Поверь и пойми - Дорис Уилкс

Как только Шэрон переступила порог дома, Марк вышел из кабинета навстречу ей, и при одном взгляде на мужа она похолодела.

— Какие-нибудь новости? — Страх и надежда звучали в ее голосе.

Марк отрицательно покачал головой.

— Где ты была? — спросил он, следуя за ней в гостиную. — Навещала своего дружка?

Бросив сумку рядом с огромным мраморным камином, Шэрон резко обернулась.

— Если уж тебе так хочется знать, я была на своей квартире, а потом у Саманты, — огрызнулась она и не смогла удержаться от искушения добавить: — Судишь обо мне по своим меркам? Не веришь — смотри! — Открыв огромную сумку, набитую набросками и образчиками тканей, Шэрон опустилась на диван.

— Собираешься работать?

— Неужели ты действительно думаешь, что я сейчас в состоянии работать? В такое время? — воскликнула Шэрон.

Лицо Марка смягчилось.

— Что ж, наконец нашлось что-то, оказавшееся для тебя важнее работы. Тогда зачем тебе звонил Виршем? Уже соскучился?

— Он звонил? — нахмурилась Шэрон. — Что-нибудь передал?

— А как ты сама думаешь? — ядовито осведомился Марк. — Вряд ли он пожелал бы передать тебе свой поцелуй через мужа.

Сердце Шэрон ёкнуло.

— Надеюсь, ты не…

— Не сказал ли я чего-нибудь лишнего? — Марк расхохотался.

— Он просил, чтобы я ему перезвонила? — совсем не к месту спросила она и, не дождавшись ответа, прошла в кабинет.

Набирая номер Джека, Шэрон чувствовала за своей спиной присутствие мужа, но решила вести себя как ни в чем не бывало.

— Это был он? Могучий и всесильный король корпорации? — спросил Джек первым делом. Он догадался, что Шэрон вновь живет в доме мужа, хотя приличия не позволяли ему спросить, надолго ли это. — Твой муж несомненно знает толк в обхождении! Впечатляет, не правда ли? Дело даже не в словах, а в самом тоне. — И Шэрон услышала, как Джек восхищенно присвистнул.

— Может быть, заберешь эскизы и образцы? — устало предложила она. — Или пришлешь за ними кого-нибудь?

— Лучше пришлю, — быстро ответил Джек, то ли смущенный неопределенностью своего положения, то ли не желая встречаться с Уэйдом.

Вероятно, и то, и другое, подумала Шэрон, кладя трубку.

— Удовлетворен? — бросила она, пытаясь пройти в дверь.

— Отнюдь нет! — Марк стоял в дверном проеме, не пропуская ее. — Сегодня вечером мне надо будет уйти. Деловой ужин, — вдруг начал он. — Наша корпорация ведет переговоры с одной европейской фирмой. Возможно, мы примем участие в их проекте. Джон Саттон, их глава, весь этот месяц провел в Нью-Йорке, но завтра улетает домой. И перед тем как я приму окончательное решение, нам надо переговорить еще раз. Я рассчитывал, что Майкл Форд, наш новый финансовый директор, займется проектом до окончания всего этого… — На мгновение маска безразличия как будто сползла с его невозмутимого лица. — Ну, ты знаешь…

Да, она знала! Когда дело касалось Бобби, Уэйд вовсе не был бесчувственным.

— Но дело в том, что мне до сих пор так и не удалось основательно проинструктировать Майкла. Кроме того, Саттон вообще хочет обсудить это дело только со мной. — Уэйд снова превратился в жесткого, не упускающего своей выгоды бизнесмена. — Если я не пойду, мы можем потерять контракт. Майкл тоже будет… с женой, потому что Джон Саттон любит общество. Я знаю, что прошу слишком многого, но мне бы хотелось, чтобы ты пошла со мной…

Только и всего?!

— Я не могу! — Шэрон посмотрела на мужа с болезненным недоумением. — Не могу вести светскую беседу в то время, как мой ребенок… находится неизвестно где! Не мо-гу! — истерично прокричала она.

Марк устало опустил голову.

— Поверь, я сам бы не пошел, не будь это совершенно необходимо, — сказал он с тяжелым вздохом. — Но дело обстоит именно так! Кроме того, я чувствую, что вечер на людях принесет тебе пользу, нам обоим… Делать хоть что-нибудь все-таки лучше, чем сидеть в ожидании телефонного звонка. Я не могу оставить тебя одну, ты совсем изведешься! А Тори сегодня сидит с внуком. — И, видя, что Шэрон отрицательно качнула головой, прошептал: — Прошу тебя, пожалуйста…

Он знал, как ее уговорить!

— Что я должна надеть?

Не проскользнула ли в его глазах тень торжества? Или это была благодарность?

— Что-нибудь не слишком официальное, — ответил он, наконец освобождая ей проход.

Выбирать, к счастью, было из чего. Год назад, уходя, Шэрон забрала с собой только самое необходимое и оставила здесь почти весь гардероб. Открыв один из высоких белых шкафов, она взяла первую попавшуюся на глаза вещь.

Это было легкое шелковое синее платье и серебристый пиджак. Что и требовалось — элегантно и без излишнего официоза.

Увлекшись, Шэрон порылась в шкатулке для драгоценностей итальянской работы, подаренной Марком в день ее двадцатичетырехлетия. Шкатулка по-прежнему стояла на туалетном столике. Выбор был недолгим. Она остановилась на серебряных серьгах и броши, изображавшей длиннохвостую птицу, — еще один подарок мужа, сделанный во время их свадебного путешествия на Гавайские острова…

Марк в ванной завязывал перед зеркалом галстук.

— Так подойдет?

Повернувшись, он долгим взглядом окинул безупречные черты ее лица с минимумом косметики, огненно-рыжий водопад распущенных волос и элегантный туалет. Ему, казалось, не хватало слов.

— Ты… очень красива, — наконец вымолвил Марк.

Он и сам выглядел неплохо. Черные волосы были аккуратно причесаны, белоснежная сорочка заправлена в темные, прекрасно пошитые брюки, выгодно подчеркивавшие тонкую талию и узкие бедра.

— А ты порезался, — заметила Шэрон, довольная тем, что может отвлечь его внимание от своей персоны.

— Да? — Он озабоченно провел ладонью по подбородку.

— И на рубашке тоже кровь, — добавила она.

— Где? — Марк нагнул голову, пытаясь рассмотреть пятно.

— Чуть ниже воротника. — Нетвердой рукой Шэрон коснулась его груди. — Вот здесь.

Увидев пятно в зеркале, он чертыхнулся.

— Принести тебе чистую?

— Нет, — ответил он, — у нас нет времени.

— Я могу попробовать оттереть, — предложила Шэрон.

— А получится? — с надеждой спросил он.

— Без гарантии!

Выйдя, она вскоре вернулась с чистым косметическим тампоном и смочила его в холодной воде.

— Обычно ты не бываешь столь неосторожным, — заметила она просто для того, чтобы что-нибудь сказать, и занялась пятном. — Тебе нужно научиться пользоваться электрической бритвой.

— Может быть, — ответил Марк со странной чувственной улыбкой.

Покраснев, Шэрон тут же вспомнила, как однажды сказала ему, что предпочитает мужчин, пользующихся станком с лезвиями, это, по ее словам, добавляло им мужественности. И вскоре поплатилась за это, зайдя в ванную комнату, когда муж брился. Марк тогда втащил ее обратно в спальню и занялся с ней любовью, поцелуями размазывая мыльную пену по ее телу…