышав вопрос, Нэко потешно нахмурилась, очевидно, пытаясь хоть что-нибудь вспомнить. Затем посмотрела на меня и отрицательно потрясла головой.

— Нет… Только голос. Она… кричала, ругала, и я проснулась… — промяукала кошка и, опустив взгляд, добавила: — Голос узнала… но не помню. Раньше… слышала… Раньше не ругала…

— Ладно, проехали, — улыбнулся я и, встретившись с девочкой взглядами, вопросительно приподнял бровь. — А почему ты ходишь ногами? Раньше вроде летала.

— Так виноватее… — Нэко засунула руки за спину и опустила взгляд. — Думала, меньше… будешь ругать…

— Никто не собирается тебя ругать, — ещё шире улыбнулся я. — Лети, если хочешь. Только недалеко, и обязательно потом возвращайся.

— Да! — кошка часто закивала, затем взмыла в воздух и улетела в сторону ещё неразведанных залов.

Я посмотрел ей вслед, вздохнул и задумчиво почесал щеку. Не, так-то вроде все укладывается. Нэко раньше знала меня и ту женщину, которая ее разбудила. Скорее всего, мы были с этой Светлой знакомы, и, возможно, поэтому она помогает.

Так, ладно, что там у нас по черноволосой красавице? Она знает меня с тех самых пор, называя при этом другом. Салисэ? Вот никто больше на ум не приходит. Кого ещё Хозяин Океана назвал бы госпожой? Да и кто, как не Богиня Солнца, заинтересован в успехе моей миссии? Хотя… не похожа она на богиню, хоть ты убей. В Ватацуми и Каннон и Тоетаме чувствовалась скрытая сила, а здесь словно встретился с одноклассницей. Вот да! Именно так! Она очень красивая, но я совершенно её не хотел. Так бывает с подругами, и… с женщинами друзей. Да еп!

В общем, если она не хочет называть имени, то на это есть причины. Значит, не буду гадать, и никаких вопросов на эту тему в её присутствии. Салисэ это или кто-то ещё — не важно. Главное, что она на моей стороне. И еще…

Я опустил взгляд, провёл ладонью по деревянному диску и нахмурился. Грудь уже не болела, ни рана, ни кожа под оберегом, но… Что она там сказала? «Его теперь никто не сможет забрать»? Но ведь и раньше никто не мог? Или я чего-то не понимаю?

В общем, хватит греть башку по любому поводу, да ещё и по пьяни. Не могут — и не могут, я рад, и за это можно выпить ещё пару глотков.

Я поднял взгляд на тануки и, кивнув на бутылку, протянул руку. Иоши улыбнулся, передал мне емкость и со вздохом добавил:

— Правильно. Допивай её до конца. Так даже лучше. А то новостей ещё много, но хорошие уже все закончились.

— Ты о чем? — поморщился я и, сделав из бутылки глоток, вопросительно посмотрел на енота. — Что-то с князем или с княжной?

— Ну, можно сказать и так, — тануки пожал плечами и, кивнув налево, пояснил: — Эта тварь была лишь отражением Слуги Мары. Такой же сон как в саду, или что-то похожее. Её тело через час после гибели обратилось в оранжевый дым, который улетел куда-то в глубину подземелья. Великий асур где-то там, — Иоши указал рукой на выход из-зала. — Хочется верить, что он по-прежнему спит…

— Ну, о том, что эта девка не была Слугой Мары, я догадался еще там — в этом вашем Межмирье. И кстати, — я обратился к лисице. — Почему я там был собой? В доспехе, с мечами, руками, ногами и головой?