Встречи со Сталиным - Коллектив авторов

Близорукие люди! Они не видели завтрашнего дня. Нет, они не могли спроектировать такой завод, каким хотел его видеть товарищ Сталин.

Признаться, и мне на первых порах было немного страшновато вводить у нас в России сразу такого рода технику.

У нас многие не умели еще обращаться с машинами. Я боялся, что все будет испорчено.

Началось строительство. И здесь мы встретились с новыми препятствиями. Памятуя указания товарища Куйбышева и переданный им наказ товарища Сталина, мы стремились быстро развернуть работы. Рабочая масса и парторганизация стремились к тому же. Медлить нельзя было. С весны 1930 года надо было развернуть стройку полным ходом. Но из Чикаго, где консультировался проект завода, мы каждодневно получали телеграммы: «Не смейте строить». Из Новостали (так называлось объединение, ведавшее новостройками) раздавались окрики: «Бардин — увлекающийся человек, он вам наделает чорт знает что».

В трудные минуты я часто вспоминал разговор с товарищем Куйбышевым, его напутственные слова:

«Действуйте смело, и вам обеспечена поддержка наша и товарища Сталина».

Первого мая 1930 года мы заложили фундамент первой домны. Широким фронтом развернулись работы, Кузнецкстроевская комиссия, находившаяся в Америке, узнав о наших «партизанских действиях», требовала, чтобы мы приостановили работы. Она угрожала чем только могла. Одно время казалось, что мне придется оставить стройку, а мои мечты о постройке большого завода в Сибири так и останутся для меня мечтами. Работать в такой обстановке было почти немыслимо, но в тот момент пришла обещанная помощь товарища Сталина.

В мае 1930 года товарищ Сталин поставил на заседании ЦК партии вопрос о помощи стройкам Урало-Кузбасса, о решительном устранении всех открытых и скрытых тормозов в реализации великого плана работ. 15 мая ЦК партии принял историческое решение о ходе строительства Магнитогорского и Кузнецкого заводов. Это вселило в нас бодрость и уверенность.

Вскоре после этого состоялся XVI съезд партии.

Товарищ Сталин изложил гениальный план постройки Урало-Кузнецкого комбината. С трибуны XVI съезда партии он говорил:

«…наша промышленность, как и наше народное хозяйство, опирается в основном на угольно-металлургическую базу на Украине. Понятно, что без такой базы немыслима индустриализация страны. И вот такой базой является у нас украинская топливно-металлургическая база. Но может ли в дальнейшем одна лишь эта база удовлетворять и юг, и центральную часть СССР, и север, и северо-восток, и Дальний Восток, и Туркестан? Все данные говорят нам о том, что не может. Новое в развитии нашего народного хозяйства состоит, между прочим, в том, что эта база уже стала для нас недостаточной. Новое состоит в том, чтобы, всемерно развивая эту базу и в дальнейшем, начать вместе с тем немедленно создавать вторую угольно-металлургическую базу. Этой базой должен быть Урало-Кузнецкий комбинат, соединение кузнецкого коксующегося угля с уральской рудой».[13]

Эти слова стали программой нашей работы, они прозвучали, как призыв к борьбе.

Когда прибывшие на площадку строительства американцы хотели расколошматить весь наш план работ, перечеркнуть то, что мы сделали, и начать сначала, мы обратились за помощью к товарищу Сталину. С именем Сталина на устах многотысячный коллектив строительства показывал невиданные темпы работы.

…Отправляясь к товарищу Сталину на прием, я обо всем этом вспоминал и мысленно строил план своей речи. Но поток чувств был настолько велик, что я не мог их уложить в стройную речь.

Вспоминалась первая поездка в Сибирь. Я смотрел тогда из окна вагона на хвойный кустарник, на одиноко торчавшие сибирские березы. Уныло-однообразный пейзаж не надоедал мне, и я часами любовался им из окна вагона.

— Знаете, — обратился я к своему спутнику, — весь этот однообразный пейзаж представляется мне иным — таким, каким он будет через несколько лет. Кузнецкий промышленный комплекс явится главнейшим опорным пунктом Урало-Кузнецкого комбината, одновременно он будет центром тяжелой промышленности в южной части Западной Сибири. Пройдет не больше 5 -10.лет, и в тайге вырастут города. Уголь, металл и вода дадут краю жизнь. Металлургический завод, рассчитанный на 50 лет работы, потребует школ и университетов для детей рабочих; здесь будут фабрики ткани и производства домашней утвари, больницы и дома отдыха, здесь расцветет мощный индустриальный край с многомиллионным населением.

— Вы не инженер, вы поэт, — заметил, смеясь, мой спутник.

— Нет, я не поэт, — возразил я ему. — Я инженер и еду выполнять задание партии и правительства. То, что я вам сказал, — это часть пятилетнего плана, составленного под руководством товарища Сталина.

За шесть лет география края резко изменилась. Все чаще мимо окна вагона проносятся вновь возникшие комбинаты, заводы. Нет, это уже не занесенная снегом старая Сибирь, — это подымающийся край.

…Вот и Москва. Наступил долгожданный вечер — 26 декабря. B этот вечер состоялась историческая встреча металлургов с товарищем Сталиным.

Красная площадь. Кремль. Центр мира. Сюда устремлены взоры и надежды всего трудового человечества. Отсюда по вселенной расходится великая человеческая правда. Здесь рождаются гигантские планы.

С волнением переступил я порог зала заседаний Политбюро, где нас должен был принять товарищ Сталин.

Просторный, светлый, круглый зал сверкал чистотой. Он был обставлен просто, строго, со вкусом. Никого из руководителей партии и правительства в зале еще не было, и в ожидании начала совещания металлурги вели между собой непринужденную беседу. Мы были веселы. Мы пришли к нашему родному Сталину, чтобы поздравить его с одержанной победой.

Впервые в истории развития нашей страны советская металлургия выплавила 10 миллионов тонн чугуна. Это давало нам тогда второе место в мире. Это была первая победа металлургии, которая ряд лет не справлялась с возложенными на нее заданиями. Нам казалось, что основные трудности позади.

Мы приехали со всех концов Советского Союза — с Юга, Сибири и Урала, старые и молодые, коммунисты и беспартийные, рабочие, инженеры, хозяйственники — те, которые почти все время были связаны с тяжелой промышленностью, участвовали во всех этапах ее развития и довели ее, наконец, до выплавки 10 миллионов тонн чугуна.

Ко мне подошли товарищи и сказали:

— Кому-нибудь из металлургов надо будет выступить с приветствием товарищу Сталину. Мы поручаем вам это сделать.

Я растерялся. Передо мной прошли все 17 лет работы в черной металлургии при советской власти.